Сергей Самаров - Аномалия

– Действуйте…

Подполковник положил под руку свой планшет, а на руку голову. И сразу, словно по приказу, заснул. Тренированное подсознание хорошо чувствовало, когда следует заставить организм засыпать сразу, как и то, когда следует его будить…

А разбудило подсознание подполковника уже вскоре, для офицера спецназа ГРУ разбудило образом достаточно привычным, но в данной конкретной ситуации выходящим из норм. Автоматная очередь могла прозвучать где-нибудь там, на Северном Кавказе, и не было бы в этой очереди ничего удивительного. Но подполковник Свентовитов обладал хорошей для спецназовца способностью просыпаться сразу с ясным сознанием и с пониманием обстановки в том виде, в котором он ее оставил, засыпая. Так просыпаются дикие животные. И точно так же, как подполковник, они не вскакивают резко, но, проснувшись, еще вслушиваются в темноту, чтобы принять решение к действию, адекватному ситуации. Валентин Александрович сразу осознал, где он находится и в каком положении, и даже то осознал, что патроны группой получены холостые, следовательно, в автоматной очереди и необходимости, по сути дела, возникнуть не должно бы. И сама эта очередь Валентину Александровичу не приснилась, хотя сон он видел, связанный с недавней командировкой в Дагестан, и там, во сне, стреляли. Это же подтверждало и то, что подняли головы другие бойцы, и вскочил на ноги дежурный по группе, который, как и положено дежурному, не спал. Более того, боевой опыт позволил подполковнику, уже задним числом прочитав звуки, определить направление, с которого очередь дошла до его слуха. Это было как раз то направление, которое считалось самым малоперспективным для нападения на лагерь «террористов», то есть с берега Волги. Вернее, со склона горы, стоящей на волжском берегу, ибо пост располагался именно там, и Валентин Александрович сам его выставлял и потому помнил местность.

В случае общей тревоги часовой вполне мог воспользоваться «Подснежником» [3], чтобы тихо, без звука предупредить остальных. А автоматная очередь могла быть вызвана только какими-то чрезвычайными обстоятельствами, и в голову сразу даже прийти не могло, что это за обстоятельства такие могут возникнуть в центре России, где боевых действий со времен Гражданской войны, закончившейся чуть меньше века назад, не ведется.

Времени, что было потрачено на сон, прошло совсем мало, в чем подполковник сразу же убедился, только взглянув на часы с фосфоресцирующими стрелками и часовыми отметками. Кроме него, на месте привала оставались четверо офицеров группы, значит, еще четверо ушли, чтобы сменить часовых. Ушли, но, скорее всего, еще не дошли. Значит, стрелял не смененный пока часовой капитан Лысенков.

Валентин Александрович привычным движением включил «Подснежник» в режим общей связи и поправил около рта микрофон:

– Парик, я – Первый! Докладывай…

– Тип какой-то… По склону бродил. Встретиться пришлось… Стрелял в меня непонятно из чего. Я холостую очередь дал, он с обрыва свалился. Ищу дорогу вниз. Посмотрю, что с ним…

– Кто идет на смену Парику?

– Я – Лох, уже рядом, – доложил старший лейтенант Простаков. – Уже вижу Парика. Парик, подожди, не спускайся. Я на подходе.

– Поторопись, Слава. Я иду к вам.

– Осторожнее, товарищ подполковник. В темноте с этой тропы свалиться недолго, – предупредил капитан Лысенков.

– Вот такая непонятная штучка здесь оказалась. С этого места как раз тот тип и свалился. Что-то он здесь делал… – Капитан Лысенков подсветил неярким светодиодным фонариком, показывая подполковнику металлический футляр, в котором были плотно установлены какие-то приборы непонятного назначения.

– МЧС на случай пожара приборы выставляет? – спросил Валентин Александрович.

– Но не ночью же… – пожал плечами капитан.

– Что там с самим?..

– Лох уже спустился. Лох…

– Первый. Пострадавший без сознания, но жив. Наверняка несколько переломов. Голова цела, но рассечена. Лицо кровью залито. Сейчас документы поищу.

– Одет во что? Форма МЧС?

– Гражданский костюм. Полностью гражданский, одет парень откровенно не для леса. Даже с галстуком. Вот, есть документы. Сейчас гляну, где у меня фонарик…

– Стрелял зачем? – спросил подполковник Лысенкова.

– Увидел, как он пистолет вскидывает, перекатился, и из автомата… Реакция сработала. Да патроны-то холостые.

– Стрелять не нужно было, – назидательно сказал Свентовитов. – Мы не в том положении, чтобы к себе внимание привлекать. Напугал человека, он и свалился.

– Да, он от очереди шарахнулся и упал, – признал капитан свою вину. – А зачем в меня стрелял?

– Я, кстати, пистолетного выстрела не слышал.

– А его и не слышно было. Яркий какой-то пистолет. С шипением вместо выстрела…

– Где пистолет?

– Не знаю. Он вместе с ним свалился. Искать надо.

– Первый, я – Лох. У нас, кажется, крупные неприятности, – доложил снизу старший лейтенант Простаков.

– Отдал богу душу?

– Нет. К сожалению, еще дышит.

– Почему «к сожалению»?

– Я документы посмотрел. Это дипломат. Секретарь канадского посольства. Доставлять его в больницу – способ выйти из учений, то есть стать проигравшей стороной.

– Он здесь, на горе, собирался обустроить консульство, – откуда-то со стороны продемонстрировал чувство юмора майор Веримеев. – А Парику его намерения не понравились, потому что он не любит ни гамбургеры, ни чизбургеры [4]. И вот результат.

Командир чувство юмора майора не оценил и сразу затребовал к себе самого технически подкованного члена группы:

– Я – Первый! Смените Пирата на посту. Пират, ко мне! Посмотри, что здесь за приборы. Это, возможно, по твоей линии…

– Первый, я – Пират! Понял, иду, как только сменят, – ответил радист-шифровальщик старший лейтенант Корсаков.

Как-никак, старший лейтенант заканчивал не училище спецназа, а училище связи, и являлся в дополнение ко всему инженером-электронщиком, а в спецназ попал как имеющий дополнительно ко всему еще и спортивную подготовку. Спорт при новой службе пришлось, конечно, бросить из-за невозможности систематических тренировок, но тренировки в спецназе превосходили по интенсивности таковые в спортивном клубе, и сам Корсаков признавал это.

– Парик, он в себя еще не пришел?

– Нет. Даже не стонет.

– Состояние, наверное, тяжелое?

– Метров 40, как мешок с дерьмом, катился.

– Плюха, свяжись с командованием учений, доложи обстановку. Я занят разбирательством. Объясни, что требуется следственная бригада ФСБ. С экспертом по электронике. Наш старший лейтенант сейчас, как с поста сменится, попробует с их электроникой разобраться и ничего не сломать. Это на случай чего-то срочного. Если срочного не будет, он оставит все в первозданном виде. Звони.