Альберт Байкалов - Мастер перехвата

– Что дочь говорит?

– Как всегда. Кормят нормально. Только на улицу не выпускают.

– Скоро их совсем отпустят. – Умалат сунул в рот пучок зелени и стал жевать.

– Дай-то бог, – кивнул Галкин.

– Если сейчас придется идти, ты сможешь? – как бы невзначай спросил Умалат.

Галкин едва не подавился. Он отложил ложку в сторону, кашлянул в кулак и категорично покачал головой:

– Нет, еще голова кружится, слабость…

– Что-то ты темнишь, Галкин, – Умалат пристально посмотрел на него.

Ученый неожиданно отвел взгляд в сторону и встал:

– Приятного аппетита…

– Куда пошел? Чай еще не пил.

– Не хочу.

– Просто посиди со мной.

Было ясно, Галкин очень не хочет идти. Любой бы на его месте без радости воспринял это известие. Однако реакция ученого оказалась чересчур бурной. Конечно, с одной стороны, его можно понять. Однако с другой стороны, ученый не должен забывать, что от того, насколько быстрее они придут к цели, зависит положение оставшихся в Новоланске родственников. Сейчас же Умалату показалось, что Галкина охватило отчаяние. Он походил на тонущего человека, которому сначала дали спасательный круг, а потом отобрали.

Неожиданно Галкин умоляюще посмотрел на Умалата.

– Может, еще пару дней полечимся? Я боюсь снова вас подвести. Ведь если что случится, вы обязательно отыграетесь на дочери и внуке.

– Зачем так говоришь? – прищурился Умалат. В этот момент он неожиданно снова вспомнил состоявшийся накануне диалог Галкина с дочерью и поймал себя на мысли, что ученый говорил в несвойственной ему манере. Обычно он забрасывал дочь вопросами, просил на секунду дать трубку внуку. Однако на этот раз, сразу после приветствия, он напомнил ей насчет номера, который обещал дать, и продиктовал цифры. Умалат попытался восстановить их в голове. К своему удивлению, он вспомнил первые четыре, и его тут же бросило в жар. Он знал номера операторов сотовой связи Новоланска, так же как Москвы и регионов, в которых приходилось работать. Еще не веря первым пришедшим на ум мыслям, он с трудом доел лапшу, утер лежащим на столе полотенцем руки и стал ждать, когда принесут чай. Двери открылись, и в комнату вновь вошел сын Ибрагима. Парень разлил по чашкам ароматный напиток, собрал тарелки и едва хотел выйти, как Умалат остановил его:

– Принеси мне листок и карандаш.

– Хорошо, – кивнул подросток.

Через пару минут, устроившись за письменным столом, Умалат без труда восстановил на листочке русский алфавит. Он не знал его со школы, а выучил после того, как возникла необходимость использования кодировочных таблиц. Умалат лично разработал немало способов передачи нужной информации по радио и телефону. В случае с Галкиным доступен только один, это обозначить порядковый номер буквы в строке алфавита. Через некоторое время на листке появились первые буквы, которые сложились в слово: «Чечн». Он обернулся к Галкину:

– Назови мне номер телефона, который ты продиктовал вчера дочери.

– Зачем? Хотите позвонить и проверить?

– Нет, есть желание узнать, что ты сообщил…

– Как? Я… Пожалуйста, – Галкин сел, вытер ладошкой лоб и продиктовал совершенно другие цифры.

– Быстро сориентировался. Только я запомнил первые четыре. Они не такие. Каждая соответствует определенной букве, и в сумме они сложились в слово Чечня. Второе наверняка Шатой. Так ты сообщил, где находишься!

В тот же миг Умалата словно пронзило током. Если дочь свободно объяснила отцу, как проделать этот фокус, значит, рядом с ней не было человека Князя, который должен контролировать разговор. Выходит, ее освободили, и теперь ФСБ включилось в игру!

Придя в бешенство, он смахнул рукой со стола карандаш и листочек, на котором писал:

– Ты вздумал обмануть меня?

Галкин сел на кровати и уставился в пол:

– Я действовал теми же методами, что и вы.

Умалат, опрокинув стул, подскочил к Галкину и двинул ему кулаком в ухо. Охнув, ученый завалился на бок.

– Что случилось? – на шум прибежал Ибрагим.

