Сергей Самаров - Окончательный приговор

– Говоришь ты, капитан, складно. Только человек, который помогал мне – не толкал, а только помогал, – никак не может иметь отношения к Вахе-Взрывателю. Да, он хотел поймать тебя и твоих друзей. Для этого и заманивал тебя сюда. И меня предупредил о примерном времени твоего появления. Потому я и ждал тебя сегодня ночью. Но у него только одна цель – поймать беглых преступников.

– Он тоже родственник погибших в машине мирных жителей? – спросил я.

– Нет. Просто он – офицер спецназа ФСБ.

– Все так. Только у республиканской ФСБ нет такой официальной задачи, как поимка моей группы. Это только частная инициатива группы лиц. Нашим розыском занимаются МВД и ФСБ в Москве. И никто не задействовал чеченские силы, потому что у вашей ФСБ своих дел хватает. И потому я берусь утверждать, что этот человек имеет отношение к Вахе-Взрывателю и к убийцам мирных жителей, оказавшихся в машине. Иначе ему просто нет необходимости проявлять такое рвение. Его рвение – это только желание обезопасить себя.

Висангири Мажитович опять задумался. Я видел, что мои доводы на него подействовали, но он все же сильно сомневается.

– Назовите мне этого человека, – я уже не просил, а требовал. – Назовите мне человека, который послал на смерть вашего сына и внука.

– Я, пожалуй, сам спрошу его… – сказал Майрбеков.

– И обречете на смерть себя и свою семью. Будет гораздо проще, если мы вместе спросим его. Нам он обязательно ответит. И для вас это будет безопасно.

– Каким образом вы его спросите? – усмехнулся Висангири Мажитович. – К нему еще подобраться нужно.

– Имя! – снова потребовал я.

– Это майор спецназа ФСБ Вахид Георгиевич Руманов. Вам дать его номер телефона?

– Спасибо, Висангири Мажитович. У меня было подозрение, что это именно Руманов. Слишком большую активность он проявлял. Извините, я попробую узнать, где он находится.

– Я – «База», – прозвучал в наушнике «подснежника» голос подполковника Волоктионова. – Майор Руманов вместе с Артуром Юрьевичем Розовым находится рядом, в оперативном штабе. Кроме них, там есть только один человек. Так спутник показывает. Выходите в темпе. Дорога прямая и свободная. Я послал туда людей. На ней было еще два поста. Теперь наблюдатели «отдыхают».

– Я – «Первый», все понял… – Я поправил у воротника микрофон, чтобы Майрбеков не подумал, что у меня «крыша поехала». – Висангири Мажитович, вы знаете, где располагается оперативный штаб спецназа ФСБ? Тот штаб, что руководит всей операцией, и командует всеми спецназовцами, выставленными вокруг вашего дома?

– Нет, не знаю. Я даже не знаю о существовании этого штаба.

– Тогда я провожу вас. Это недалеко. Руманов сейчас там.

– Ладно, пойдем, капитан…

Майрбеков наклонился и взял автомат. Вадима в коридоре видно не было, и мы вдвоем вышли из дома. И Вальтера на крыльце тоже видно не было, потому что он должен был слышать наши шаги, да и мои слова «подснежник» тоже донес до ушей членов моей группы. Я примерно помнил, где располагается штаб. В случае, если не туда пойду, подполковник Волоктионов обязательно подскажет мне дорогу.

Я испытывал сильное напряжение. А внешний вид майора Руманова не обещал ничего хорошего. И только один офицер связи, кажется, ничего не хотел замечать. Он спокойно сидел в своих наушниках и, мне даже показалось, слушал музыку.

– А связь‑то у нас работает? – поинтересовался я, чтобы хоть каким‑то действием заставить этого офицера связи обратить внимание на обстановку. Должен же он хоть что‑то почувствовать. Может быть, его действия самого Ваху отвлекут от ножа и от собственных ногтей, заставят и от меня отвлечься, и тогда у меня может появиться возможность добраться до автомата.

– Во время проведения операции выходить на связь разрешается только в момент появления спецназовцев ГРУ, – сказал Руманов. – Они парни опытные, и могут услышать разговор. Даже простой треск «переговорки» могут услышать. Сами, небось, знаете, как эти «переговорки» трещат. Это опасно – спугнуть можем.

– А если они выставили «глушилки»? – начал я фантазировать на ходу.

– Какие «глушилки» они могут выставить? – усмехнулся майор. – «Глушилка» – это целая машина со сложной электроникой, создающая помехи. Откуда им взять здесь «глушилку»! У нас на всю республику есть единственная, которая прикрывает передвижение президентского кортежа, чтобы исключить взрыв радиоуправляемой мины.

– Это у вас, – сказал я не слишком вежливо. – Такие машины, как у вас, – это позавчерашний день. Помнится, на последних антитеррористических учениях в Подмосковье мы тоже там участие принимали – много новой техники было. Там «глушилка» занимала немного места в обычном портфеле. Наука, майор, быстро развивается. Точно сказать не могу, но, кажется, тогда спецназ ГРУ выставлял «глушилки», чтобы прервать связь спецназа внутренних войск. И у них это неплохо получилось.

– Я слышал, что ведутся какие‑то разработки. – Офицер связи сбросил наушники на шею – значит, слышал наш разговор. – Но не в курсе, чтобы это поступило на вооружение. Наверное, просто испытывали.

– Может быть. Но если испытывал спецназ ГРУ, он может продолжить испытания и здесь. Данные на Майрбекова беглецы могли получить только у своего командования. Точно так же они могли и «глушилки» получить.

– Башир, твоя техника «глушилки» определит?

– Их только радиопеленгаторный узел определит, – сказал офицер связи. – Или спутник, хотя насчет него я не уверен.

– А проверить связь можешь? – В голосе Вахи послышалась обеспокоенность.

– Нарушить режим молчания? – Башир обернулся и вопросительно посмотрел на майора. Только при этом повороте я сумел рассмотреть его погоны – старший лейтенант.

– А что вообще этот режим дает?

– Прослушать разговоры можно с простого мобильника, – объяснил мне Башир. – Звонишь кому‑то, и попадаешь на разговор группы. Случайность, конечно, но случайностей нам лучше избежать. Вдруг они как раз в этот момент подходят, звонят куда‑то и определяют, что здесь засада. И все труды напрасны.

– Не знаю, что лучше, – задумался Руманов.

– Лучше всего вызвать подкрепление и послать кого‑то проверить посты, – подсказал я.

Я и имел право только подсказывать, но никак не командовать, потому что официально силы спецназа ФСБ республики не принимали участия в поисковых мероприятиях сбежавших подследственных.

И в этот момент мне позвонили. Я посмотрел на высветившийся на экране мобильника номер. Звонил из Москвы подполковник милиции Раменский, с которым мы накануне ездили в Судиславль.

– Слушаю вас, Валерий Андронович, – сказал я, лихорадочно думая, как мне сообщить Раменскому о том, в какое положение я попал. Но подходящего варианта пока не просматривалось.