Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»

Поначалу Каха только повторял то, что делал с кинжалом старый Вахтанг, а потом… Потом, позже, когда уже начал по-настоящему чувствовать в руках оружие, начал помаленьку придумывать и свои приёмы…

…Он прибегал из школы и садился за уроки… И учился Каха очень прилежно!

Потому, что самым большим наказанием для него со временем стала отменённая дедом тренировка, из-за полученного в школе «трояка»!..

Так он и рос изо дня в день — школа, уроки, тренировка с дедом — постепенно оттачивая своё мастерство…

Когда Кахе исполнилось 12 лет, и он уже мог устраивать с кинжалом по-настоящему цирковые представления, Вахтанг немного изменил стиль тренировок — теперь это были, по большей степени, рассказы об истории холодного оружия…

— Исторически сложилось так, Каха, что нож один из самых ранних видов человеческого вооружения — раньше него были только дубины и камень… — Рассказывал старый Вахтанг, и Каха, как и в раннем детстве, вновь смотрел на своего деда, разинув рот, и слушал «во все уши». — В некоторых местах нашей планеты, техника боя ножом достигла очень высокого развития, а в других, так и осталась на зачаточном уровне… И зависело это не от общего развития науки поединка, а от климатических условий, и условий жизни человека… В холодном климате, нож или кинжал, как оружие, использовался очень ограниченно потому, что плотная одежда, закрывающая тело человека большую часть времени, оставляет очень маленькую поверхность для ножевого поражения… В таких странах практически отсутствовали школы поединка на ножах и в реальной боевой ситуации, если дело доходило до ножей, то здесь всё заканчивалось несколькими колющими ударами или метанием ножа в противника… А вот жарких странах, как у нас, на Кавказе, арсенал техники ножевого боя намного больше! Настоящий джигит может использовать множество режущих ударов по рукам, ногам и телу, потому, что легкая одежда или вообще её отсутствие сделали такие приёмы исключительно эффективными… Вот, например, нам, аджарцам, от наших предков досталась очень хорошая, национальная «школа» владения ножом или кинжалом!..

— А чем она хорошая, дедушка Вахтанг?

— Она уникальная, Каха! Ни на что не похожа и очень эффективна! Потому в Советской Армии и создали «школу ножевого боя» на основе именно наших, кавказских традиций! И всё равно… Научить по-настоящему фехтовать одним или парой ножей, и обезоруживать своего противника может только настоящий горец!..

— Такой, как ты, дедушка? — Каха с восхищением смотрел на своего деда.

А старый Вахтанг, только улыбался в ответ:

— Меня кое-чему настоящему научил мой дед, Каха… Теперь, всё то, что я знаю, я передам тебе… Потом, когда-нибудь, придёт время, и ты тоже подаришь это умение своему сыну или внуку… Это наше богатство, внук — умение защитить старым кинжалом тех, кому твоя защита требуется!.. Запомни эти слова, Кахабер Сосоевич!.. — Старый Вахтанг грозно посмотрел на своего внука. — Никогда не доставай нож, и уж тем более родовой кинжал, если не уверен в себе, и не уверен в том, что будешь с ним делать дальше! А уж если достал, то бей врага! Но всегда старайся сохранить ему жизнь — нельзя становиться кровожадным шакалом! А для того, чтобы ты умел поразить своего врага, но сохранить ему жизнь, ты должен очень хорошо владеть своим оружием! Кинжал должен стать продолжением твоей руки, и жить, как живой, но повинуясь только твоей воле!..

— Я научусь, дедушка Вахтанг! Обязательно научусь!.. — Отвечал Каха, и бежал в дальний уголок двора тренироваться.

А старик смотрел в след и говорил тихо:

— Я знаю, Каха… Ты не только научишься… Ты пойдёшь дальше, и будешь уметь больше, чем я… Потому, что в тебе живёт настоящий воин, настоящий джигит!..

И этот юный горец оправдывал надежды своего деда, с каждым днём всё более искусно владея оружием своих горских предков…

…Это случилось летом 80-го года, когда Кахе уже исполнилось 14 лет. Он на пару месяцев уехал в Тбилиси, чтобы пожить в родительском доме и понянчится с младшими сёстрами, которым было 7 и 8 лет…

Так уж получилось, что именно тогда он, уже, будучи подростком, он впервые попал в цирк…

…Мне очень хотелось бы, чтобы мой дорогой читатель не счёл бы Каху диким горцем, который воспитывался своим дедом в какой-нибудь глуши — это далеко не так! Каха жил хоть и не в Тбилиси, но в довольно большом городе, и в нём были те же «блага цивилизации», которыми пользовались во всём бывшем Союзе! И учился он, конечно же, не в лесной или горной глуши, а в нормальной, обычной средней школе. И неплохо учился, надо сказать — Вахтанг в этом был очень жёстким! Поэтому, Каха Сабиашвили, окончив к лету 80-го седьмой класс, считался учителями родной школы «твёрдым хорошистом», «спокойным, уравновешенным мальчиком», «и вообще хорошим молодым человеком»!..

Он много читал, и, конечно же, он засиживался порой у телевизора…

Поэтому, понятное дело, что такое цирк Каха, конечно же, знал… Просто ему ни разу не доводилось в нём побывать, и увидеть эту фийерию в живую…

…Тот июльский день, можно сказать, перевернул всю его жизнь…

…Девчонки-малышки, его сёстры, радовались, смеясь, хлопали в ладоши, подпрыгивая со своих мест, и Каха радовался вместе с ними, доставляя своим родителям большое удовлетворение — их большая семья наконец-то собралась вместе… Но… Пришёл момент в цирковом представлении, когда Каха позабыл всё на свете! Такого, завораживающее его сознание, эффекта добивались только руки «дедушки Вахтанга» в тот момент, когда брали фамильный кинжал…

И вот Каха переживал теперь тоже самое — руки жонглёра!..

Он смотрел на то, как мелькали в свете софитов разноцветные шары и кольца… А уж когда в руках жонглёра появились блестящие булавы…

Каха смотрел на это действо, позабыв всё на свете! В этих продолговатых, поблёскивающих металлом, предметах ему виделись острые, опасные ножи…

«…А если вот точно так же, но только кинжалами?!! — Думал он тогда. — А потом ещё и пометать их с завязанными глазами в мишень! Или за спину!.. Вот это было бы настоящее представление!.. Я же ведь тоже так умею!!! Дедушка Вахтанг научил меня! Хорошо научил!..»

…Когда семейство Сабиашвили после циркового представления вернулось домой, в двухкомнатную «Хрущёвку», отец Кахи, Сосо, задал своему сыну тот вопрос, который задавал каждый раз:

— Ну, что, Каха? Середина августа за окном… Ты опять собираешься ехать в Батуми к дедушке Вахтангу? Или может быть ты, всё же, останешься в доме своих родителей? Пора бы уже… — И вздохнул тяжело. — Теперь, когда ты уже почти вырос, я не хочу тебе приказывать, сын… Ты уже мужчина, и должен научиться принимать решения самостоятельно… Только… Тебе уже 14 лет, а в родительском доме бываешь как гость… Это не хорошо, Кахабер!.. Семья должна жить вместе…