Сергей Зверев - Героям не место в застенках

Сквозь сон Локис слышал трели телефонного звонка, но никак не мог заставить себя проснуться. Да и кому, спрашивается, приспичило названивать в субботний день в восемь утра? На такое мог решиться только слабоумный или изверг. Трубку сняла Анна Тимофеевна. Несколько секунд Локис прислушивался к ее приглушенному голосу, пытаясь разобрать смысл разговора. Но из-за плотно прикрытой двери до него доносились только невнятные звуки.

«Наверное, кто-нибудь из маминых подружек», – предположил Локис, натягивая одеяло на голову и собираясь поспать еще пару часов. Но его ждало разочарование. В комнату заглянула мать.

– Володя, ты спишь, сынок? – осторожно спросила Анна Тимофеевна. – Тебя какой-то дедушка срочно требует…

– Какой еще дедушка? – недовольно пробормотал Володя и вдруг резко поднялся на постели. – Дедушка? Сейчас иду, ма…

Шлепая босыми ногами, сержант выскочил в коридор и схватил лежащую возле аппарата трубку.

– Алло, слушаю, – бодро проговорил он, насколько это было возможно сделать для человека, которого разбудили не только рано, но и совершенно для него неожиданно.

– Что ж ты, внучек, совсем старика забыл? – как всегда ворчливо пробурчал на том конце провода голос Бузько. – Мало того что генерал меня, понимаешь ли, отправил в ссылку – свое имение охранять, общения лишил с людьми, так вдобавок к этому и ты про деда забыл. Хороши вы с ним оба! Грозились заботиться, а сами… Забыл, что обещал?

– Дед, ну как я мог про тебя забыть? – Володя попытался вложить в свои слова как можно больше доброжелательности. – Замотался на службе, вот и вылетело из головы…

– Не ври старому человеку! – оборвал его извинения Бузько. – Это грешно. И потом, ты что, забыл, где и кем я тридцать с лишком лет прослужил? Меня не проведешь, мне все известно!

…Сказать по чести, в батальоне Локис был не сильно занят. После возвращения из Литвы Туманов дал им трое суток отдыха. Вернувшийся через пару дней Круглов, как непосредственный начальник Владимира, продлил этот срок еще на несколько дней. В итоге отдохнуть удалось дней десять.

Круглов оказался единственным из них троих, кто пересекал границу «цивилизованно»: на самолете Рига – Москва. По словам Петра, в Латвии у Гирдзявичуса очень быстро нашлись друзья, которые, не задавая лишних вопросов, достали ему одежду, поддельный паспорт, билет на самолет…

Зная, кем на самом деле был Айдас Гирдзявичус, Володя нисколько не удивился тому, что рассказывал Круглов. Возможности заграничной агентуры контрразведки, так же как и разведки, были очень широки. Об этом Володя знал еще со школы, зачитываясь шпионскими романами. Сам Гирдзявичус остался в Латвии, сказав, что у него там кое-какие дела…

В первое время Володя откровенно радовался внезапно свалившемуся на него незапланированному отпуску. Кроме всего прочего, был в этом и еще один положительный момент. За эти дни синяк под глазом, который ему поставили то ли пограничники, то ли кто-то из их добровольных помощников и который поверг в шок Анну Тимофеевну, почти сошел.

Еще по дороге из Москвы в Балашиху Володя лихорадочно придумывал легенду о том, как этот синяк у него появился. Рассказывать матери правду он не хотел, да и не мог, поскольку все его заверения о том, что он простой кладовщик и не имеет никакого отношения к боевым операциям, мгновенно сошли бы на нет. Мать обязательно начала бы допытываться, приставать с расспросами и в конце концов могла что-нибудь выпытать у сына. А то, что ему все же удалось бы скрыть, Анна Тимофеевна с присущей всем матерям дотошностью додумала бы сама. Единственное правдоподобное объяснение, которое пришло Володе в голову за те полчаса, которые они добирались из «Шереметьево» в Балашиху, была история о трех хулиганах, напавших на пожилого человека. Эту байку он и выложил Анне Тимофеевне, когда она с ужасом поинтересовалась происхождением синяка под глазом у сына.

– Дед, я ничего не забыл, – продолжал оправдываться Локис. – Но, честное слово, времени совсем ни на что не хватает…

– В общем, я ничего не желаю слышать, – категоричным тоном перебил Володю Макар Капитонович. – Через два часа жду у себя в деревне. Понятно? Между прочим, я твоим дружкам тоже позвонил, чтобы они приехали… Все, отбой!

– Погоди, дед, – торопливо прокричал Володя. – Тут такое дело, у моей мамы сегодня день рождения, так что у меня вряд ли получится. Может, я в следующий раз как-нибудь приеду?

Прислушивавшаяся к разговору Анна Тимофеевна удивленно застыла с чайником в руке. На самом деле никакого дня рождения у нее не было.

Бузько размышлял не более секунды.

– А вот вместе с мамой и приезжайте, – с присущей ему легкостью и все той же категоричностью решил он возникшую проблему. – Тут дом большой, места всем хватит… И никаких больше отговорок! Это приказ старшего по званию!

Возразить Володя не успел. В трубке уже звучали короткие гудки.

– Володенька, – осторожно спросила Анна Тимофеевна, выглядывая из кухни. – Кто это звонил? Что случилось? Ты куда-то уезжаешь?

– Не я, мам, а мы, – ответил Локис, задумчиво потирая переносицу. – Звонил один очень героический и заслуженный старикан, за которого я заступился и который в благодарность за это объявил меня своим внуком. Едем к нему на пикник.

– Ты с ума сошел? – попробовала воспротивиться этому предложению Анна Тимофеевна. – Никуда я не поеду! У меня дел невпроворот, а ты какой-то пикник выдумал.

– А вот это, ма, не обсуждается, – твердо сказал Володя. – Старикан этот, между прочим, полковник в отставке, привык командовать. И если я приеду без тебя, то он меня накажет…

– Да куда хоть ехать-то? – сдаваясь почти без боя, опять переспросила Анна Тимофеевна. – Далеко?

Только сейчас Локис сообразил, что, отбиваясь от старика, он даже не догадался спросить, как, собственно, добраться до генеральской дачи. Впрочем, эта проблема достаточно быстро разрешилась. Не успел Володя умыться и позавтракать, как в дверь позвонили. На пороге стояли Круглов и Демидов.

– Здорово, – хмуро поприветствовал сослуживца Купец. – Ты еще не готов? Давай живее…

– Куда хоть едем-то? – спросил Локис, натягивая джинсы и майку.

– Куда повезут, – пробурчал Демидов и добавил: – Генерал за нами машину прислал. Я чувствую, что Капитоныч его скоро до такой степени замучает, что мы будем проводить обратную акцию: возвращать старика в тюрьму…

Володя сделал большие глаза и прошипел:

– Тихо ты про свои акции, мать же услышит!

Но было уже поздно. Анна Тимофеевна, которая, казалось, была всецело занята сборами, услышала про «акцию» и «тюрьму». Пришлось срочно выкручиваться, импровизируя на ходу.