Сергей Зверев - Перо и волына

Саша еще не успел открыть дверцу, как над ухом раздался звонкий голос:

– Машину помыть не надо? Всего десять тысяч.

– Отвалите.

Порожняк вышел из машины, бросил через открытое окно на сиденье мобильный телефон, на мгновение задержался, чтобы дать указание водителю:

– Зюзя, сиди тут. Я только рамсы разведу и назад.

– Ладно, шеф, только я в непонятке – че с этими пистолетами делать?

Зюзя кивнул в сторону подростков с ведрами.

– А че с ними делать? Пусть моют. Только зырь, чтобы краску на точиле не ободрали.

Получив добро, пацанва с энтузиазмом бросилась на «Мерседес».

Саша отправился в ресторан, не обращая внимания на милицейский «уазик», пристроившийся на тротуаре неподалеку от входа в питейное заведение.

У него не было основания опасаться патрульных ментов. Они для Порожняка были безобидней, чем мухи.

И в самом деле, любой конфликт с милицейскими низами можно быстро уладить, если у тебя есть связи в верхах. Кое-кто в руководстве городского УВД за последнее время неплохо подкормился на деньги братвы.

Порожняк увидел двух патрульных милиционеров в холле «Жар-птицы». Они что-то обсуждали с администратором, невысоким полным мужчиной с проплешиной на голове, то и дело утиравшим пот со лба измятым носовым платком.

При виде Порожняка администратор тут же кинулся к нему.

– Александр Захарович, как хорошо, что вы приехали, – с видимым облегчением произнес он. – Тут ваши ребята что-то не поделили, и я уже начал опасаться, что…

– На хрена тут менты? – брезгливо поморщившись, сказал Порожняк.

– Видите ли, Александр Захарович, я думал…

– Ты что, умный? – На губах Саши проскользнула презрительная усмешка. – Пускай отваливают. Я с пацанами сам разберусь.

– Вот и слава богу, – закивал администратор. – А то, знаете ли, у меня посетители стали разбегаться.

– Да пошел ты, – отмахнулся от него Порожняк и направился в зал.

Атмосфера в «Жар-птице» не предвещала ничего хорошего. Слышались возбужденные выкрики:

– Ты, бля, на Малыша не наезжай! Он, знаешь, какие филки за день делает?

– А хуля мне его филки? Пусть, бля, покажет, что у него в шкарах.

– А кто ты, бля, такой, чтобы, бля, перед тобой шкары выворачивать? Может, тебе еще, бля, на флейте поиграть?

Братва, увлеченная спором, даже не заметила появления Порожняка.

– Ша! – закричал он. – Все по-шустрому заткнули хавальники. Вы что – с катушек послетали?

Братва понемногу затихла, расступившись в стороны.

К моменту приезда Саши гулявшая в «Жар-птице» компания поделилась на две группы: местные и приезжие. Среди местных больше всех возмущался Корень, потерявший нехилые бабки. Виновник заварухи – Малыш – затесался за спины своих.

В поисках правды Корень тут же бросился к Порожняку:

– Мы тут мазу держим за воздух. Самсон и этот, бля, Малыш, катнули на счастье в «секу». Самсон катал по-честному, а этот, бля…

Порожняк сунул в рот сигарету. Кто-то из своих тут же щелкнул зажигалкой.

– Я не въехал. Какие непонятки? И че ты, Корень, мазаться полез? Пусть бы сами разводили.

– Да он Самсону бабки дал, а тот спустил.

– Да, бля, гадом буду, – начал божиться Корень, – у этого, бля, Малыша в жопнике лишние стиры есть. Когда они катали, я просек, как он под стол клешни засовывал. Че он там, суходрочкой занимался? У Самсона три шапетки было, а этот трех лбов передернул.

Порожняк обратился к Самсону, который сидел у края стола:

– Верно он базланит?

– А я почем знаю? – сумрачно ответил тот. – Я катал, а не дрочил.

– Да все это херня, – раздался голос Малыша.

Он вышел из-за спин своих парней и демонстративно широко развел руки.

– Корень, ты, бля, самый припухший, потому что сливать не умеешь. А у меня в шкарах ни одной стиры нет. На, проверь.

Корень нервно задергался.

– Да он уже кому-то из своих стиры скинул. У него уже ни хрена нет.

– Чем катали? – спросил Порожняк. – Стирами в натуре или цветухами?

– Цветухами, – ответил Малыш. – На счастье же решили катать. С натуральными стирами я бы его обул в один момент.

– Кто сдавал?

– Халдея взяли. Да я в натуре говорю, Порожняк, катали без приколов. Корень Самсону бабок дал, у того на ставку не хватало. Теперь возбухает.

Малыш вел себя смело, даже развязно, всем своим видом словно подчеркивая: мол, я – честный катала, и все тут. Ну, подфартило мне по-крупному, так ведь я и сам парень не промах, не зря столько лет и дед катал, и отец катал, и сам я с детства к карточной игре приучен. И ладно бы еще я сам сдавал, тогда, конечно, чем черт не шутит, руки сами могли что-нибудь этакое выкинуть: снизу колоды стирку метнуть или себе сдвоенную, а так…

Малыш рассчитывал на то, что Порожняк хоть и является местным авторитетом и держателем общака, которому бригада московских станочников-портовиков башляет за крышу, но в карточной игре такой же лох, как и любой командированный или отпускник в Домодедове.

Главное – сделать честные глаза и убедительное лицо.

Но Порожняк, несмотря на свой внешний вид, в людях кое-что понимал. Актерская игра Малыша его не убеждала. Он ни капли не сомневался в том, что Малыш играл на верняк. А значит, в игре без шулерства с его стороны не обошлось.

Порожняк, почти не скрывая, с презрением смотрел на свою кентовку.

Вот засранцы, хавальники красные, водяры нажрались, скоты, и тут их на шпилевку потянуло. Если б в этой кентовке была хоть одна трезвая голова, я бы сейчас в кабаке спокойно досиживал или Катьку по дивану валял. А тут, бля, разводи этих уродов. Нашли с кем катать.

Перед Порожняком стояла нелегкая задача: с одной стороны, Малыш, конечно, сжульничал, тут и сомневаться не приходится, но ведь за руку-то его никто не схватил. А сейчас можешь хоть в шоколадницу ему залезть, ни хрена там не найдешь. Потому он такой и смелый, буром прет. Киданул, конечно, пацанов.

Но, с другой стороны, в общак-то станочники портовые по расписанию вносят бабульки, можно сказать, как дойные коровы. С моими-то не особо погужуешь, стоят, красавцы, морды ящиками. Да ведь и без них никуда не денешься. Эх, бля, жисть дает…

– Ну чего ты? – нетерпеливо воскликнул Корень, из-за пережитого позабыв о субординации.

– Заткни пасть! – оборвал его Порожняк. – На кого батон крошить собрался?

– Тихо ты! – зашикали на Корня остальные запрудненские.

Порожняк неторопливо докурил сигарету, чтобы выдержать паузу, и наконец вынес свой вердикт:

– Значит, так, пацаны, все путем. Откатали по-честному. И чтобы никаких наездов. Самсон, бабки, которые ты должен Корню, вернешь, я сам проверю. Больше чтоб не куролесили. Про шпилевку с гостями забыть. Вопросы есть?

Малыш торжествовал. Смерив запрудненских высокомерным взглядом, он повернулся к своим и незаметно подмигнул.