Лев Константинов - Удар мечом (с иллюстрациями)

«И пришел тот нехристь, бывший партизан Данило Бондарчук в сильраду и сказав, що чув, будто объявилась коло села банда и потому хочет получить зброю, щоб бандеров бить. Голова сильрады, из таких же партизан, дал ему карабина русского. Данила поплевал в ладони, будто хлеб собирался молотить, взял карабинку и сказал: „Треба выбыть чертове симья“. Слышали те слова человек пятнадцать, что стовбычылы у сильради, и некоторые схвально головами кивали.

А Данила организовал молодых в комсомол…»

После ликвидации районного провода Рен назначил своего воспитанника адъютантом и больше не расставался с ним. Может быть, у него пробудилась тоска по семье, свойственная каждому. Или видел он в Романе наследника своей «справы». Но Рен действительно крепко привязался к хлопцу, доверял, последовательно и цепко передавал ненависть к «москалям, схщнякам, Совьетам i шшим скомушзован-ним елементам».

А для Романа Рен вырос в фигуру «лыцаря», несгибаемого борца, который вот ничего, ну ничего-. шеньки не щадит для «ненькы витчизны».

…Лейтенант Малеванный вновь и вновь анализировал все, что узнал о Савчуке — Чуприне. Чекистам было известно: вместе с проводником краевого провода Реном на запасной базе находится его «боевка» и адъютант. Очевидно, это был Роман. Но пока не было в их руках ниточек, которые привели бы к запасной базе.

Жизнь иногда тонко и хитро сплетает судьбы людей. Малеванный никогда не видел Чуприну, они находились во враждебных лагерях, при неожиданной встрече обменялись бы вместо приветствия автоматными очередями. А вот если бы действительно встретиться с этим Чуприной? И поговорить с ним, попытаться открыть ему глаза?

У Малеванного складывался необычный план действий. Чтобы осуществить его, требовалось разрешение начальства. Лейтенант глянул на часы: почти полночь, поздно, но начальник райотдела в это время обычно еще на работе. Малеванный сунул два пальца под ремень, согнал за спину складки на гимнастерке, пригладил непокорный чуб, решительно прошагал по коридору к двери, плотно обитой войлоком.

— Товарищ майор, разрешите?

Разговаривать с Кругляком Ива отказалась наотрез, как тот ни убеждал, что происшедшее — только необходимая для нового человека проверка. Чертыхаясь и поминая недобрым словом всех родственников упрямой девки по десятое колено включительно, Кругляк вынужден был убраться ни с чем.

На следующий день к Иве заглянул Стефан. Девушка теперь знала его фамилию — Хотян. По словам мастера Яблонского, Хотян иногда оказывал его мастерской мелкие услуги. Вообще Яблонский довольно высоко оценил широкоплечего молодого человека.

— Поверьте гендляру [27] Гендляр — делец. старой закалки — со Стефаком можно иметь дело. Вы думаете, его знают на «черном рынке»? Как бы не так! Никто его не знает в лицо. А между тем наш Стефан проворачивает довольно крупные операции, имеет солидную клиентуру, у него есть надежные пути получения дефицитных товаров.

Яблонский почти уважительно сказал Иве:

— Мне докладывали — его основной интерес — валюта. — Яблонский назидательно покачал тонким, будто восковым, пальцем. — Дальновидный человек! Й заметьте, делать такие дела и оставаться в тени — не каждому дано… Но меня не проведешь. Яблонский, — пан мастер заговорил о себе в третьем лице, — все видит. Коньяки и тряпки для Стефана прикрытие — в случае чего всего лишь мелкая спекуляция, пережитки проклятого прошлого…

Лестная характеристика Яблонского послужила Иве достаточным основанием для продолжения знакомства с предприимчивым Стефаном. Но и ее трудно было провести. Однажды, будто ненароком прижавшись к хлопцу, она провела рукой по карману его пиджака — там лежал пистолет. Человек, впервые положивший оружие в карман, будет время от времени по нему похлопывать — чисто машинально. Стефан, судя по всему, давно привык к пистолету. Ива не стала ни о чем расспрашивать, но выводы для себя сделала.

Стефан забежал поинтересоваться, нет ли у панны новых заказов.

— Пока воздержусь, самое необходимое у меня есть, а деньги швырять на ветер не привыкла.

Иве пришла в голову мысль выяснить, насколько посвящен Стефан в дела мастерской Яблонского:

— Да и потом не было времени подумать над заказом. Вчера вечером заглянули ко мне знакомые, засиделись допоздна…

— Хотите, угадаю, кто гостевал у вас? — в шутку предложил Стефан.

— Попробуйте, — включаясь в игру, согласилась Ива.

— Были двое. Один высокий и глуповатый…

— Правильно.

— Второй приземистый, неторопливый, под правым глазом родинка…

— Уж не следили ли вы за мной?

— У меня к вам сердечный интерес, — опять пошутил Стефан. Но серьезность тона не соответствовала игривому смыслу. — Значит, угадал?

Ива развела руками.

— Тогда вот мой совет. Вы моя постоянная клиентка, — подчеркнул интонацией сказанное Стефан, — и мне было бы неприятно, если бы с вами что-нибудь приключилось. Для моей фирмы — убыток… Визитеры у вас были серьезные, но почти бесполезные. С такими лучше ничего основательного не затевать…

— Понятно.

— И к дому не приваживать.

— Спасибо за совет.

— Не стоит. Советы раздаем бесплатно, — балагурил Стефан. — Если снова потребуется консультация, обращайтесь, я весь к услугам прекрасной паненки…

…Оксана передала Иве, что ее хочет видеть Кругляк, настаивает на встрече.

— Пошли его к бисовой маме, — зло стрельнула глазами Ива. И не то в шутку, не то всерьез пригрозила: — Будет надоедать — пристрелю из того браунинга, который они у меня нашли.

А Кругляк проявлял настойчивость вот почему. Он принадлежал к службе безопасности краевого провода. Его непосредственным шефом был референт этой службы Степан Сорока. Сорока жил в городе легально, занимал скромную должность инспектора отдела кадров педагогического института. Именно он поручил Кругляку проверку Ивы Менжерес. Теперь требовал отчета. Для срочных встреч Сороки и Кругляка место и время были обусловлены заранее.

Кругляк заволновался. Сорока вызывал не часто, обычно они пользовались для связи контактными пунктами. Только что-то очень важное могло заставить его пойти на прямую встречу.

Как только стемнело, эсбековец направился в центр города, к кафе «Лилея». Северин шел за ним метрах в пятидесяти, проверял, не прицепился ли «хвост». Правила конспирации Кругляк соблюдал неукоснительно. Может, поэтому ему пока везло — он удачливо обходил засады.

Сорока сидел в кафе, маленькими глоточками пил чай, читал газету. На стул небрежно бросил демисезонное пальтишко, рядом поставил пузатый потертый портфель — служащий после трудового дня зашел подкрепиться на скорую руку.