Максим Шахов - Мы ударим первыми

– Да-да, Владимир Викторович, я знаю. Провел в тех местах несколько дней в приятной компании с Рединым. Помните дело о доставке урановых стержней в Обнинск?

Куратор покивал:

– Кстати, я тут выяснил, что твой друг будет присутствовать на торжествах. Он же теперь заметная фигура в Комитете по контролю за сбором, захоронением и утилизацией ядерных отходов, а в Северодвинске такие работы постоянно ведутся. Так что это его хлеб. А тут сам президент...

– Спасибо за подарок! Признайтесь, ведь это вы подсуетились, а?

Куратор даже фыркнул, обиженно и ненатурально:

– Не царское это дело...

– Еще раз спасибо, шеф! А кто еще...

– У тебя карт-бланш. Возьми из Команды любого, «можно даже двух!» – Владимир Викторович продекламировал слова из песни Высоцкого.

– А трех?

– Это, конечно, Вадим с Анатолием и Галина Алексеева?

Журналист только со скромным видом развел руками.

– Билеты на самолет заказаны и на твою Гюльчатай. Встретитесь в аэропорту. В курс дела введешь ее в полете.

– Да вы волшебник, шеф!

– Ребята будут встречать вас в Архангельске. Толя уже там, а Вадим прилетит за полчаса до вашего рейса.

– Ну, Владимир Викторович, ну... слов нет!

– Это у тебя-то слов нет?.. Ладно-ладно, все я понимаю. И вовсе не о твоем комфорте пекусь. – Нарочитая строгость и сведенные брови Куратора не могли обмануть и ребенка. – Прежде всего забочусь о себе. Ты мне еще нужен! А попробуй не дай тебе Гюльчатай, а? Да-да, и не кивай! Ты-то, может, и обойдешься, хотя вряд ли, а вот Галина... Она девушка восточная, пылкая, может и не простить. Ее, кажется, где-то на советско-афганской границе нашли?

– Да, под Гератом. Наш спецотряд возвращался с задания и наткнулся на умирающую девочку лет двух-трех. Представляете, высоко в горах, на десятки километров вокруг никакого человеческого жилья, и – ребенок с почти смертельной огнестрельной раной, истощенный, обезвоженный. Как выжила – уму непостижимо. И все бормотала: «Гю-иль!» Так и стала Гюльчатай.

– Зато теперь на четырех или пяти языках говорит, и боевая подготовка лучше, чем у любого профи-спецназовца! А красавица... И чего только ей какой-то ловелас-журналист приглянулся, не знаешь?

– Ну, разве можно что-то скрыть от Куратора?! Только вовсе уж не ловелас! И отношения у нас, как у командира с подчиненным. В основном... – гораздо тише добавил Талеев.

– Ну и дурак! – еще тише проговорил помощник.

– Что-что вы сказали? – переспросил журналист.

– А? Нет, ничего. Говорю, что КПД вашей четверки просто поразителен! А с добавлением Редина мне всерьез начинает казаться, что в реальном мире нет проблемы, которую вы не смогли бы решить. – Он встал, подошел к камину и протянул к огню руки. – Ну вот, что-то меня на комплименты потянуло. Старею, брат, старею. Да и расслабил ты меня великолепным коньячком, природой...

Журналист очень серьезно ответил:

– К сожалению, Владимир Викторович, тот мир, с которым нам приходится бороться, трудно назвать реальным. В нем господствуют извращенные законы и перевернутые принципы. Так что и ваша уверенность может оказаться...

– Моя уверенность, – резко перебил куратор, – останется незыблемой, пока границы НАШЕГО мира защищает Команда!

В гостиной повисла тишина. Нарушил ее сам помощник:

– Эти четыре дня уйдут у вас на то, чтобы попытаться отыскать в городе следы Азера, вычислить место, время и способ проведения теракта. И предотвратить его. Ну а главная задача, конечно, – безопасность президента. – Он задумался, негромко вздохнул и очень тихо добавил: – По крайней мере, постарайтесь избежать жертв.

Глубокой ночью друзья подъезжали в представительской машине ФСБ к Северодвинску. Их было трое. Уже в аэропорту Талеев получил короткое сообщение на свой ноутбук, что в силу временно непреодолимых причин Вадим вынужден немного задержаться. Максимум на сутки.

– Жаль, – искренне огорчился журналист. – У нас просто куча рутинной работы, каждый человек на счету.

– Патрон, это он специально. – Анатолий – молодой мужчина лет тридцати пяти, высокого роста, с поразительно спокойным взглядом серых глаз – сидел впереди рядом с водителем. – Вадька нюхом чует всякую рутину и предпочитает самому не копаться в... вот и смастерил себе отмазку. Увидишь, придет время пострелять или ножички покидать – он тут как тут.

– Толя! Я уже устал с вами бороться по поводу обращения ко мне. Смирился с «шефом» и «командиром», с «боссом» и «патроном». Как угодно! Но при нашей теперешней легенде давай на время сохраним лишь «командира» и «полковника». А то ведь вовсе неправильно поймут в тех кругах, где нам предстоит общаться и работать. А если президент услышит?

– Позавидует. Его же так почтительно никто не назовет. Подумаешь, «господин...»! Но вот с «полковником» я не согласен. Меньше, чем генералом, ты просто по статусу не можешь быть.

– Ге-не-рал... – Гера попробовал слово «на вкус». – Звучит, но в контексте требует «господина». Длинно. Тем более что я все-таки журналюга, среди присутствующих меня кое-кто знает. Остановимся на «командире». А ты что молчишь, Галчонок?

Сидящая слева девушка тряхнула головой, откидывая со лба прядь великолепных густых волос, окинула его взглядом больших черных глаз:

– Никаких проблем, командир!

С переднего сиденья чуть обернулся шофер:

– Подъезжаем. Товарищ... генерал, вас куда: в нашу спецгостиницу или в обычную?

Галя прыснула, а Талеев солидно распорядился:

– Остановимся пока в обычной. Надо быть ближе к простому народу.

«Город Северодвинск, как большинство закрытых городов, вполне можно отнести к моногородам, то есть к таким, жизнь которых зависела от функционирования какого-либо одного профильного предприятия. Здесь таких было два. Крупнейший в стране судостроительный завод СМП, специализирующийся на выпуске современных атомных подводных лодок, и судоремонтное предприятие «Звездочка», занимающееся в основном ремонтом тех же подлодок...

...Позади остались суровые годы перестройки, когда оба эти градообразующие предприятия находились на грани полного развала. Уже несколько лет, как благодаря государственным субсидиям и инициативе руководства города и предприятий производство пошло в гору. Появились заказы на строительство и модернизацию подводных и надводных судов не только для России, но и для других стран. С появлением денег вновь заработали цеха по ремонту. Значительно активизировался мелкий и средний бизнес: кафе, закусочные, бары, всевозможные магазинчики, центры бытовых услуг. Жизнь двухсоттысячного города восстанавливается...»

Почерпнув такую информацию из Интернета, Талеев тяжело вздохнул: вряд ли им сейчас на руку этот расцвет мелкого предпринимательства, эти возрождающиеся рынки и все прочее. Вон и население каждый год растет: минимум за счет собственного «воспроизводства», а в основном из-за приезжих «трудовых ресурсов». Знаем, проходили. Половина действительно устраивается на заводы, а вот другая половина... Завтра в архивах милиции наверняка увидим существенный рост преступности. Никаких проблем с внедрением в город у криминала нет.