Максим Шахов - Мы ударим первыми

Гера вышел в прихожую и громогласно объявил, чтобы услышали все присутствующие в квартире:

– Всем немедленно прекратить любые работы! Это не касается только старшего лейтенанта Котова. И собраться на кухне. Будем пить чай, который нам любезно предложит хозяйка.

Он еще не успел закончить распоряжения, а перед ним уже стояли Редин и старший следователь. В двух шагах позади маячил Анатолий, вопросительно поглядывая на шефа.

– Никаких разъяснений не будет. Просто небольшой перерыв на отдых и чаепитие.

– Простите, – проговорил следователь, – хозяйка спит в спальне. Ее будить?

– Ладно, без нее обойдемся. Кто там кухню осматривал, пусть стол накрывает для чайной церемонии. И никаких вопросов. Релаксируем.

Минут через десять к общему столу на кухне присоединились приехавшие Вадим и Галина. Из спальни появилась хозяйка квартиры.

– Вы уж простите нам подобное самоуправство. – Гера был сама галантность. – Обещаю, что идеальный порядок будет обеспечен, а ваши затраты – компенсированы. – Женщина пренебрежительно махнула рукой и вытащила из недр стенного шкафа банку с вареньем, которую поставила на стол. – Спасибо большое, присаживайтесь с нами.

Галина уступила хозяйке свой стул и пристроилась рядом на табурете. Потом она ненавязчиво достала конверт с фотографиями и протянула соседке. Та долго и пристально изучала каждый снимок, о чем-то шепталась с Алексеевой, снова смотрела и наконец отложила в сторону одно фото. Девушка передала его Талееву:

– Без сомнений это – «сослуживец» Азера. А остальные она разглядывала, потому что вспомнила, как встречала однажды «своего Руслана» недалеко от проходной завода, и с ним был еще какой-то человек. Но его она по фотографиям не опознала.

Гера вернул снимок:

– С утра с ним разберемся. Пока...

В этот момент в дверь осторожно постучали: прибыла вызванная Талеевым бригада. Гера вышел их встречать в прихожую. Через пару минут он вернулся на кухню и плотно прикрыл за собой дверь.

– Не будем отвлекать людей от работы своим расслабленно-отдыхающим видом. Можно попросить еще полчашечки? Чай у вас великолепный! Покрепче, пожалуйста. Очень бодрит.

Вскоре дверь на кухню приоткрылась, и человек почтительно-тревожно спросил:

– Товарищ генерал, можно вас на минуточку?

Талеев тут же вышел на зов. В прихожей он заметил инструктора-проводника, у ног которого застыл небольших размеров пес, русский спаниель. Гера проследовал в гостиную.

Компьютерный стол лежал перевернутый на крышку, ножками вверх. Над ним склонился человек в неуклюжем одеянии с защитной маской на голове.

– Вам лучше не подходить близко, товарищ генерал. Я сейчас освобожусь.

Действительно, завершив какие-то манипуляции, сапер подошел к Талееву и снял шлем. Рядом стоял и хакер из Управления.

– Взрывной заряд первой обнаружила собака, а потом и наш взрывотехник. – Сапер указал на незаметного мужчину в очках, присевшего на диван. – Взрывчатку очень добротно «упаковали» в две передние ножки стола. Видите, специально выдолбили углубления. Думаю, граммов по двести – двести пятьдесят в каждой...

Лейтенант не сдержался:

– Я говорил, что адресат сигнала где-то рядом... – И тут же осекся под строгим взглядом сапера.

– Способ подрыва – радиосигнал на определенной волне. Это может быть звонок с сотового телефона или компьютера. Сразу скажу, что применена очень сложная схема минирования с двумя обратными цепями и оригинальной ловушкой. Я кое-что предпринял, но не уверен, что полностью ликвидировал возможность дистанционного подрыва. На полное разминирование мне потребуется часа полтора. Здесь работал специалист высочайшего класса.

