Юрий Шубин - Забавы Пилата

Вспыхнул красный глазок оперативной видеокамеры. Бесхитростный объектив методично фиксировал на пленку чуждый воображению интерьер секретного объекта и анатомию чужой смерти. Щелкал фотоаппарат, слепила глаза вспышка. Скрупулезно описывались детали, расставлялись номера. Около тела майора появилась картонка – «№ 1». Возле капитана – «№ 2»… Цифры не соблюдали положенную субординацию: перед смертью все равны, и большее число доставалось не старшему по званию.

– Обратите внимание на ключи от сейфа, – окликнул экспертов Каледин. – Осмотрите каждый миллиметр. Снимайте все отпечатки, какие найдете. Разбираться будем потом. Кстати… где Зайцев? – окликнул он майора.

Тот появился перед шефом.

– Нужно узнать, кто из персонала имел доступ в это помещение, и у всех «откатать пальчики». Только быстро. Потом – методом исключения. Начинайте опрос свидетелей и в первую очередь допросите рядового Архипкина. Что видел, что слышал, почему не сообщил… Чувствую, дембель он теперь не скоро увидит… Переговорите со специалистами ФАПСИ. Что они скажут по системе безопасности. Каким образом преступникам удалось ее преодолеть? Обо всем постоянно докладывать мне.

– Понял, – подтвердил Зайцев.

– Можно вас на минуточку? – подозвал провожатого Каледин.

Офицер подошел.

– Вы тут по какой части? – поинтересовался полковник.

– Я ведущий инженер, майор Авдеев. Отвечаю за технику в операционном зале, – запоздало представился тот. – Кодирование, дешифровка, обработка, визуализация… – это все мое. А антенное поле, передатчики и приемники – не мое.

– Отлично. Что у вас пропало? – спросил Каледин, желая получить достоверную информацию из первых рук.

– Пропала сверхсекретная информация, – тяжело вздохнул Авдеев. – Текущие и расчетные координаты орбит спутников, протоколы обмена и, самое главное, транскодер. Ну, это прибор, типа «свой – чужой». Кроме того, компьютер выдал предупреждение о копировании рабочей программы. Ну, то есть полный… Выпотрошили подчистую. Без координат программа ничего не даст, но одно с другим и третьим раскрывает перед противником все наши карты, – сбивчиво, но толково объяснял майор. – Догола.

– Извиняюсь, но в спутниках я не очень силен. Знаю только, что мы первые его запустили. Объясните мне на пальцах, чем это грозит, – попросил полковник.

– Понимаете, национальная система предупреждения о ракетном нападении имеет два эшелона, – начал вводить в курс дела инженер. – Первый состоит из четырех спутников на разных орбитах, которые могут фиксировать старт баллистических ракет по всему миру. Второй обнаруживает их на траектории за пять минут до катастрофических последствий.

– Это что, до ядерного взрыва в Москве? – уточнил полковник.

– Совершенно верно. Как вариант. В это время президент принимает решение о так называемом «адекватном ответе», это, собственно, больше жест мести, нежели защиты. Для этого и нужен известный всем «ядерный чемоданчик». «Ядерная кнопка» на самом деле не запускает ракеты и не управляет атомными подводными крейсерами. «Чемоданчик» системы «Чегет» лишь средство связи и оповещения, но без него политическое руководство страны слепо.

– Кое-что понятно, – удовлетворенно ответил Каледин, привыкший к краткому изложению проблемы. – И что мы имеем?

– Наша управленческая станция относится к первому эшелону предупреждения, – продолжал Авдеев. – Если координаты орбит спутников и транскодер попадут к противнику, то при внезапном нападении у президента останется время лишь на спешную эвакуацию. Минимум пять минут. Мы будем беззащитны перед стратегическими силами тех же американцев и натовцев.

Майор вытер ладонью взмокший от возбуждения лоб. Случай в истории беспрецедентный – имея сотни баллистических ракет, Россия осталась без ядерного щита. За тридцать лет существования системы это первый случай.

– Но и это еще не все, – упавшим голосом продолжал майор. – Имея точные координаты орбит, противник может легко рассчитать местоположение спутников и уничтожить их. Это все равно что выколоть нам глаза…

Теперь Каледину стало все ясно. Такого провала в истории России еще не было, если не считать угона новейшего истребителя в Японию, с которого американцы содрали систему опознавания «свой – чужой», а СССР тогда потребовались колоссальные бюджетные затраты на ее замену. Если нынешнюю операцию провернуло ЦРУ, то это их крупнейшая победа после развала Союза и жирный козырь у Буша на переговорах о национальной системе ПРО.

Однако рабочая версия не рождалась, и, по всей видимости, принимать придется самую худшую из всех возможных – секреты украдены в результате филигранно спланированной операции зарубежных спецслужб. Но как они смогли провернуть такое на чужой территории? Воздушный десант и отвлекающий синий фургон? А как фургон смог заехать на режимный объект, обманув компьютер безопасности? Бред какой-то… Разветвленная агентурная сеть на всех уровнях?

Просто невероятно.

Переговорив с сотрудниками и экспертами, Каледин поднялся наверх и с жадностью вдохнул свежий воздух. Выудив из пачки следующую сигарету, полковник неторопливо закурил. Ветер распахивал полы длинного кожаного пальто, которое он когда-то привез из Афгана. Столько лет, а оно как новое. Потерлось, конечно.

Несколько солдат, расставленных особистом полукругом, исправно охраняли площадку перед бункером, отгоняя любопытных. Шумным цыганским табором по территории катилась гурьба начальства с серьезными нахмуренными лицами. Они прошлись вдоль технических построек, осмотрели автоматические ворота, белые купола замаскированных спутниковых антенн и покатились к штабу.

Заметив Каледина, от группы отделился генерал Волков и подошел к нему.

– Ну что скажешь? Какие версии? – по-свойски спросил он полковника.

– Хреновые дела. Пока ничего значительного не нашли, только гильзы от «Макарова». Стреляли с глушителем в два ствола около шести часов назад. Отпечатков тьма, но их надо фильтровать. Если повезет – обнаружим «чужие», но это время. Что до версий, то пока их нет. Машина въехала на объект вполне легально, пропуск действителен, система допуска открыла перед ними все двери… Бред сплошной.

– И солдат на КПП забыл позвонить дежурному? – дополнил список генерал.

– Да, тоже странность, – согласился Каледин. – С ним будем работать. И потом, вот что настораживает. Украли ведь не деньги, не золото или другие легколиквидные ценности, что было бы вполне объяснимо. Украли государственные секреты. Они, конечно, стоят громадных денег, если знать кому продать, но их ведь нужно еще продать. И если это не иностранные спецслужбы, то кое-какие шансы у нас есть.