Владимир Вера - Леди GUN

Ни один видеоряд из отборных немецких порносюжетов не воспроизвел бы подобного блеска в глазах проститутки. Ибо этот яростный огонек выражал абсолютный натурализм и искреннее желание затмить весь спектр доселе испытанных сексуальным партнером наслаждений. Да-да, Света не играла, в данную секунду больше всего на свете ей хотелось отомстить подруге. Она из кожи лезла, чтобы клиент выбрал ее, поставил ей высший балл. В лице Гриба Света видела учителя. Ирония судьбы – в ее образе преступный авторитет выискал тот же персонаж из комиксов. Эх, бедная Светка, пожалуй, все твои старания обречены на неудачу. Ты зря облизываешь потному дяде пальцы на ногах, зря целуешь его волосатые ноги, нежно подбираясь к кустистым зарослям, окружающим его гениталии. Похоже, снова бесстыжая Алинка тебя обскакала. Вон как дядя буравит ее заинтересованным взглядом.

Поистине извращенный мозг не ведает о природе происхождения своих капризов, как, впрочем, и отмером наделов, ограничивающих продолжительность земной жизни. Много не дано знать человеку. Слаб и беспомощен он перед каверзами мироздания и законами социума, саморегулируемыми, несовершенными, навеянными фантазиями об идеальном обществе. Такого общества не было на земле никогда, люди во все времена завидовали и ненавидели друг друга, но почему же жизнь продолжается? Потому, что, если б не было кому завидовать, не к чему было бы стремиться. А движение есть жизнь…

Разве думала, разве гадала Светлана, что ей-то как раз больше всех повезет в вечном и бессмысленном состязании двух школьных подружек.

Пока она не догадывалась об этом. С чувственной энергией одержимой сластолюбки она выполняла свою работу. Ей удалось достичь желанной цели – клиент кончил от первоклассного минета на второй минуте французских ласк. В исполнении непревзойденной Светланы сей вид плотского удовольствия выглядел образцово-показательно. Она могла бы преподавать свое искусство даже на Елисейских Полях. Учись, Алиночка!

Знала бы Света, что непосредственно в момент оргазма испытуемый с животным вожделением изучал безукоризненную стройность ножек ее соперницы. Восхищаться действительно было чем. Ноги Алины были на три сантиметра длиннее. Метр пятнадцать – это смотрится потрясающе…

Неблагодарный Гриб оставил Светлану в постели доглатывать сперму, а сам побежал в чем мать родила к ней, окаянной Алинке. Будь она проклята! Еще никогда проклятие не реализовывалось в столь сжатый отрезок времени…

Алине порядком надоело возиться с чертовой бандурой. Музыкальный центр таких размеров и с таким количеством прибамбасов она видела впервые. Когда же она наконец разобралась с кнопками и кассетоприемник плавно откинул крышку, то она обнаружила, что в подкассетнике лежит вовсе не кассета с ее записями. Как некстати! Какая незадача! В последний раз она слушала собственные песни в машине благодетеля. Несколько часов назад. Он подвез ее по набережной до отеля «Балчуг». Наверное, перепутал кассету. Эта «Сони», а у нее была «ТДК» с хромовой пленкой. Трагедия вылилась в слезы.

«Мурзик» обхватил ее сзади, мацая груди и бормоча какие-то пошлости. Алина не оборачивалась, не хотела дать повод для ликования подруге. Надо взять себя в руки.

– К несчастью, не могу утолить ваше любопытство, – с едва уловимой дрожью в голосе произнесла она. – Дружок по ошибке всучил мне другую кассету.

– Не огорчайся… – мурлыкал Гриб, запуская шаловливые ладони в страстные виражи по гладким бедрам красотки. – Обязательно послушаем в следующий раз. Не последний день живем…

В чем в чем, а в этом не стоило Грибу зарекаться. Ему как никому другому было известно, что в их ремесле долгожителей можно пересчитать по пальцам.

– Не переживай ты так, детка, – успокаивал Гриб, возбужденный полным равнодушием девицы к его персоне. – Чем тебе Фрэнк Синатра не нравится. Давай поставлю. Все ж веселей будет.

Девушке было не до веселья. Она вовсе позабыла, в каком качестве ее сюда привезли. Там, на кровати, сидела Светка и уж, конечно, злорадно хихикала. И скорее всего завистливая рожа не поверила, что студийная запись ее песен существует. Подумала, что она понтуется. Алина продолжала стоять спиной к клиенту и надулась еще сильнее, когда тот спросил, куда она положила кассету с Фрэнком Синатрой.

– А может, мы без Синатры обойдемся? – не по рангу свирепо прошипела девушка.

Но у Гриба было именно такое настроение, чтобы воспринять откровенную грубость как душистую приправу, которую способен осязать лишь истинный гурман. Его завела наглость девчонки, прилив силы наполнил кровеносные сосуды.

– Не стану навязывать свои вкусы. – Гриб держался вежливо. – Хотя даже итальянская коза ностра чтила певца и заслушивалась его музыкой. Тогда, быть может, Ив Монтан?

– Послушайте, я вас умоляю, давайте и без Ива Монтана, я хоть и меломанка, но не поклонница ретро, – отклонила и это предложение Алина, но тут она увидела вздувшийся толстый грибок ниже пояса клиента и в одно мгновение пришла в себя. Что она себе позволяет? Она ведь проститутка и находится здесь, чтобы ублажать «папочку». Совсем голову потеряла.

– Хотя, давайте Синатру, он мне нравится на самом деле, эти блюзы времен сухого закона, – виновато хлопая веками, по-детски неправдоподобно солгала девушка.

– Ладно, не хочешь, как хочешь, – снисходительно, по-отечески согласился Гриб. – А что твой дружок слушает?

– Меня, конечно, – нашлась Алина. – Это он спонсировал запись.

– Богатый, значит?

– Ну, по сравнению с вами, наверное, нет.

– Твоя правда. И все-таки, что он у тебя слушает?

– Да не у меня он, я свободная девушка. Просто хороший знакомый, можно сказать, поклонник моего таланта…

Светлана сморщилась на кровати, ее снова покоробило от заносчивой болтовни подружки.

– Хорошо, ставь кассету своего знакомого, – требовательно произнес Гриб.

И Алина выполнила его просьбу…

Ударная волна отбросила их разорванные тела назад. Мощи взрывного устройства, вмонтированного в аудиокассету, хватило, чтобы искромсать в клочья обоих меломанов. Гафур Камалов верно все рассчитал, сделал киллера-камикадзе из случайного человека. Он умел приносить в жертву жизнь. Чужую.

Светлана отделалась легким касательным ранением, контузией и нервным шоком. Подруга и Гриб, сами того не зная, прикрыли девушку своими телами от неминуемой гибели.

Сицилийцу еще не сообщили о случившемся. Он нашел более разумным никому не объявлять о своем местонахождении и дислокации наиболее верных людей «семьи». Никакого затворничества и тем более нелегального положения он не чувствовал. Достаточно было лишь свистнуть, и на дачу в Кунцево привезут любого, если тот понадобится Сицилийцу.