Альберт Байкалов - Оборотень следов не оставляет

– Зиму мы провели дома, – словно ища подтверждения своим словам, Джин посмотрел на Шамана. – Я живу на окраине Грозного. Но недавно кто-то из соседей рассказал о том, что я моджахед. Нашлись добрые люди и предупредили, что меня собираются арестовать.

– А они? – бородач перевел взгляд на Шамана, потом на Стропу.

– Раз добрались до него, значит, скоро очередь дойдет до остальных уцелевших боевиков, – ответил Шаман.

– Всегда говорил, что в городе совсем забыли наши традиции, – зло проговорил бородач. – Когда такое было, чтобы чеченец стучал на чеченца? Вы давно знаете друг друга?

– Да, – подтвердил Джин. – Мы вместе несколько лет. Это Леча, – он показал взглядом на Стропу. – А это Шамиль.

Они изначально решили не менять имен.

– Я знал много моджахедов из отряда Гажиева, – неожиданно заговорил высокий рыжий чеченец крепкого телосложения. – Скажи, а где сейчас Оздемир Мукашев? У него еще была кличка такая странная, – здоровяк щелкнул пальцами, делая вид, будто силится вспомнить. Но Джин был готов к такому подвоху. Любая информация, касающаяся действующих, разгромленных и даже самораспустившихся банд, скрупулезно анализировалась и изучалась. Спецназовцы много времени уделяли этому вопросу. Не зря они учили не только имена боевиков, но и сведения о том, кто откуда родом и в чем отличился.

– Мельник называли его, – помог вспомнить Джин.

– Да, – подтвердил Шаман. – Он был родом из Агни. В отряде Мельник был с двоюродным племянником. Тот, кстати, живой. Он попал в плен и сейчас сидит.

– А Мельника уже давно нет в живых, – продолжил Джин.

– Он погиб как настоящий воин, – Стропа сокрушенно вздохнул. – Это было в начале октября.

– Ты прав, – кивнул Джин.

Он хорошо помнил, что при нападении на милицейский пост в Дагестане Мельник был ранен. Ему перебило обе ноги. Бандиты, с которыми он участвовал в теракте, вынесли его из-под огня, но вскоре их догнали. Завязался бой, в ходе которого все были уничтожены.

– Меня зовут Омар, – наконец представился бородач. – Пока так получилось, что я здесь главный. Ты представил своих друзей, но не назвал своего имени.

– Меня зовут Вахид, – представился Джин.

– Проходите, – Омар отошел в сторону от лаза, освобождая путь. – У нас есть чем накормить вас.

Джин переглянулся с Шаманом и направился к выходу из схрона.

Первым в лаз спустился Шаман, за ним Стропа и последним Джин. Идя по темному проходу, Джин ощутил неприятный холодок тревоги в груди. Они шли почти на ощупь, ориентируясь по бледному свечению впереди.

«А что, если сейчас заманят в блиндаж и там разоружат?» – мелькнула мысль. Она не казалась безосновательной. Не исключено, что кто-то из бандитов знал всех боевиков Мельника. Его отряд просуществовал относительно недолго и был немногочисленным. Существовала и другая опасность. Чечня – не Россия. Именно для таких территорий подходит понятие о тесноте мира. Уже бывали случаи, когда, внедрившись в банду, офицеры-чеченцы оказывались узнанными. Тогда стоило больших трудов уцелеть.

Убежище боевиков впечатлило Джина. Он давно не встречал подобных укрытий. Их строили в основном еще при Дудаеве, готовясь к затяжной партизанской войне с русскими. Позже уже не было возможности вести такие грандиозные стройки, да и не сидели долго бандиты на одном месте. В лучшем случае ограничивались прямоугольной ямой, поверх которой, на жерди, бросали мелкие ветки и засыпали все это листвой и грунтом. Жиденькие крыши подобных сооружений не в состоянии были выдержать даже вес человека, не говоря уже о прямом попадании мины.

