Андрей Канев - Пуля, Заговорённая...

Он ехал на своей бронированной «Ниве», замаскированной под обычную штатную машинёнку «Чеченнефти» на очередную «стрелку» со своим информатором шашлычником Исмаилом на центральный рынок в Гикало, и думал об этом старом лисе.

Исмаил Мерзоев с компетентными органами дело имел еще при советской власти. Сейчас ему было уже под семьдесят. Что-то очень страшное произошло с его участием в середине пятидесятых годов. Что-то такое, что до сих пор саднило душу человека и не давало ему покоя, не давало ему основания для того, чтобы с вершины своих мудрых лет взять да и послать на три русские буквы этого фраерка в погонах Николая. С тех пор его так и передавал из рук в руки заезжавший в Чечню служивый люд по потребам государства Российского. Когда Федор пропал почти на три месяца из его поля зрения, перестал захаживать в шашлычную и звонить, Исмаил было, уже подумал, что всё, ярмо на шее рассосалось само собой. Однако, как, оказалось, рано радовался старый чеченец. За Федором, вон, заявился Николай, а после него кто появится, может, Петр какой-нибудь…

Личный водитель и охранник Николая, как всегда, что-то негромко насвистывал под нос.

— Не свисти, денег не будет,— как обычно пошутил разведчик.

Тот тоже ответил обычное:

— А их и так нет…

Николай продолжал думать о предстоящей встрече. На память пришла одна из побасенок любимого им древнего философа Изопа о лисице и козле, суть которой сводилась к следующему.

Лисица упала в колодец и сидела там поневоле, потому что не могла выбраться. Козёл, которому хотелось пить, подошёл к тому колодцу, заметил в нём лисицу и спросил её:

— Хороша ли вода?

Лиса, обрадовавшись счастливому случаю, начала расхваливать воду:

— Уж так-то она хороша…

И звать козла вниз. Спрыгнул козёл, ничего не чуя, кроме жажды. Напился воды и стал с лисицей раздумывать, как им выбраться.

Тогда лисица и сказала:

— У меня есть хорошая мысль, как спастись нам обоим.

— И как же?— спрашивал козёл.

— Да очень просто. Ты обопрись передними ногами о стену да наклони рога, а я взбегу по твоей спине и тебя вытащу.

И это её предложение принял козёл с готовностью. А лисица вскочила ему на крестец, взбежала по спине, оперлась на рога, и так очутилась у самого устья колодца. Вылезла и пошла прочь. Стал козёл её бранить за то, что она нарушила уговор:

— Подлая ты подлая…

А лиса обернулась и молвила:

— Эх ты! Будь у тебя столько ума в голове, сколько волос в бороде, то ты, прежде чем войти, подумал бы, как выйти…

Так и умный человек не должен браться за дело, не подумав сперва, к чему оно приведёт.

Машина резко затормозила у знакомого входа в замызганную курдючным жиром шашлычню. Белокурый, спортивного телосложения подполковник Николай споро соскочил с подножки авто и заспешил в пропахшее гарью помещение. Кем на этот раз он окажется после разговора с хитрецом Исмаилом, козлом или лисицей? Эта мысль не давала ему покоя. Старый Исмаил был на крючке компетентных органов ещё с середины семидесятых годов, сменил за свою жизнь десяток «хозяев», и передавался из рук в руки, как красное знамя победителя в социалистическом соревновании, сначала «кагэбэшниками», потом «фээсбэшниками», а сейчас в период военных действий приезжавшими к новому месту службы в мятежную Чеченскую республику представителями военной разведки.

Однажды, при первом знакомстве Николай заключил с Исмаилом договор, он помог ему стать единственным шашлычником в округе, убрав совершенно законными методами и руками одного из приезжих ОМОНов конкурента напротив, и выбив из должника военного комендача Савельева Егора Ивановича должок в американских рублях. А Мерзоев в свою очередь сливал ему оперативную информацию о готовящихся бандформированиями акциях. Наивные моджахеды частенько вели переговоры за его столиками с шашлыком в руках.

Старуха Исмаила возилась по своим коммерческим делам у импровизированной барной стойки. Она, увидев гостя, с радушностью свахи Фатимы оголила в улыбке, больше похожей на оскал рассомахи, ещё довольно крепкие для её возраста зубы:

— А-а, здравствуйте, здравствуйте, кумандир, проходите, у нас для вас всегда самый свежий, самый сочный шашлык и холодное пиво…

Николай сдержанно кивнул «барменше»:

— Добрый день, где хозяин?

В небольшом зальчике было пусто, ни посетителей, ни шашлычника не было видно. Старуха ещё больше дружелюбно оскалилась:

— Он вниз в подвал спустился за продуктами, сейчас выйдет…

И зычно заорала, так что её вопль разнёсся чуть ли ни по всем просторам гикаловского базара:

— Исмаил, к нам гости, выходи скорее!

В зале было пусто, но Николай всё равно непроизвольно посмотрел по сторонам. Такая зычная рекламная акция ему была совершенно не нужна. Чтобы вопля не повторилось, он решил занять старуху делом:

— Уважаемая, я очень тороплюсь, вы уж обслужите меня побыстрее.

Женщина понимающе, дела-то ведь военные, заулыбалась ещё шире:

— Вам как всегда?

— Да, да, как всегда…

Вскоре перед ним на столе появилась тарелка с дымящимися кусками жаренной на открытом огне баранины, несколько ломтей свежего хлеба, миска с нарезанным аккуратными кружками свежим луком, красная баклажка с горлодёрным крепким кетчупом, напоминающим больше изделие среднерусских сударушек — «тёщин язык»— и запотевший бокал с местным пивом «Терек». В процессе обслуживания из боковой дверцы, ведущей в подвал, появился хозяин харчевни. Приметив гостя, он принял пьяненький вид, и, широко улыбаясь, направился к подполковнику в камуфляже.

— Добрый день, кумандир!

— И тебе здоровья, Исмаил, присаживайся…

— Спасибо, могу и постоять, а, может, что ещё принести, есть хорошая московская водка?

— Нет водки не надо,— поморщился Николай.— Я смотрю, у тебя дела идут не совсем важно.

Мерзоев присел за стол на самый краешек соседнего стула:

— Почему так решил?

— В зале пусто.

Исмаил продолжал лживо скалиться в улыбке:

— Вашими стараниями, которых я никогда, пока жив, не забуду, торговля идёт хорошо, просто, видимо, Аллах решил так, что хватит на сегодня овец мясом кормить, и прислал ко мне такого великого воина, как ты, Николай…

«Ах ты, старый лис…»— подумал подполковник, а вслух сказал:

— Так уж получилось, что мы с тобой давно не встречались, ты уже, наверное, и забыл о нашем договоре.

Шашлычник сделал физиономию серьёзной:

— Как такое забудешь, я долги всегда отдаю.

Николай отправил в рот очередной кусок мяса, тщательно прожевал его, давая возможность старику в полной мере осознать свою зависимость от прихотей военного гостя и лишь спустя несколько томительных минут произнёс:

— Выдаю тебе супер секретную информацию, старик.