Джек Хиггинс - Ночной рейс

Мэннинг внезапно пробудился от глубокого, без сновидений, сна, словно вернулся к жизни в ту же секунду, как открыл глаза. Обнаженный по пояс, в одних синих брюках, заметно выцветших от солнца и соленой воды, он лежал весь в поту, уставившись в потолок каюты. Взглянув на часы, свесил ноги с кровати и некоторое время сидел, рассматривая свои босые ступни. Правый висок мучительно ныл. Через минуту послышались шаги: кто-то спускался по трапу.

В каюту вошел негр неопределенного возраста в алой рубахе и ярко-голубых штанах. Туалет дополняла видавшая виды фуражка. В его ясных глазах светился ум. Долгие годы, проведенные в море, оставили на лице шрамы и морщины. Посмотрев на негра, Мэннинг торжественно спросил:

– Скажи мне, Сет: кто я такой, черт побери?

– Что, не слишком удачный денек? – усмехнулся моряк. – Может, тебе стоит на время завязать с ромом? Я только что заварил свежий чай.

– Отлично. А где наш клиент?

– Мистер Моррисон отправился на риф с острогой. Велел тебя не беспокоить. Надеюсь, с тунцом ему повезет больше, чем в тот раз. Но вообще-то рыбак он никудышный.

– А нам какое дело? Рыбак он или нет, главное, платит по сто пятьдесят баксов в день. Смотри, не забывай об этом, – отозвался Мэннинг, поднимаясь вслед за Сетом по трапу.

Выйдя на палубу, Гарри Мэннинг, капитан и владелец быстроходного прогулочного судна «Щедрость изобилия», высокий, широкоплечий сильный мужчина с выгоревшими на солнце каштановыми волосами, остановился у поручня и осмотрел пролив.

На его худом лице, обросшем двухдневной щетиной, застыло выражение спокойного безразличия.

В миле от них по проливу прошла двухмачтовая яхта. Очевидно, она совершала рейс на Нассау. На раздувшихся парусах читалась надпись: «Северо-западные круизы». Маленький гидроплан летел на север, его серебристо-голубой фюзеляж сверкал в лучах солнца. Сет принес чай.

– Джимми Уолкер повез туристов в Элевтеру, – заметил он. – В нынешнем сезоне дела у него идут хорошо.

– Денежки он проматывает тоже неплохо, – прокомментировал Мэннинг. – Каждый вечер торчит в «Каравелле» – выгодный клиент.

– Да, но, по-моему, Джимми привлекает вовсе не ром.

– Иногда, Сет, мне кажется, что ты просто напрашиваешься на неприятности. – Мэннинг выплеснул за борт остатки чая. – Надо поискать Моррисона. Нельзя упускать его. Это нанесет удар по моей репутации.

– Кто бы говорил, – мрачно отозвался Сет, помогая хозяину надеть акваланг и тщательно застегнуть ремни.

– Где ружье? – спросил Мэннинг.

– Одно сломалось на прошлой неделе – с ним вечно были какие-то неполадки. А второе взял мистер Моррисон.

– Может быть, именно сейчас он пытается зарядить его с помощью правой ноги.

Мэннинг натянул маску и, перекувыркнувшись через борт, погрузился в прозрачную воду. Он мгновение помедлил, регулируя ток кислорода, и стал плавно спускаться вниз. Ему всегда нравилось плыть одному в этом безмолвном мире. Лучи солнца, преломленные в морских волнах, искорками рассыпались в ярко-зеленых водорослях, которые ковром устилали дно, посверкивали на раковинах и красных морских звездах, хорошо видных на прогалинах белого песка.

Под водой риф напоминал сказочный лес, таящий угрозу. Кораллы переплетались, образуя фантастические безобразные формы. Черноголовые рыбы косяками поднимались вверх, напоминая разрушенные колонны. Несколько больших полосато-серебристых окуней гонялись друг за другом в коралловых кустарниках. Гарри приостановился на секунду, разглядывая их, а потом с силой оттолкнулся ластами и рванулся вперед. Рыбы бросились от него врассыпную.

Под рифом дна не было видно. Там, в темно-синей глубине, сверкающими облаками зависали стайки радужных рыбок, менявших цвет при каждом движении.

Несколько голубых макрелей, преследуемых акулой, врезались в серебристое облачко, и оно распалось. Акула, вильнув хвостом, промчалась мимо Мэннинга, и тот отпрянул в сторону, словно его отбросила чья-то невидимая рука. Невольно он уцепился за зазубренный край расщелины в скале, и тут из зеленоватого тумана появился Моррисон, который начал подниматься на поверхность.

В одной руке он держал гарпунное ружье, в другой – острогу с насаженным на нее серебристым окунем. Мэннинг поплыл к нему, а тот застыл на месте, размахивая своей добычей. С его правого плеча текла кровь, оставляя в зеленой воде длинные коричневые полосы. Приблизившись, Мэннинг увидел, что Моррисон довольно сильно поранился, очевидно задев коралл.

Американец усмехнулся, словно хотел сказать, что все это ерунда, как вдруг глаза его широко раскрылись от страха. Мэннинг начал было оборачиваться, но нечто с ошеломляющей силой толкнуло его прямо на скалу. Мелькнула серебристо-голубая тень: позади него в сумраке исчезла восьмифунтовая барракуда.

Перепуганный Моррисон выронил свое ружье, и оно, таща за собой гарпун, стало медленно опускаться в зеленоватую глубину. Согнувшись, как перочинный ножик, Гарри рванулся вслед, ухватился за леску и подтащил ружье к себе. Пока он наспех перезаряжал его, американец безуспешно пытался втиснуться в какую-то узкую расщелину.

В этот момент из тумана молнией вынырнула барракуда и зависла футах в двадцати от Моррисона. Через несколько мгновений к ней присоединилась другая. Коричневое пятно крови расплывалось, и Мэннинг понял, что не пройдет и минуты, как оно привлечет к себе всех рыб-убийц, блуждающих в округе. Устремившись вверх, он в упор выстрелил в белое брюхо ближайшей к нему барракуды. Она выгнулась в агонии, вырвав ружье из его рук, и перевернулась на спину. От ударов хвоста поднялось кипящее облако, вода окрасилась кровью.

Мэннинг подплыл к Моррисону и вытащил его из расщелины. Когда они обернулись, вторая барракуда метнулась к своей приятельнице, раскрыв пасть, в которой торчали смертоносные, находящие друг на друга зубы. По воде прошла вибрирующая волна, и барракуда тут же поплыла прочь. Из ее окровавленного рта свисали куски костей и кожи. Словно стрелы, из сумрака стали выскакивать все новые и новые тонкие серебристые тела, Гарри схватил Моррисона за руку и потащил вверх.

Они проплыли по мелководью над ярким красно-зеленым рифом, и вскоре у них над головами появился корпус «Щедрости изобилия». Мэннинг и Моррисон круто пошли на поверхность. Американец первым поднялся по лесенке, и Сет помог ему перелезть через поручень. Когда Гарри оказался на корабле, Моррисон, тяжело дыша, уже валялся на палубе.

Сет вопросительно взглянул на капитана, который снимал с себя маску и отстегивал акваланг: