Mysterioux Shadow - Властелины стихий

Уголки губ Снейпа чуть дрогнули в улыбке — она сказала всё, что ему хотелось узнать, и даже больше. Валькери улыбнулась в ответ и, протянув руку, поправила прядь его волос, падавшую ему на лицо.

— А теперь я пойду и скажу Дамблдору, что ты очнулся. Он очень беспокоился о тебе. И все беспокоились.

— С днём рождения, котик! — тихо мурлыкнула Валькери, обнимая Драко. — Все остальные подарки — вечером, после занятий, а вот тебе первый!

И она ласково поцеловала его. Затем неохотно отстранилась.

— Мне пора. Сейчас урок у третьекурсников, а они такие оболтусы! До ужина вряд ли увидимся.

— Кстати, у меня тоже есть для тебя одна вещица, — шепнул Драко ей на ухо. — Но это тоже — вечером.

— Ты меня заинтриговал, — улыбнулась девушка. — Жду вечера с нетерпением.

— Я тоже, — отозвался Драко.

Она ушла, а он уселся на подоконник и, убедившись, что вокруг никого нет, вынул из внутреннего кармана маленькую коробочку, покрытую тёмно-зелёным бархатом. Слегка вздохнув, он открыл её и задумчиво посмотрел на то, что находилось внутри. Это было кольцо. Очень изящное, сделанное по его собственному эскизу — из платины, в виде дракона с развёрнутыми острыми крыльями (которые охватывали палец), чешуя — мельчайшие изумруды, переливающиеся и искрящиеся в слабом свете февральского солнца, глаза — два густо-синих сапфира с чёрными зрачками-щёлочками. Дракон выглядел совсем как живой, казалось, что сейчас он повернёт голову, взмахнёт крыльями и взлетит.

Драко сомневался. Валькери может и не принять его предложение — у её рода могут быть какие-нибудь правила, запрещающие сочетаться браком с людьми или что-нибудь в этом роде.

«Будь, что будет», — решил он и захлопнул футляр, убрав его обратно в карман. Затем он спрыгнул с подоконника и отправился на урок.

Под вечер слизеринцы закатили вечеринку в честь его семнадцатилетия. Улизнуть Драко удалось, лишь когда все напились до такой степени, что забыли, что вообще празднуют. Сам же именинник практически не пил — после того памятного посещения Хогсмида у него образовалось стойкое отвращение к выпивке в большом количестве.

Он поднялся к себе в комнату, закрыл дверь и устало рухнул в кресло, закрыв глаза и запрокинув голову. Внезапно он улыбнулся.

— Снимай эту штуку, я всё равно знаю, что ты здесь.

Валькери скинула мантию-невидимку.

— Как ты догадался?

— Такие духи во всём Хогвартсе только у тебя. У Длани Силы есть некоторые преимущества, знаешь ли, — хмыкнул он.

— Зануда, — фыркнула Пэнтекуин. — Ладно, я обещала тебе подарки, так вот они.

Она сделала широкий жест рукой, и на столе появился новенький ноутбук.

— Такой же, как и у меня, — пояснила она, — за маленьким исключением…

С обеих сторон на ноутбуке был серебряный вензель из букв ДМ.

— Чтобы не перепутать, — лукаво добавила Валькери.

— Спасибо, — растроганно ответил Драко.

Внезапно девушка спохватилась.

— Ах да, ещё Ровена с Хельгой кое-что прислали.

Она протянула два объёмистых свёртка. В одном оказалась внушительных размеров книга «Основы Высшей Магии: от адепта до архонта», в другом — красивый и милый сувенир: маленький изящный фарфоровый единорожек, заколдованный, чтобы вести себя как живой.

— Интересно, что от кого? — рассмеялся Драко.

— А вот ещё кое-что от меня, — внезапно Валькери погрустнела. — Было бы здорово, если бы это тебе никогда не пригодилось.

Она протянула ему три кинжала и кольчугу. Драко принял их и отложил в сторону, а затем обнял девушку.

— Не надо грустить, малыш, — ласково прошептал он. — Сегодня мой день рождения, и моё желание — чтобы ты всегда была счастлива.

— Спасибо, котик, — отозвалась она и ещё крепче прижалась к нему.

Потом они сидели и пили великолепное вино из тайных хогвартсовских закромов — Валькери как-то сумела уговорить домашних эльфов выдать ей одну бутылку. Наконец, Драко решился.

— Я говорил, что у меня есть кое-что для тебя.

Он вынул коробочку и протянул Пэнтекуин. Всё его красноречие внезапно куда-то испарилось, слова засели в горле, не желая выходить оттуда. Он просто молчал — и ждал.

Валькери взяла её и открыла, а затем медленно закрыла и перевела взгляд на Драко. В его глазах она прочла немой вопрос и затаённый страх — страх отказа.

Она подошла к нему и, сев ему на колени, поцеловала его, а затем прошептала одно-единственное слово:

— Да.

…Кровать старосты Слизерина была не такой большой, как кровати Ашкелона, но всё равно места там хватило двоим. Драко нежно поцеловал её руку, где на безымянном пальце надёжно уселся дракон с изумрудной чешуёй, а Валькери — его кисть, на которой теперь тоже было кольцо, и тоже — дракон, но серебряный, с глазами-рубинами, кусающий себя за хвост.

— Я люблю тебя, — прошептал Драко.

— Люблю, — эхом отозвалась Валькери, обнимая его и привлекая к себе, одновременно создавая звуковой щит в комнате.

Они двигались в едином ритме, слившись в одно целое, как заклинание повторяя это слово — «люблю». И в момент наивысшего экстаза, задыхаясь от наслаждения, она кричала его имя:

— Драко! Ты — мой! Навсегда — да-а!

Они любили друг друга снова и снова, потому что Валькери была не в силах насытиться им окончательно. Волны наслаждения накатывали одна за другой, но и этого было мало для неё. «Ещё!» — шептала она, и он не мог отказать ей в этой просьбе.

В конце-концов Драко почувствовал, что совершенно выдохся и больше уже не может. Но в её глазах плескалось неутолённое желание — и, покрыв поцелуями всё её тело, он оказался между её ног и стал ласкать её уже языком — долгими, мягкими движениями, постепенно проникая глубже в её влажное горячее тело. Она выгибалась дугой и кричала от наслаждения, вздрагивая всем телом, а он вновь и вновь доводил её до оргазма своими нежными ласками.

Затем, почти обезумев от той волны концентрированного удовольствия, которая исходила от Пэнтекуин, Драко вновь вошёл в её тело, поражаясь неведомо откуда взявшимся силам — и она взорвалась уже в последний раз, на этот раз не крича, как всегда. Теперь она издала протяжный, долгий, ликующий стон — стон глубокого удовлетворения, настоящий гимн жизни и любви, отразившийся от стен комнаты и медленно угасший в ночной тишине.

Драко перевернулся на спину, тяжело дыша, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Валькери медленно открыла глаза и посмотрела на него, а затем улыбнулась — и эта улыбка была самым прекрасным, что Драко видел в своей жизни.

— Это было чудесно, — прошептала она, обняв его и прижавшись к его телу.

Так, не расплетая объятий, они и уснули. А за окном дул холодный февральский ветер, который был не в силах помешать им, и выл в бессильной злобе.