Александр Бушков - Пиранья. Звезда на волнах

Вот так, теперь еще и сверху…

Над головой вновь раздался рокот авиационного мотора. Справа, метрах в четырехстах над волнами, прошел небольшой реактивный самолетик с прямыми, широкими, словно обрубленными на концах крыльями. Еще один старый знакомый…

А-37, он же «Дрэгонфлай». Единственный в мире штурмовик, созданный на базе «Цессны», гражданского колибри. Во Вьетнаме, будем справедливы, отлично себя проявил, что признает любой военный специалист. Бомб и контейнеров с ракетами на подвеске не видно, зато удалось рассмотреть два орудия. Плюс штатный шестиствольный пулемет – для трех моторок и этого малого джентльменского набора в случае чего будет достаточно…

Самолет вернулся, прошел так же низко, стал описывать широкие круги. Опять-таки без единого выстрела. Положение – хуже не придумаешь. Три сторожевика на хвосте, штурмовик над головой, а впереди – морская гладь без малейших следов присутствия «Нептуна». Если это не идеальная жопа…

Мазур посмотрел вперед. Морской Змей казался спокойным, как удав. Мало того, он вдруг сделал нечто, изумившее Мазура – и наверняка всех остальных – до крайнего предела.

Он поднял левую руку и кругообразно повертел кистью, приказывая сбавить ход. Потом потряс сжатым кулаком, что означало еще более идиотский приказ – затормозить вообще…

Но приказы, особенно в их кругу, не обсуждаются. Все три «Зодиака» послушно сбрасывали скорость, а там и вовсе остановились, покачиваясь на волнах, как поплавки.

Сторожевики на всякий случай тоже застопорили, оставаясь примерно в полумиле, растянувшись широкой цепочкой. Самолет назойливо кружил, выписывая почти что безукоризненные с точки зрения геометрии круги. И никакого «Нептуна» в пределах видимости…

Крепнущий свистящий рев! Тройка истребителей мелькнула с норда, прошла высоко над головами, вернулась. «А ведь, похоже, поживем еще!» – ликующе подумал Мазур, сжавший автомат до боли в костяшках.

Истребители, сбрасывая скорость, закружили над всем этим бардаком – красные звезды на крыльях и фюзеляжах, насквозь знакомые «Яки» вертикального взлета, значит, где-то неподалеку и авианосец… Стоп-стоп-стоп! У Советского Союза нет и не было авианосцев, господа. У него есть лишь корабли, деликатно именуемые «авианесущими крейсерами», хотя, если разобраться, хрен редьки нисколечко не слаще, но таковы уж высшие соображения… Значит, где-то неподалеку, за горизонтом – родимый авианесущий крейсер…

Они задрали головы. В небе заворачивалась нехилая карусель – истребители один за другим шли в лобовую на крошку-штурмовик, в последний момент, пользуясь превосходством в скорости, резко отваливали, проносились над кусачим ублюдком «Цессны» так близко, что его немилосердно швыряло воздушной волной…

Это продолжалось недолго. Пилот штурмовика, превозмогши первый испуг, сумел трезво взвесить шансы. И принял унизительное, быть может, но единственно верное в такой коловерти решение – в один прекрасный миг он вдруг снизился в крутом пике и что есть мочи припустил в сторону берега, почти что на бреющем, метрах в десяти над волнами. Истребители рванули следом, аккуратненько взяв его в клещи.

Потом впереди, кабельтовых в пяти, вода забурлила и вспенилась, темное пятнышко на поверхности быстро превратилось в обтекаемую рубку атомной субмарины, по обе ее стороны появились широкие темные полосы… С фырканьем и клокотаньем, обрамленная струями стекающей с округлых боков воды, подводная лодка всплыла во всей своей могучей красе. Буквально через несколько секунд над рубкой взвился родимый военно-морской флаг.

Сидевший рядом с Мазуром Лошарик выругался – восхищенно, длинно, затейливо.

– Удивительно точное определение, – сказал Мазур, ухмыляясь.

Лодка была громадна и грандиозна. Сторожевики рядом с ней смотрелись как-то неубедительно, а над головами по-прежнему ревела тройка истребителей. Ситуация повторилась с точностью до наоборот – то самое кулачное право, каковое попытались было провести в жизнь преследователи, обернулось против них самих. Любой мало-мальски соображающий человек – а таких на сторожевиках, надо полагать, хватало – должен был вмиг сообразить: ну да, дипломаты потом отпишутся, не впервой…

У поручней рубки появились люди. Колючими вспышками замигал ратьер.

«Внимание всем! Советский Военно-морской флот проводит в данном квадрате учебные стрельбы! Незаинтересованным сторонам просьба немедленно покинуть район. К норду от меня опасность! К зюйду от меня опасность! К весту от меня опасность! К осту от меня опасность! Немедленно покинуть район!»

Мазур с трудом подавил совершенно детское желание высунуть язык в сторону преследователей: что, съели, мать вашу? Невыразимо приятно было сейчас ощущать себя полноправной частичкой гигантской военной машины, распространившей влияние на добрую половину земного шара. Приятно, и все тут, хоть тресни!

Почти сразу же – надо полагать, для особенно тупых – сигналы ратьера были отрепетованы [11] флагами. Одиночный «Униформ» (Ваш курс ведет к опасности), «Майк»-«Янки»-«Срксисикс» (Близко подходить к моему судну опасно), «Униформ»-«Янки» (Провожу учения, держитесь в стороне от меня). Несомненно, все сигналы имели еще один, лежащий на поверхности смысл: не говорите потом, что не предупреждали, кто не спрятался, я не виноват. Не столь уж сложный подтекст, выраженный весьма наглядными подручными средствами…

На сторожевиках совершенно правильно поняли намек. Дураков там не было. И не нашлось желающих ввязываться в заведомо безнадежную драку. Подлодка, раза в три превосходившая длиной самого крупного кита, вздымалась над волнами, как крепостная стена, да и ревевшие в небе истребители отнюдь не прибавляли пацифизма происходящему. Один за другим сторожевики ложились на обратный курс, уходили к острову, старательно делая вид, что они здесь совершенно ни при чем, – так, пописать вышли…

По выпуклому борту субмарины покатился сверху вниз клубок штормтрапа, проворно разматываясь. Морской Змей подал сигнал «Вперед», ожили моторы, и «Зодиаки» журавлиным клином помчались к субмарине, выглядевшей убедительно и чертовски авторитетно. Истребители бдительно нарезали круги в безоблачном небе.

Блаженно отмякая натруженной душой, Мазур только теперь понял, какого накала достигла операция, если в игру без колебаний были введены столь тяжелые фигуры. Следовало признать, что Юрий Владимирович – мужик решительный и не боится жестких решений. Вот и прекрасно, господа офицеры, довольно с нас пятизвездного маразматика…

Конечно, никакой это не конец. Строго рассуждая, чистой воды начало – капсулу еще предстоит добывать…