Павел Гейцман - Смертоносный груз «Гильдеборг»

Может быть, это искусство, не знаю. Скорее всего, заклинание человеческого рода, магические шифры пола. Аббревиатура нашего века.

Я блуждал взглядом по комнате. Здесь она жила своей жизнью, воплощала свои мечты, если имела такие. Нет, определенно имела, я знал, что имела. Только они изменились, давление жизни исказило их, блестящая политура отваливалась. Цену имеет только тройская унция. [16] Международная единица веса золота.

Я услышал музыку, аплодисменты утихли. Программа продолжалась. Я чувствовал, как у меня начинает резко биться сердце. Столкновение!

Вдалеке, на противоположном конце коридора, послышался стук туфелек. Она бежала. Я глубоко вздохнул: что, собственно, я хочу? Что ей скажу? Что возвращаюсь по собственным следам?

Она вбежала в комнату, дрожа от холода. На голом теле меховая накидка из пантеры. Золотая грива почти до пояса. Она закрыла двери и с громким вздохом отбросила мех на кушетку. Только теперь, в эту минуту она заметила меня, обнаружила мое присутствие.

— Что вы здесь делаете? — завизжала она нечеловеческим голосом. — Как вы смеете, я прикажу вас выбросить!

Я смотрел на нее, не веря своим глазам. Тело, выкрашенное серебряной пылью, казалось сделанным из живого металла. Но это была не Августа!

— Вон! — закричала она срывающимся голосом и набросила на себя пестрое кимоно. — Вон!

— Извините, я пришел к Августе, это ведь ее раздевалка.

Рука, указывающая на двери, нерешительно опустилась.

— Она уже здесь не работает, давно не работает, — сказала она несколько миролюбивее, — И убирайтесь, мне нужно в душ! — Она повернулась ко мне спиной, но потом снова обернулась. — А кто вы?

— Ее муж.

Она поперхнулась.

— Ее муж? Гм… Она приняла ангажемент на Ближнем Востоке, ей просто повезло, там головокружительные гонорары. Я тут вместо нее.

На Ближнем Востоке… Нефть и денежки, совокупление библейской эпохи с электронной техникой. Что-то я об этом слышал, мог себе это представить. Значит, она все-таки попалась на удочку.

— И давно? — спросил я.

— Приблизительно четыре месяца. Садитесь, я думала, кто-то хочет испортить мне настроение. Так вы ее муж? Я сбегаю за кофе, вам тоже принести?

— Лучше коньяк, если позволите.

В длинном кимоно она вышла в коридор. Муж Августы! Я неподвижно сидел в кресле, из которого за мной когда-то равнодушно наблюдал капитан Фаррина. Все изменилось, ничего не осталось на прежнем месте. Для Августы я уже ничего не могу сделать, каждый управляет своей судьбой сам. Напрасно я выбивался из сил. Она попалась на удочку, этого можно было ожидать.

Дама из живого металла долго не возвращалась. У меня пропало желание еще о чем-то расспрашивать. Мне надо убраться, что она мне может сказать?

Но двери открылись, она вносила поднос с кофе и коньяком. Осторожно поставила его на столик.

— Пожалуйста, а я пока приведу себя в порядок.

Она сбросила кимоно и вошла в ванную. Супруг коллеги — к чему стесняться. Она включила свет и оставила двери открытыми.

— Что стало с квартирой? — спросил я.

— Я взяла ее со всем, что там было. У вас там осталось что-то?

— Ничего, — сказал я равнодушно.

— Вас это удивило?

— Конечно.

— Она вам не написала?

— У нее не было адреса.

Рядом тихо шумел душ. Чего я еще жду? Августу поглотил мир, она утонула в море. Я поднялся и надел промокшее пальто.

Она выбегала из ванной.

— Уходите?

— Да, я слишком задержал вас, спасибо вам.

— Очень сильный там идет дождь?

— Льет.

— Невозможная погода! Обождите минутку, сейчас я буду готова и отвезу вас куда хотите. У меня на улице машина. Такси сейчас не поймаете.

— Разве что до первого отеля… Она утвердительно кивнула. И мы вновь замолчали. Она поспешно одевалась и при этом пила кофе. Наконец она вынула из шкафа непромокаемый плащ и дружески улыбнулась:

— Готово, можно идти!

Ей было не больше двадцати семи. Смыв кричащие краски своего ремесла, она превратилась в довольно приятную девушку. Я окинул ее взглядом. Еще один осколок неудавшейся жизни.

Она заперла дверь, мы двинулись длинным темным коридором к выходу. Девушка несколько раз оценивающе глянула на меня, словно прикидывала, что будет дальше. Но что она могла ждать от меня?

Мы перебежали двор — дождь без устали лил с темного небосвода, — прошли через туннель и остановились. Боже, какой потоп был на улице!

— Я забыла зонт, — сказала девушка безразлично, чуть заикаясь. — Сейчас вернусь.

Но прежде, чем она успела повернуться, от противоположного тротуара отъехала небольшая, без огней, машина, из ее окна что-то сверкнуло. Сильный удар отбросил меня к стене, как перышко. В отчаянной попытке за что-то ухватиться я столкнул девушку в грязный поток у тротуара.

Понятно — меня продали, добрались до меня!

Сирена «Гильдеборг» протяжно выла. Нет, это была не сирена, я слышал чей-то отчаянный визг возле меня. Боли я не чувствовал. Вода заливала мне лицо.

Машина остановилась посреди проезжей части, из нее выскочили двое. Я увидел насадки глушителей на стволах их пистолетов. Они хотели меня добить! В этот миг что-то пробудилось во мне, что-то такое, что невозможно выразить. Может быть, инстинкт самосохранения. Рука скользнула в нагрудный карман. Топот ног по мокрому асфальту. Меня еще не взяли!

Я дважды нажал на спусковой крючок. Выстрелы взбудоражили темноту спящего города. "Давай, парни, давай!" — орал Маретти. Я снова несся сквозь высокую траву саванны, а где-то рядом выл раненый зверь. Я поднялся на колени — те двое лежали на блестевшем асфальте.

— Не реви! — крикнул я на девушку и дал ей оплеуху. — Где твоя машина? Помоги мне, быстро!

Она поднялась, я ухватился за ее пальто, попытался встать, но только застонал от боли.

— Где машина?!

Она потащила меня к краю тротуара. Шаг, еще шаг, еще один… Ради бога, я не выдержу этого, лучше останусь лежать здесь! Потом она никак не могла повернуть ключ зажигания, только отчаянно выла. Окна домов начали просыпаться. Наконец я рухнул на сиденье.

— Езжай! Не копайся, живее! Вон из города! — Я судорожно подгонял ее дулом пистолета. Мотор заработал, машина рванула со стоянки, в свете фар мелькнули неподвижные фигуры на асфальте. Вода из-под колес залила их. Я не мог пошевелиться, но мозг работал. Прочь отсюда, вон из города, куда угодно, только подальше. Через минуту здесь будет полиция.

— Куда ехать? Куда? — кричала девушка. Мы были на каком-то проспекте: всюду сияние огней, мигалки светофоров на перекрестках. Половина второго. Я заблудился, я не знал, где мы.

— В Гаагу, — прошептал я, — отвези меня в Гаагу!

— Вам нужен врач, мы должны найти врача…

— Не болтай!

Приближался перекресток. Светящиеся указатели показывали направление.