– Считаете ли вы, что необходима эвакуация жителей дома? Или подъезда?

– Не думаю. Серьезной угрозе подвергаются лишь находящиеся в непосредственной близости от стола. Их наверняка разорвет. Пострадают и другие обитатели квартиры... в разной степени. Балки и поперечные перекрытия дома выдержат. На случай возгорания лучше вызвать пожарный расчет. А так... Вам решать. Разумеется, квартиру надо освободить, тогда я смогу приступить к работе.

Журналиста поразил обыденный тон сапера, с которым он произносил страшные для непривычного слуха вещи. «Наверно, это происходит от привычки постоянно ощущать присутствие смерти перед собой. Вот и хирурги чаще всего не особенно выбирают выражения. Что ж, такому профессионалу надо верить. Не станем тревожить жителей. Трудно даже представить, что начнется, если среди ночи мы их с документами и домашними ценностями отправим погулять в дворовый скверик!»

– Ваш коллега-взрывотехник останется здесь?

– Да, конечно. Вместе мы быстрее справимся. А всем остальным лучше подождать внизу, в машинах.

– Хорошо. Можете приступать, как только за нами закроется входная дверь.

Сапер кивнул не по-военному, и вдвоем с напарником они углубились в какие-то специфические дебаты.

Не вдаваясь в объяснения, Талеев приказал всем покинуть квартиру и спуститься во двор. Он выходил последним и прикрыл входную дверь, но не запер ее на замок. Когда вся группа подходила к лифту, лейтенант Котов внезапно вспомнил:

– Ой, товарищ генерал, я же ноутбук забыл взять! Он там совершенно не нужен и уже не опасен. А мы в Управлении на специальной аппаратуре его прогоним. Думаю, там внутри отыщется еще много всяких фокусов. Я же его уже и от питания отключил, и аккумуляторы вынул.

– Ну, если уже отключил... Только быстро и осторожно, чтобы саперам не помешать. Мы спустимся вниз и там тебя дождемся.

Подошел большой грузовой лифт, и вся компания разместилась в нем.

Они уже проехали большую часть пути, когда весь подъезд потряс мощный взрыв. Лифт резко качнулся, часто-часто замигал свет, однако движение продолжилось, пока кабина не остановилась на первом этаже. Из распахнувшихся дверей выскочил Талеев и бросился вверх по лестнице. Несмотря на ночное время, распахивались двери многих квартир; оттуда выглядывали полуодетые, озабоченные и испуганные люди. Талеев бежал, не отвечая на сыпавшиеся с разных сторон вопросы.

Уже на третьем этаже в окружающем воздухе появился белесый туман, который сгущался по мере продвижения журналиста вперед. При дыхании в горло стали попадать мелкие частицы мела, известки и штукатурки, Гера закашлялся, но не остановил бега. Открытого огня на лестнице не было. В воздухе сильно пахло какой-то кислятиной. «Так пахнет тол и все его производные», – вспомнил Талеев. Вот наконец и шестой этаж.

Открывшаяся перед глазами Геры картина была просто чудовищной: тяжеленная металлическая дверь квартиры валялась в дальнем краю длинного лестничного коридора, причем верхний слой стальной обшивки был наполовину сорван, наполовину скручен, как будто это была простая бумага. Большой кусок стены просто рухнул наружу, засыпав пол слоем штукатурки и битого кирпича. Придавленный изуродованной дверью, лежал труп Котова. Его лицо чудом оказалось нетронуто и было обращено к потолку. Все тело лейтенанта ниже шеи представляло собой расплющенную и разорванную кровавую массу. Одного взгляда Талееву хватило, чтобы понять, что любая медицина здесь уже бессильна. Согнувшись и кашляя, он пробрался внутрь пострадавшей квартиры. Приходилось постоянно протирать слезящиеся от едкого дыма глаза и разгонять руками белый кислый дым.