Они с Шаманом и Стропой встали у стены напротив стола. Следом вошли боевики.

– Садитесь, – Омар указал рукой на стол.

Джин кашлянул в кулак, прошел и уселся на скамейку. Автомат положил на колени.

Стропа с Шаманом переглянулись и уселись на ближние к проходу нары.

– Куда сейчас держите путь? – спросил Омар.

– Пока ищем своих, – пожал плечами Джин.

– Для чего? – Омар потер ладони.

– Хотим продолжить воевать с кяфирами и продажными чеченцами, – ковыряя ногтем на ладони мозоль, ответил Джин.

– Это из-за того, что у вас нет обратного хода? – прищурился Омар.

– Почему так решил? – Джин вскинул на него удивленный взгляд. – Мы заранее знали, что этим все закончится. Поэтому спрятали оружие в надежном месте. Зимой нет смысла сидеть в лесу. Тем более нас всего трое. В Грозном я пытался выйти на наше подполье, но едва не попал в ФСБ.

– Там почти не осталось надежных людей, – Омар почесал ухо. – Много подсадных уток.

– Ты вначале сказал, что всего лишь выполняешь обязанности командира, – осторожно напомнил Джин. – Что это значит?

– Наш полевой командир – Герат, – Омар выдержал паузу, словно давая возможность Джину вспомнить, слышал он или нет об этом человеке.

– Я знаю, что такую кличку носит Амирбек Юнусов, – оживился Джин. – Этот человек известен своими подвигами.

– Зейтун, – позвал Омар. – Надо накормить наших братьев.

Вскоре на столе появились хлеб и сыр, которые выложили на обычный пластиковый пакет, несколько луковиц, пара пучков петрушки и кинзы. В довершение всему боевик, которого назвали Зейтуном, выставил на середину чашку разогретой тушенки и мясо трофейной козы под чесночным соусом.

Джин с благодарностью посмотрел на него, взял ломтик сыра. Закинул в рот, отломил кусок хлеба и отправил его следом. Стропа нерешительно зачерпнул ложку тушенки. Подул на нее. Втянул носом воздух.

– Думаешь, свинина?! – повеселел Омар. – Кушай, не бойся. Мы умирать будем, русскую еду не тронем. Говядина это.

Шаман принялся за мясо.

Семья у Куштовых была большой, и жили они до определенного времени неплохо. Сейчас возникли проблемы с соседями и милицией. Президент республики проводил активную политику борьбы с боевиками, результатом которой стали даже поджоги домов тех, у кого сын или муж был моджахедом. Куштовых это пока не коснулось, но Тархан последнее время очень переживал. Были подозрения, что, проявляя чрезмерную активность, он хочет притупить бдительность моджахедов и уйти из отряда.

Амирбек подъехал к дому, обнесенному высоким металлическим забором, по верху которого торчали кованые прутья, и заглушил двигатель. С опаской посмотрел через дорогу на стоявшего в открытой калитке старика в папахе. Опираясь на палку, он рассматривал остановившуюся машину. День близился к вечеру, на улице было много народу. Все здесь знали друг друга. Ни для кого не являлось секретом, чем занимается сын Куштова; многие могли опознать и Амирбека. Поэтому оставаться в Центора-Юрте надолго было опасно.

Амирбек надвинул на глаза кепку и открыл дверцу. Во дворе захлебывалась лаем собака. Амирбек нервничал. Он уже в который раз поступал по меньшей мере глупо. Если сейчас в милиции узнают, кто средь бела дня наведался в село, ему вряд ли дадут унести ноги. Не проходит и недели, чтобы в «Новостях» не передали об очередной гибели боевиков. Почти все попадаются именно так. Кто-то сидел дома, и его заметили соседи, кто-то проехал на машине через село… В республике давно работала сотовая связь, и уже не было проблемой позвонить.