Андрей Кивинов - Киллер навсегда

Он бы все равно никуда не делся, но тут случился путч, и стало не до него. И в столице, и в провинциальном Новозаветинске отягощенные властью люди с такой частотой летели из окон, что все расклады изменились. Л. был одним из тех, кто сумел не только сохранить, но и упрочить свои позиции. Вышедшую в тираж шестерку он решил превратить в козырного туза, до поры припрятанного в рукаве. С его возможностями это было несложно, а у Актера, как и много лет назад при других обстоятельствах, не было выбора.

Он стал служить новому хозяину, о чем в дальнейшем ни разу не пожалел.

…Подъезжая к прокуратуре, Актер обратил внимание на сутулого парня с прической ямайского негра, спускавшегося с крыльца.

Парень разорвал повестку, которую вертел в руках, промокнул нос рукавом и побрел было к остановке, но передумал и завернул за угол прокуратуры.

Актер двинулся следом.

Убедившись, что никто их не видит, догнал парня, пошел сзади, а в удобном месте сшиб с ног и оттащил за кусты, где их не могли увидеть с тропинки. Выдранными из десантных ботинок шнурками связал щиколотки и руки, затянул капюшон так, чтобы наружу торчал только нос, слегка придушил.

– Ты чего здесь шаришься? Стучать ходишь?

– Я свидетель, – севшим от ужаса голосом прохрипел «ямаец».

– Корешей, значит, вломил? Знаем таких свидетелей!

– Нет…

– Где живет Стенли? Ну, быстро! «Ямаец», он же друг Ромы Казарина, по кличке Чужой, принимал участие в нападении на Актера. Прибить его, что ли, раз подвернулся?

– Я не знаю такого…

Актер просунул руку под капюшон, указательным и большим пальцами надавил на глаза. Боль дикая, от ужаса останавливается сердце, но прямого вреда здоровью нет. Если, конечно, уметь.

Актер умел. Как выяснилось, Стенли числился в розыске за давний грабеж, арест был подписан, и он «пошел по беспределу», молотя нападения каждый день, рассчитывая собрать побольше денег и смыться из города. Жил Стенли у сестры Брута, в однокомнатной неподалеку от дома Инны.

– А как же Брут?

– Так он в коридоре спит, – простонал парень; задумавшись, Актер перетянул шнурок капюшона, и пленнику пришлось выгнуться дугой, чтобы хоть немного ослабить давление.

– По какому делу ты свидетель?

– Меня Казарин попросил…

– Рома? Как тесен мир! О чем он тебя просил? Выслушав ответ, Актер улыбнулся. С местью можно повременить. Ситуация опять складывалась в его пользу. Грех не воспользоваться.

– Слышь, дятел! Жить хочешь? «Ямаец», конечно, хотел…

Звонили сразу два телефона. Обычный – на тумбочке, и мобильный – под кроватью. Не отрываясь от подушки, Волгин пошарил рукой по полу, зацепил бутылку. Открыв один глаз, оценил содержимое: что-то еще осталось. Странно, что не забыл навернуть пробку. Встряхнул емкость, посчитал рванувшие от донышка вверх пузырьки. Много пузырьков. От их количества захотелось спать. Опустил бутылку на ковер, постарался установить вертикально. Кажется, не получилось. Ну и черт с ней! Где-то еще было пиво. Специально оставлял на утро.

Телефоны продолжали звонить. Кто-то очень настойчив. Наверное, Катышев. Отстраненный от должности, Волгин должен приходить на работу в обычное время и выполнять разовые, не слишком ответственные, поручения своего начальника. Вручить адресату повестку, навести справки в паспортном столе жилконторы, опросить незначительного свидетеля… Должен приходить вовремя, но сегодня не пошел. Сегодня без него обойдутся. Наверное, обойдутся и завтра.

А не уволиться ли опять? Родина нуждается не в профессионалах, а в «рубщиках палок». В дровосеках.

Занятый этой мыслью, Волгин задремал.

Проснувшись вторично, он чувствовал себя значительно лучше. Время близилось к трем пополудни. Резко отбросил одеяло, встал. Добравшись до пива, махом осушил полбутылки. Посмотрел в окно. Накрапывал противный дождик, небо было беспросветно-серым, по стеклу хлестали мокрые ветки. Дерево растет в опасной близости, прямо подарок квартирному вору. Надо бы спилить…

На работу Волгин так и не поехал. Даже звонить не стал. Слонялся по квартире, пробовал смотреть телевизор, брался за книжку. Соблазняла непочатая поллитровка «Смирновской», обещая кардинально поднять настроение и утолить все печали. Волгин запер искусительницу в бар, ключ закинул под шкаф.

Вечер наступал крайне медленно. Сергей задремал, выронив книжку. Успел заново подраться с Ангеловым, прокатился на капоте казаринской «восьмерки». Самый хитрый из армян – это Рома Казарян… Предупреждали ведь его, дурака. Или он, действительно, сам? Да нет, при суициде не стал бы врать в предсмертной записке, сочинять про вымогательство взятки. Достал его хитрый профессионал, и последние минуты жизни Казарина, можно предположить, были не слишком приятными.

Что-то мешало, вырывало из сна. Опять телефон!

– Шеф, у меня есть свежачок. Полный эксклюзив! Просто пальчики оближете. Никак до вас не дозвониться. Где встретимся?

– Вадик, меня отстранили…

– Что?

– Нет, ничего. Глюки. Давай на прежнем месте, через час.

– Шеф, вы пили?!!

– Нет, ширялся.

– Не верю глазам, шеф. Какой пример вы мне подаете?

– Только маньяк поймет маньяка, а алкоголика – алкоголик.

– У вас неприятности, шеф? Я в силах помочь?

– Ты в силах не трещать так громко. Голова разламывается от твоего крика.

– Учту. У меня реальные новости, – Хмаров улыбнулся, намекая на стоимость сведений. – Локтионова шантажируют. Леночка подслушала разговор. С него требуют пятьдесят тысяч баксов, и, похоже, он решил заплатить. Сегодня весь день занимался поисками денег. Вероятно, завтра состоится встреча.

– Чем его могли зацепить?

– Я бы знал, если б сам на него наезжал. Но мне сдается, что это те же, кто прихлопнул Варламова. Кстати, вы с ним общались по этому поводу?

Имелась в виду встреча с Локтионовым в кабинете опера, занимающегося убийством Варламова.

– Совершенно случайно он видел меня в ненужное время в ненужном месте. Я извинился и ушел.

– Локтионыч в шоке. Подозревает, что вы его в чем-то подозреваете. Консультировался со своей «крышей», но те интереса не проявили. Не удивлюсь, если Филин задумал что-то недоброе. Сами понимаете, он в курсе наезда на Локтионова. Леночка наверняка успела сообщить. Огонь-девка! Я почти искренне влюблен. С такой и в разведку можно: если не продаст, то непременно прикроет. Кольскую вы прихватывали?

– Было дело.

– Ему не понравилось.

– А ей?

– Она Филину жаловалась. Но я так и не понял, как она открутилась.

– Рассказала кое-что интересное.

– Про Локтионова?

– И про него тоже…

Хмаров, конечно, был парнем проверенным, но никогда нельзя исключать возможность того, что осведомитель работает на две стороны. Сколь бы щедро – по сравнению со своими коллегами – не платил Волгин, у Филина денег побольше. Дюжину Хмаровых купить можно…