Сергей Зверев - Таежный спрут

Они сбавили ход. А затем и вовсе остановились, когда лес внезапно оборвался и дорогу перебежал широкий овраг с крутыми ярами. По дну бежала змейка ручейка.

Не так уж высоко прыгать – метров двенадцать. Одинаково приятно, где передвигаться – по краю оврага или понизу. По дну даже незаметней. Он нашел относительно безопасное для спуска место. Здесь когда-то рухнул обрыв – часть берега казалась откушенной.

– Поехали с горки, Алиса, – сказал Туманов. – Но учти, никаких тебе купаний. Первым делом самолеты.

Девочка вяло кивнула. Он вздохнул, закинул автомат за спину, решительно посадил Алису к себе на колени, как на санки, и съехал с обрыва…

Когда она уснула, он нес ее на руках. Она стонала во сне, норовила засадить ему пяткой. Туманов двигался из последних сил, соленый пот разъедал глаза, болели отбитые ребра, терзал голод, двоилась тропа перед глазами…

Руки ослабли окончательно. Он опустил Алису на землю, благо овраг пошел на расширение, по берегам ручейка появились елочки и, как следствие, толстый слой моха. Туманов упал без сил, начав неудержимо проваливаться в сон. Вопрос: что важнее – самолеты или девушки – потерял актуальность. Последнее зафиксированное им событие – вытянутая собственная рука и нерезкий циферблат: шестнадцать ноль-девять. От момента прощания с Сергеичем прошло три часа с хвостиком. А ощущение – будто жизнь пролетела…

Он подпрыгнул ровно в шесть. Гимн играет, ночь проспали! Стал озираться – да нет, все в порядке. Солнышко на западе, журчал ручеек, чирикали птицы, похожие на свиристелей, хариусы резвились в воде… Если снова не умыкнули сутки, он контролирует ситуацию. Туманов растолкал Алису и погнал ее, вялую, стонущую, вниз по ручью.

Спустя полчаса они вышли на край плато. Территория, по которой они бежали, была гигантской возвышенностью, важно висящей над буйством равнинной тайги. Ручеек обрывался и с веселым журчанием падал в пропасть. Куда именно – не позволяли разглядеть растущие на склоне ели. Наскоро напившись, они пустились на поиски подходящей для спуска тропы. Единственная таковая – сверху донизу усеянная валунами – нашлась справа от ручья, метрах в сорока за лощинкой. Спустились быстро – и вновь очутились среди многообразия камней – гладких, до блеска промытых. Серые, бурые, под «металлик» – рассыпанные под обрывом и окаймляющие замысловатой ленточкой звенящий ручеек, вымываемый из темно-синей чаши, в которую он, искрящийся, падал с горы – они образовывали в этом месте свой собственный закуток природы, каменное урочище, живущее по собственным, не вполне таежным законам. Сплошная синь да камни, все цвета, размеры – от мощных мегалитических изваяний до бледной, чернопрожилочной гальки, устилающей дно ручья и покатые бережки. Живописнее местечко трудно найти. И Алиса, как его увидала, расслабилась, заулыбалась и заявила с детской непосредственностью:

– Никуда не пойду, Туманов. Ночуем. Будем корабли пускать, спать, сколько сможем.

– Перебьешься, – сказал он, – до ночи пять часов. За это время мы пройдем километров пятнадцать. Пойми, Алиса, так далеко нас с тобой искать уже не будут. Там найдем еду, людей. А если что, заночуем в лесу, нам не привыкать.

– Сам ночуй в лесу, – капризно заявила Алиса. – Здесь в низине, между прочим, комары летают полчищами. Вот их мы и найдем. А у тебя дэта протекла, так что будет нам веселая ночка.

– Я стараюсь, но не улавливаю логики, – завелся Туманов ради проформы. Сказать по совести, он тоже не хотел никуда идти. – Ты предлагаешь сидеть у ручья до скончания века только потому, что у меня проблемы с дэтой?

Ответа он не дождался. И не потому, что Алиса за несколько секунд поменяла мнение на обратное. Она смотрела вдаль широко открытыми глазами – мимо Туманова, мимо ручья. Ее округлый симпатичный ротик медленно открывался.

Они упали за камень практически в едином порыве. Туманов выдернул из-за спины автомат, снял предохранитель. Алиса приложила палец к синеющим губам: дескать, не передергивай. И ткнула тем же пальчиком в соседнюю глыбу, за которой было вдоволь безопасного пространства.

– Ползем туда, Туманов…

Веселье продолжалось в старом стиле. Картинка на дальнем берегу не бросалась в глаза, поскольку была полускрыта густыми ивами и отчасти маскировалась одеянием персонажей. Как тесен мир! Давешние «охотники» поредевшим числом (вроде четверо) кучковались на бережку и ожесточенно спорили. Голосов не слышно, но артикуляция с жестикуляцией очевидны: парни на перепутье. Мало того – они не одни. Какой-то мужичок – черноволосый, поджаристый – в гражданских штанах и рубахе-«мятке» принимал активное участие в дискуссии. Но и это не всё. Позади компании стоял миниатюрный джипчик защитного цвета – с открытыми дверьми и тонированными стеклами. Вероятно, за камнями имелось подобие дороги. Не на парашюте же его сюда сбросили!

Но и этим неожиданности не исчерпывались. Из приоткрытой дверцы джипа наружу выглядывало не что-нибудь заурядное, а равномерно загорелая, отточенная ножка в миниатюрном ботиночке на платформе. Опиралась на подножку и периодически постукивала по ней острым носочком. Как бы в нетерпении.

Заблудились граждане?

Впрочем, штатский тип в окружении военизированной группы не казался чужеродным телом. Уж больно по-свойски он общался с военными.

– Туманов, они от нас не отстанут, – вцепилась ему в рукав Алиса, – они так и будут за нами тащиться. Что же делать-то, а, Туманов?

– Не шипи, – он раздраженно отмахнулся. – Снять штаны и бегать.

И тут с Алисой стали происходить метаморфозы. Сначала она порозовела, а губки, наоборот, сделалось синими. Потом пошел обратный процесс: личико сделалось бледноватым, губки налились краской, а на лбу заблестели бусинки пота.

– Избавься от них, Туманов, – попросила она. – Видеть их больше не могу.

«Она считает меня суперменом», – подумал он.

– Не могу, Алиса, далеко. А ближе не подобраться, там открыто все. Вот кабы здесь, – он кивнул на ту сторону ручья, где простиралась голая пустошь, – мы бы сделали им «скрытую камеру»…

Говоря по совести, воевать уже не хотелось. Пусть «вече» продолжается – ему-то какая печаль? Они доберутся до леса, а когда разборка завершится, будут уже далеко. Ищи ветра. Да им армии не хватит тайгу прочесать!

Но у Алисы, похоже, завелось оригинальное мнение.

– Ладно, я их заманю… – дерзкая искринка мелькнула у нее в глазах. Он не успел произнести гневную филиппику – за фасадом событий явно недоглядели пятую колонну. Он увидел только уползающие ноги. Растерянно уставился им вслед.

– Стоять, Алиса!..

Но она уже метнулась за глыбу. Куда побежала, идиотка! Он потянулся было за ней, но вернулся – заметят, да и куда ему угнаться за этим чертенком? Упал за камень и сжал зубы. Какого дьявола она задумала?