Лев Константинов - Удар мечом (с иллюстрациями)

Ванда крутилась на крылечке, нараспев приглашала Иву:

— Ивонько, серденько, иди в хату, застудишься. Бач, якый витер злый…

Погода менялась. Хмурое небо почти прикрыло лес, срывался крупный мокрый снег. Ветер закачал верхушки сосен, и они зашуршали — заговорили о том, что плохо в ненастье путнику в лесу.

— Зараз прийду, — откликнулась Ива. И спросила у Мыколы: — Вайда знает? Ну, про твое прошлое и про то, что и сегодня с батьком помогаете нам?

— Да. А как иначе: одна хата — одно горе!

— Осторожнее в словах, — разозлилась Ива, — а то я тебе пропишу «горе»!

Прошло еще два дня — курьер все не появлялся. А тут старик Хмара принес известие, что была перестрелка в лесу и уложил Малеванный со своими дружками троих землю удобрять, а четвертый вроде бы ушел.

— Может, наши? — забеспокоилась всерьез Ива.

— А наверное, наши, — равнодушно сказал Хмара. — С другими Малеванный не воюет.

Иву поразило спокойствие, с каким отнеслись лесник и его сын к гибели бандеровцев. Или столько смертей видели, что привыкли? А может, даже радуются: другие попались, не мы. Что же это в конце концов: животное безразличие к тому делу, борцами за которое считаются, или свинцовая тупость, как у скотины, рожденная животным существованием?

— Твоих побили, не сомневайся, — хладнокровно растолковывал Хмара. — Больше некого. Кого из наших еще не перевели эмгебисты, те в бункерах сидят, весны дожидаются.

Он явно радовался, что теперь курьер уйдет в свой город и снова его хату надолго оставят в покое.

Ива решила иначе.

— Буду ждать. Тем более что живется мне у вас неплохо, — не удержалась от шпильки в адрес лесника, — свежий воздух, здоровая еда и все такое…

Опаздывал Чуприна вот почему. Когда Рен приказал адъютанту отправиться к Хмаре и установить контакт с Офелией, Роману пришла неожиданная мысль. Она была до того заманчивой и в то же время дерзкой, что Чуприна в разговоре с Реном отвел глаза в сторону — вдруг выдадут.

Решил Чуприна встретиться с Малеванным. Рен не ограничил своего адъютанта какими-то конкретными сроками, он мог находиться в отлучке хоть три дня, хоть месяц. Этим следовало воспользоваться, тем более что в последние дни у Романа твердо зрело решение обязательно поговорить с глазу на глаз с тем молодым чекистом. Он смутно представлял, что ему даст разговор и зачем он нужен, но почему-то надеялся: после него все может перемениться в его жизни.

В тот же день Роман сообщил Еве, что хотел бы встретиться с лейтенантом.

К вечеру Ева разыскала Малеванного.

— Роман хоче вас бачить.

— Давно пора. Где, когда?

— В полночь на поляне. Он придет один. И вы должны прийти один, без оружия. Иначе он из лесу не выйдет. Говорил, чтобы не сомневались, отнеслись с доверием, он, мол, не иуда. И тоже придет без оружия…

— Ладно, буду.

Малеванный пообещал уверенно, а сам засомневался: отпустит ли его на эту встречу руководство?

Когда он доложил начальнику райотдела, тот сразу же снял трубку и кому-то позвонил:

— Отозвался интересующий вас человек. Может, зайдете?

Через несколько минут в кабинет вошел Лисовский из областного управления. Он молча пристроился к краю стола. Малеванный немного оробел от присутствия высокого начальства, но доложил четко.

— Не исключена провокация, — сказал майор. — Такие фокусы бандеровцы иногда выкидывали.

— А если нет? Тогда будут упущены большие возможности. Риск, понятно, есть, но и без риска в нашем деле нельзя, — настаивал лейтенант.

Майор не торопился с ответом, он так и сяк прикидывал вероятные последствия этой встречи. Ему явно нравились настойчивость лейтенанта и его юношеская готовность «рискнуть». И в то же время начальник райотдела хотел быть уверенным до конца, что с хлопцем ничего не случится. Рисковать надо тоже разумно. Есть ли в этом необходимость?

— Но ты же понимаешь, в случае предательства тебе придется расплачиваться головой. И ведь не просто убьют — замучают. Не с людьми имеем дело — со зверьем.

— Товарищ майор, я ему верю. Наши письма пропахали первую борозду в его душе, нелогично останавливаться на полдороге. Сейчас Чуприна на чужом берегу, он сомневается, колеблется, боится. Ну, а если протянуть ему крепкую руку? Вдруг решится перебраться через реку?

Лисовский одобрительно кивнул, и лейтенант почувствовал себя увереннее. Лисовский перебрал в памяти отчет о переписке с Чуприной, содержание писем. Он прикидывал, насколько встреча с Романом будет соответствовать усилиям его коллег, осуществляющих операцию против Рена. По всем пунктам выходило, что она была бы очень полезной. Во всяком случае, настроения адъютанта Рена окончательно прояснятся.

Так прикидывал Лисовский, а Малеванному казалось, что он, как и Учитель, колеблется.

— Ничего со мной не случится, — настаивал он на своем. И выложил свой самый «главный» довод: — Ведь вы, будь на моем месте, пошли бы?

Майор очень серьезно ответил:

— Наверное, добивался бы разрешения на встречу.

— Ну вот! А меня не пускаете! — по-мальчишески наивно обиделся Малеванный.

— Пусть идет, — не приказал, а скорее посоветовал Лисовский.

— Давай условимся так: наши ребята незаметно тебя подстрахуют, — предложил Учитель.

— Не надо, — уже увереннее нажимал на начальника райотдела лейтенант. — Если доверять, так до конца. Я все взвесил — осечки быть не должно.

— Хорошо. А с чем ты придешь к Чуприне?

— Как с чем? — не понял Малеванный. — Буду ориентироваться по обстановке.

— Так не пойдет. Мы должны предугадать, зачем и для каких целей понадобилась Чуприне эта встреча, что он от нее ждет и что мы можем ему предложить. Вот к примеру. Он тебе скажет: «Письма вы пишете хорошие, и все в них правильно. Только вынесен мне смертный приговор, и не дурак я, чтобы из лесу выйти и сразу к стенке стать». Что ты ему ответишь?

Малеванный задумался. А в самом деле? Ведь не пообещаешь же отменить приговор — не в его это власти, да и нет пока таких мотивов, которые привели бы к пересмотру. А тут требуется абсолютно четкий ответ.

— Давай попытаемся продумать наперед весь ход вашего рандеву, — предложил майор. — У нас еще есть в запасе часа два…

Когда они втроем закончили отработку предстоящей операции, зимний вечер уже давно лег на сады, на красную черепицу домов — надо было торопиться. Малеванный встал из-за стола. Оружие он оставил в райотделе. Майор проводил его до двери, сказал, что будет дожидаться возвращения.

— Счастливо, — скупо пожелал Лисовский.

Несколькими часами раньше — ему предстояло проделать путь гораздо длиннее — собирался в дорогу Роман Савчук, он же Чуприна. Роман проверил автомат, диски к нему, затолкал короткий «шмайсер» под полу ватника. Осмотрел маузер. Подумал и положил в карманы круглые, как яблоки, «лимонки». Вылез из бункера, махнул рукой на прощанье Рену — проводник не стал его провожать до границ базы, как Дубровника. Уже уходя, Чуприна уточнил: