Сергей Зверев - Героям не место в застенках

Сработал первый «маяк», который установил на пути преследователей Айдас. Лесное эхо от разрыва немецкой гранаты тут же заглушил треск беспорядочных автоматных очередей. Услышав его, Макар Капитонович, не меняя недовольно-подозрительного выражения на лице, одним прыжком заскочил в небольшую то ли воронку, то ли промоину. Локис немного замешкался, забирая из коляски винтовку. Едва его ноги коснулись дна ямы, как их с Бузько тут же накрыли две охапки валежника, а сверху посыпались ветки и листья. То, что задумал Гирдзявичус, было, пожалуй, единственно верным решением. Треском мотоцикла и ответной стрельбой он собирался заставить «наци» перейти от поиска к преследованию.

Прижавшись ухом к земле, Локис постарался унять бешено стучащее сердце и расслышать, что же происходило на дороге. Но это и не требовало особых усилий. Звук мотора приближался, слышны были даже голоса людей. Говорили по-литовски, но по интонациям Локис понял, что преследователи возбуждены и слегка напуганы. Видимо, то же самое понял и притаившийся рядом с ним Бузько. Его тревожное сопение сменилось тихим удовлетворенным хихиканьем.

– Получили, лабусы, по сусалам! – прошептал он в самое ухо Володе. – Будут теперь знать, как соваться, не знавши брода…

– Тихо, дед…

Совсем рядом захрустели ветки валежника. Почти над самой головой у беглецов зазвучали сердитые голоса. А через минуту в той стороне, где скрылись литовец и Круглов, с характерным звуком длинно прогрохотал «МГ-42». В ответ часто застрекотали автоматные очереди, которые переплетались с редкими винтовочными выстрелами. Фыркающая очередь из пулемета повторилась, и Локис явственно услышал звон разбитого стекла. Умышленно или случайно, но Круглов попал в галогенный прожектор, которым преследователи хоть в какой-то степени пробивали завесу тумана. Почти тут же затрещал мотоциклетный мотор. Круглов и Гирдзявичус уводили «нацистов» от спрятавшихся в яме товарищей.

Локис и Бузько уже третий час шли по лесу, почти не разбирая дороги. Макар Капитонович то ли по старческой капризности, то ли в самом деле беспокоясь о безопасности их движения, наотрез отказался идти протоптанными дорожками. Главным аргументом, который он привел, был его личный фронтовой опыт.

– А ты знаешь, сынок, – ехидно прищурившись, спросил он у Владимира, когда тот привычно вышел на тропинку, – почему партизаны не любили переходить дороги?

– Почему? – машинально переспросил Локис, останавливаясь.

– А потому, что по ним немецкие патрули ездили, – жестко припечатал Бузько и первым полез через сухостой.

Разведчику не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Локиса удивило, что старик, несмотря на возраст и на то, что еще несколько часов тому назад без сил лежал на земле, опять двигался достаточно бодро и уверенно. Когда же Володя попробовал свериться с картой, Макар Капитонович презрительно фыркнул:

– На кой ляд мне сверяться? Я эти места на пузе вдоль и поперек еще черт-те когда исползал! Иди за мной, не прогадаешь…

Однако по мере того, как они углублялись в лес, уверенность Бузько постепенно улетучивалась. Он стал останавливаться чаще прежнего, растерянно озирался и что-то бормотал под нос. К концу третьего часа их плутаний Володя понял, что старик окончательно сбился с дороги, но сознаваться в этом не хотел и продолжал, сосредоточенно пыхтя, идти только вперед.

– Дед, – не выдержав его молчания, наконец проговорил Локис, останавливаясь, – скажи честно, что мы с тобой заблудились?

– А ты не обобщай! – огрызнулся старик. – За себя отвечай, а меня нечего приплетать…

Локис устало опустился на поваленное дерево.

– Макар Капитоныч, – задушевно произнес он, ставя винтовку прикладом на землю, а автомат укладывая на колени, – мы с вами знакомы меньше недели, но вы даже не представляете, до какой степени вы меня утомили своими придирками…

– А я и не просил меня выкрадывать, – ворчливо отозвался Бузько, с видимым удовольствием тоже опускаясь на землю. – Ехал, понимаешь ли, спокойно отбывать полученный срок, а тут вы налетели, как коршуны…

– А что, вам так уж хотелось на старости лет посидеть в тюрьме? – язвительно поинтересовался Володя, с досадой посмотрев на старика. – Тогда можете сдаться. Пока не поздно…

– Во, видал! – Бузько показал Володе сухенький костлявый кукиш. – Раз не дали спокойно в тюрьме помереть – терпите.

Локис тяжело вздохнул. На «базе», в Москве, их предупреждали, что «объект» – человек очень уважаемый и заслуженный – фронтовик, ветеран, почетный чекист и так далее. Но при всем при этом он привык руководить и командовать. Офицер, дававший разведчикам инструкции, смущенно улыбаясь, попросил десантников проявить максимум такта и понимания. В общем и целом Володя был готов к тому, что со стариком будут определенные сложности. Но то, что Бузько начнет не только критиковать все их решения и не просто вмешиваться в действия разведчиков, а попытается полностью подавить любую их инициативу, было для Локиса по меньшей мере неприятным сюрпризом. А самым обидным Володе казалось то, что Макар Капитонович делал все это умышленно, чтобы еще больше усложнить и без того выходящую каждый миг из-под контроля ситуацию.

– Дед, давай договоримся, – стараясь быть убедительным, предложил Локис. – Мы с тобой остались вдвоем, надеяться на кого-то или на что-то нам не приходится. Так давай хотя бы не ссориться, а? Я уже устал…

– Слабак! – презрительно бросил Бузько и тут же потребовал: – Воды дай. Пить хочу…

Локис молча отцепил с пояса фляжку и протянул ее старику. Тот взял ее с мрачным видом и начал жадно глотать теплую воду. Володя машинально отметил, что делает он это неправильно. Макар Капитоныч пил большими глотками, что наполняло желудок, но не утоляло жажду. Правда, говорить старику об этом он не стал.

Выпив больше половины фляжки, Бузько протянул ее обратно Локису и недовольно поморщился.

– Нагрелась…

– Ну, извини, Макар Капитоныч, холодильник я с собой как-то не захватил, – развел руками Володя. – Чем, так сказать, богаты, тем и рады…

Бузько только было собрался что-то ответить, как вдруг лицо у него закаменело, а рука машинально потянулась к лежащему возле ног автомату.

– Нейра, – раздался за спиной у Локиса чей-то голос, который тут же повторил по-русски: – Не надо, я буду стрелять… Поднять руки и медленно лечь вниз лицом…

Володя, как и старик, не спешил выполнить эту команду, пытаясь по звуку определить, с какой именно стороны подошел к ним человек. Мысли у него работали лихорадочно.

– Я сказал что-то для вас непонятное? – с плохо скрываемой угрозой поинтересовался голос. – Поднимаем руки и ложимся на землю. Живо!