Олег Приходько - Прыжок рыси

Она задумалась, виновато пожала плечами.

— Я смотрела это один раз. Павел комментировал. Тут ведь нет ни сюжета, ни каких бы то ни было событий — так, разрозненные куски. По-моему, все.

— А по-моему, нет, — покачал головой Евгений. — Здесь не хватает довольно большого куска. Давайте посмотрим сначала?..

Во время повторного просмотра никто из них не проронил ни слова.

— Ну? — Евгений снова остановил изображение на Полянском.

— Нет. Не помню. Извините… Все так и было…

Домой они возвращались в двенадцатом часу.

На бархатно-черном небе светились звезды. Евгений слушал неторопливый рассказ о детстве Павла и думал, что где-то там высоко витает сейчас его душа.

— А Павел никогда не рассказывал вам о книге, которую он писал?

— Разве он писал книгу?

— На его столе нашли рукопись романа под названием «Казанская сирота».

— Ничего не знала об этом. Разве только то, что прочла в его блокноте. Думаю, что роман этот навеян Нелли.

— Почему?

— Знакомые мотивы. Нелли родилась в Казани, воспитывалась в детдоме.

— Где?

— В Казани. Это мне Паша сказал, сама она о себе ничего не рассказывала. Мы не успели подружиться… Я постелю вам в доме? В сарае холодно, не топить же всю ночь?

— Нет-нет, Алевтина Васильевна, я не собираюсь топить. Пробегусь по берегу. А потом укроюсь, и будет тепло.

— Пробежитесь?

— Привычка. Спокойной ночи!..

Он бежал краем моря. Звездный свет тоненькими холодными лучиками пронизывал тело. Перерыв в тренировках сказался на ритме дыхания, который удалось установить не сразу, но через пару километров привычное самочувствие вернулось, и все, что не вписывалось в этот иллюзорно-первозданный мир, отошло в небытие — только ночь, море и звезды…

«Где же еще фигурировала эта чертова Казань? Где? — силился вспомнить Евгений. — «Казанская сирота» в названии романа — вовсе не фразеологизм: Нелли действительно сирота и в самом деле из Казани. Что это дает? Пока ничего. Но где-то Казань встречалась еще… Где?..»

Он пробежал пять километров, вспоминая каждый эпизод своей приморской эпопеи до мельчайших подробностей. После трех рывков — по сто метров на предельной скорости — тело пропиталось усталостью и стало менее послушным, что предвещало короткий, но глубокий сон.

В поселке все давно спали. Только в одном из домов окошко светилось синеватым мерцающим светом.

«Телевизор! — осенило Евгения вдруг. — В самый первый день в гостинице «Парус» я смотрел телевизор. Транслировали интервью с Гридиным. Он как раз возвращался тогда из Сутеева, сидел за рулем «волги» и отвечал на вопросы невидимого корреспондента. «Вы росли в семье один?» — спросил корреспондент. «У меня есть старшая сестра, — ответил Гридин. — Живет в Казани, на родине». Кадры относились к 1992 году, там был титр. И сразу же — интервью, которое брала у него Грошевская четыре года спустя в студии… Вот это да! Значит, и Грошевская, и Гридин родом из одного и того же города?.. Что бы это могло значить?..»

«А ничего! — явился не запылился Внутренний Голос. — Ровным счетом ни-че-го, Стольник. Мы с тобой оба родом из Москвы, а между нами нет ничего общего! Я тебя уверяю: в Приморске найдется человек триста, которые родились в Казани.

Владимир Ильич Ленин учился в тамошнем университете и, вполне возможно, дружил с прабабкой Гридина…»

«Исчезни, придурок! — Евгений попытался сосредоточиться на своем открытии. — Хотя, кажется, ты прав. Из этого можно сделать тысячу выводов, но правильным может быть только один».

«Я всегда прав», — обиженно вякнул Внутренний Голос и утихомирился.

Евгений умылся и лег. В окошко были видны две одинаковые по величине звезды Южного Треугольника — созвездия на участке Млечного Пути.

Третья, самая большая, звезда в поле зрения не попадала.

В двенадцатом часу ночи в поселок нефтяников, расположенный в 10 км к северу от железнодорожной ветки Приморск — Армавир, ворвались два микроавтобуса и легковой автомобиль «ниссан» без номеров. Около тридцати человек в камуфляжных масках рассыпались по служебным контрейлерам и балкам, в которых проживали нефтяники преимущественно украинского происхождения, и учинили побоище. Сопровождая расправу нецензурной бранью и выкриками «Бей хохлов!», «Геть на Украину!» и др., налетчики причинили серьезные увечья четырем буровикам, нанесли побои одиннадцати, подожгли два балка, вывели из строя телефонную связь, систему электропередачи, забрали все имевшиеся в наличии ценности и деньги. Старший бурмастер Михальченко, незаконно хранивший в жилом помещении взрывчатое вещество, применявшееся для торпедирования скважин с целью образования трещин в призабойной зоне пласта, подключил цилиндрическую торпеду к электрозапалу, но был застрелен одним из налетчиков из пистолета системы «ПМ». Разбойное нападение носило ярко выраженный антиукраинский характер — были уничтожены именно те балки, в которых проживали граждане Украины, изорван желто-голубой флаг на флагштоке, разбит портрет Шевченко на стене в одном из балков, с особой жестокостью избиты рабочие Быченок и Онуфриенко, на которых были одеты вышитые украинские сорочки. После выстрела в Михальченко налетчики скрылись, прихватив с собой повариху Таранчук и жену одного из буровиков, приехавшую навестить мужа из Мукачева. Над женщинами надругались и сбросили их в карьер у железнодорожного переезда.

Весть о бандитском налете разлетелась по всем рабочим поселкам. Полторы тысячи украинцев — основной костяк приморских нефтяников — съехались на грузовиках, автобусах и электричках в областной центр и организовали митинг на площади Дружбы. Инициатором акции протеста выступил помощник бурмастера Антонов. «Это вам в награду за помощь, которую вы оказываете убогой российской экономике?! — патетически вещал потомок попа Гапона с импровизированной трибуны. — Или это месть за самостийность и свободолюбие?! А может быть, это — признак агонии Российской империи?! Они не могут овладеть Черноморским флотом, не в состоянии поработить исконно украинский Крым и потому отыгрываются на беззащитных гражданах?! Москали только на словах гостеприимный и миролюбивый народ! Не верьте, хлопцы, тем, кто станет дурить вам головы, будто это хулиганская выходка!.. Нет! Это — политика! И политика губернатора в том числе. Вас хотят выдворить за пределы России, чтобы дать работу своим. Ту работу, которую Гридин обещал своему электорату, но которую дать не в состоянии!.. Откуда у хулиганов автобусы и оружие? Как им удалось исчезнуть?! Не бойтесь, люди! Шовинизм не пройдет! Пусть вороги захлебнутся в вашей крови!.. Или нам выдадут всех до единого виновников украинского погрома, или мы обратимся в ООН!..»