Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»

— Ты что ж так неаккуратно «дембеля» ворочаешь, капитан?.. — Прохрипел Каха еле слышно. — Больно ведь!..

— Больно — это хорошо! — Улыбнулся военврач. — Если больно — значит живой ещё!.. Хотя… Судя по тому, что в тебя понавтыкалось, то ты, сержант, уже примерно часа полтора, как должен активно остывать!

— Больно мне, брат…

— Держись, герой! — Проговорил врач. — Держись! Теперь тебе просто нельзя умирать, раз после всего этого выжил! Я тебе приказываю жить!..

…Лето 1990 г. Отряд, расположение разведгруппы Филина…

…Брат замолчал и нервно закурил, а Андрей никак не мог найти подходящие слова, чтобы выразить то, что чувствовал сейчас! Небыло таких слов, закончились все!.. Он просто сидел и молчал, поражённый услышанной только что историей своего сержанта…

Прошло несколько долгих минут, когда Филин, всё-таки сумел совладать со своими эмоциями, и задать вопрос:

— Так тебя тогда, в конце концов, наши же из гаубиц и накрыли?

— Корректировщик, Андрюха… Он в «вертушке» сидел… Увидел в бинокль «духа», вылезшего из пещеры, засёк то, что этот «дух» долбит длинными очередями из ПК, взглянул на часы, и подкорректировал наводку гаубичного артдивизиона Д-30, что стоял на позициях у моста в кишлаке Галамех… Вот те и жахнули залпом… — И Брат улыбнулся. — Хорошо ещё, что ему из колонны дали команду по радио, и он дал артиллеристам «Отбой!», иначе от меня даже и ремней на том склоне не нашли бы… Мне просто повезло, что пацаны с подполковником успели сказать командиру колонны, что это я, а не погоня…

— Твою мать!

— А корректировщик, в общем-то, был прав, командир… Ты бы меня тогда видел, Андрюха! Самый настоящий «душара»! С чалмой на башке и пулемётом в руках!.. Он же не мог знать! Он просто поверил своим собственным глазам!

— Ну, а дальше-то что?

— Вынесли меня, взывали «вертушку» к шоссе, и всех четверых в Шинданд!..

Прооперировали нас с Палычем там, как смогли, а уже на следующий день отправили «транспортным бортом» в Душанбе… А ещё через неделю в Москву, в Бурденко…

— Здорово досталось?

— Не слабо, командир… Из меня восемнадцать железок вытащили… В основном ноги и живот…

— А подполковник твой?

— С ним похуже было, Андрюха… Ему всё в грудь прилетело… Тоже «множественные осколочные»… Но у него оба лёгких были задеты, да ещё и глаз потерял…

Андрей помолчал немного:

— Ну, а пацаны твои что?

На этот вопрос Брат только улыбнулся грустно:

— Прапор со своей группой вообще удачно вышел, ни одного бойца не потерял, да ещё и полтора десятка «бородаты» «удвухсотили»… А Кокос и Гриб… Их тогда в Шинданде на целую неделю задержали!.. Сам комбриг с ними разговаривать из Лашкаргаха прилетал… Они потом к нам с Палычем в Москву в госпиталь приезжали, рассказывали… Ребята тогда, за ту неделю, кучу рапортов написали! И комбригу, и «особистам» бригады… Те всё допытывались, «зачистили» мы полевых командиров или нет… А когда они сообщили в рапортах, что я десять «духов» лично «в ножи» взял, включая и одного «генерала», то никто сразу и не поверил…

— А потом?

— А потом поверили… — Каха как-то странно улыбнулся.

— А откуда они-то сами узнали, твои «младшие»? Ведь всех тех, кто пошёл за вами в пещеру, я так понял, они не видели? Так?

— Так…

— Так откуда же тогда…

Каха потёр свой крючковатый нос, и решился:

— А они мои «бусы» на шее увидели… А потом и забрали их в вертолёте, словно заранее знали, что им придётся что-то доказывать… А это был самый убойный аргумент…

— Подожди, Брат! — Филин посмотрел на сержанта в упор. — «Бусы»?.. так ты что?.. Ты «собрал» на проволоку левые уши всех тех «духов»?!.

— «Собрал»… — Кивнул головой Каха. — Как они с нашими пацанами, так и я с ними!.. Око за око, Андрюха, зуб за зуб, а ухо за ухо!..

— Вот так ни…

Продолжить фразу Филин уже не сумел — ему опять не хватило слов…

— Так «Это» у тебя с того выхода?

— С него, командир… С моего «дембельского аккорда»…

— То-то ты в Афгане, когда мы Хайзуллу вытаскивали, учудил!.. А я ведь тогда подумал, что у тебя мозги совсем уже набекрень! Что сбрендил наш «железный» Брат!..

Каха посмотрел прямо в глаза Филина, и спросил тихо:

— А разве это не так, Андрюха-брат?.. Разве все мы, не сбрендили уже давно?.. Разве может нормальный человек годами смотреть на то, как убивают его друзей или просто «гражданских» людей, или ранят и калечат, и остаться с нормальными мозгами и не начать мстить?.. Скажи, командир!!! Разве ты сам остался нормальным, после того, что с тобой та сука в плену сотворила? Или после того, что сделал для тебя наш Слон, оставшись на всю жизнь безногим инвалидом? Ты сам нормальный, Андрюха?!! — Каха помолчал насколько секунд, и, не дождавшись ответа, заговорил вновь. — Мы все ненормальные, командир!.. Война, сука, калечит наши мозги… Но, мы, ты, я, все наши пацаны, все те, кто пройдя её мясорубку на сломался, а только закалился ещё сильнее, мы делаем то, что нужно…

То, что нужно тем, простым и нормальным, в отличие от нас, людям — мы Родину от уродов защищаем! И эти, «гражданские», они-то как раз и есть наша Родина, Андрюха-брат!.. И награды нам вешают не за красивые глаза, а именно за то, что мы делаем!.. А делаем мы ту работу, командир, которую ни один «нормальный» человек никогда сделать не сможет — духу у него не хватит!!! Поэтому и идут в спецназ только те, кто «ненормальные», чтобы делать эту «ненормальную», но нужную и почётную работу!.. Мы с тобой солдаты, Андрюха, командир ты мой дорогой!!! «Солдаты специального назначения»!!! И этим всё сказано!..

Прошло ещё какое-то время, и Андрей, понемногу пришедший в себя, вернулся к расспросам:

— Долго вы в госпитале-то лежали?

— Долго, Андрюха… Целых три месяца… Аж до самого конца августа… Ко мне туда и Лалолчка моя приезжала, и родители с сестрёнками… И Кокос с Грибом… Их после того нашего «дембельского аккорда» каждого орденами Красной Звезды наградили…

— А подполковник?

— Да и он столько же… — Каха только вздохнул тяжело. — Нас прямо там, в госпитале и награждали… Генерал из Генштаба приезжал… Тогда в госпитале вообще наградной день был!.. Только в нашей палате Героя Союза вручили, два ордена Ленина, и мне — орден Боевого Красного Знамени…

— Ого! — Искренне удивился Филин. — Ну, про твой орден — понятно! А остальные?

И тут Брат опять улыбнулся странной улыбкой:

— Палычу — орден Лысого за ту операцию дали…