– Выйди! – рявкнул на него Умалат.

– Ты совсем не уважаешь наши законы, – покачал головой Ибрагим. – Почему командуешь в моем доме? Зачем ты бьешь этого несчастного человека?

– Не твое дело! – огрызнулся Умалат и вернулся на свою кровать.

Ибрагим вышел. Наблюдая за тем, как Галкин морщится и трет ушибленное ухо, он лихорадочно соображал, как быть. Бесспорно, надо немедленно уходить. Но сначала нужно разобраться с Ибрагимом и его семьей. Он посмотрел на окно. Было уже темно.

«Скоро должен прийти Мажид, а пока надо одеться», – подумал он и посмотрел на Галкина:

– Собирайся.

Их одежда, выстиранная родственниками Мажида, висела в шкафу. Вскоре они уже были полностью экипированы.

– Давай, Даниял, думай, – поторопил Антон милиционера и осуждающе посмотрел на Джина. Тот стоял за спиной участкового и лишь развел руками.

Подступившие к поляне деревья и оставленные в ложбине, у проселка машины, быстро растворялись в наступающей из низин темноте. Все заметно нервничали.

– Даниял, неужели ты не знаешь, в каких домах на твоем участке живут родственники боевиков? – не выдержал и цокнул языком Стропа.

– В каждом доме в разное время были такие, – завел старую пластинку участковый. – Если бы знать, кто именно вам нужен.

– Тогда бы мы сами нашли, – резонно заметил Шаман.

– А давно тот, кого вы ищите, появился в селе? – неожиданно спросил милиционер.

– Неделю, может, больше, – пожал плечами Антон.

– Я бы узнал об этом первым, – уверенно заявил участковый.

– С трудом верится.

Он старался выглядеть невозмутимым, однако внутри все кипело. Участковый практически не владеет ситуацией и не знает обстановки на своей территории. Стало жалко время, которое потратили на то, чтобы сначала найти, а потом вывезти милиционера за село. Этим занимался Джин. Проблемы с ним начались с самого начала. Его с трудом отыскали, потом Даниял не хотел садиться в машину, хотя его заранее предупредили, что с ним собираются пообщаться представители спецназа. Теперь он не мог ответить на элементарные вопросы.

Последние сутки были напряженными. Накануне, как и было оговорено, Галкин при очередном разговоре с дочерью сумел сообщить о своем местонахождении. В номер сотового телефона ему удалось вместить лишь два слова: «Чечня» и «Шатой». Но и этого было достаточно. Почти одновременно координаты подтвердила служба радиотехнической разведки. Родимов вначале принял решение провести операцию силами находящихся в Чечне подразделений. Однако Антон возразил. Ситуация с учеными слишком деликатна. Привлечение дополнительных сил и средств наверняка не останется без внимания прессы и телевидения. А между тем до сих пор никто точно не знает, для чего террористам понадобились ученые такого уровня. Как это зачастую бывает, информационный вакуум порождает самые невероятные слухи. Каждый журналист начнет выдвигать свою версию. Наверняка основной станет предположение, что бандиты располагают материалами для создания атомной бомбы. У специалиста это вызовет смех, у обывателя панику. Что начнется на Западе, где сознание формируют СМИ, трудно представить. Нужно ли это? В конце концов генерал согласился с доводами и хотел отправить на Кавказ остававшуюся все это время в Москве часть группы. Но и здесь Антон с ним не согласился. Дело в том, что был установлен лишь населенный пункт, откуда выходили на связь со своими родственниками Галкин и Беляков, и с большой погрешностью та его часть, откуда шел сигнал. Точно сказать, в каком именно доме работал спутниковый телефон, пока никто не мог. Для этого необходимо уже в окрестностях Шатоя разворачивать специальную аппаратуру и снова ждать выхода на связь Умалата, что наверняка не останется незамеченным жителями села. Да и телефон бандит включал строго в определенное время, что не давало возможности, даже зная его частоту, просто позвонить ему. В этих условиях без офицеров-чеченцев не обойтись. Родимов отступил, и под утро в аэропорту Новоланска приземлился самолет с группой. Спецназовцы привезли с собой оружие и снаряжение на тех, кто работал в этом городе. Спустя полчаса они снова взлетели и взяли курс на Грозный.