Андрей Константинов - Специалист

Вообще— то сама идея создания независимого Агентства журналистских расследований зародилась в голове Обнорского давно -еще тогда, когда он работал в городской «молодежке». Андрей понимал, что расследовать сложные темы в одиночку — задача практически нереальная с учетом всех нюансов российской действительности, тем более что все нюансы этой самой действительности и учесть-то было невозможно.

Это на Западе журналист-инвестигейтор мог месяцами (а то и годами) разрабатывать некую тему, после чего отписывал сенсационный материал, продавал его по хорошей цене в какую-нибудь газету, а потом на вырученные деньги спокойно жил и работал до следующего материала… Западные расследователи объединялись в ассоциации — национальные и международные, ассоциации эти обладали влиянием и авторитетом, а потому получали поддержку — и государственную, и от серьезных финансовых структур. Поддержка эта позволяла Организовать разные некоммерческие фонды, которые выделяли гранты многим журналистам — опять же, чтобы они могли спокойно работать по заявленной теме и не думать о хлебе насущном. В России девяностых годов ничего подобного не было. То есть гранты какие-то периодически кому-то выдавались, но… Для Обнорского всегда было загадкой, кто и каким образом их получал. С точки зрения Андрея некоторые западные фонды, действовавшие в России, спонсировали очень… как бы это поделикатнее выразиться…

Странных журналистов, разрабатывавших не менее странные темы… Ну да что об этом говорить — в новой «демократической» России вообще было много чего странного…

Обнорский считал, что всерьез расследовать журналистскими методами темы, связанные с организованной преступностью и коррупцией, в России можно только методом «бригадного подряда» — когда достаточно большая группа профессионалов будет координировать свои усилия в разных направлениях, только при таком раскладе можно добиться интересных результатов в относительно сжатые сроки. То есть одни копают в одну сторону, другие — в другую, третьи осуществляют архивно-аналитическое обеспечение, четвертые занимаются текучкой, «быстрым реагированием» по событиям, случившимся буквально только что… Короче говоря, Андрей считал, что от полупартизанской работы расследователей-одиночек надо переходить к созданию специализированной структуры…

Обнорский к 1996 году был уже достаточно известным в Петербурге журналистом (читатели, правда, знали его в основном по псевдониму — Серегин), которого приглашали к себе на работу самые престижные в городе СМИ. Поначалу Андрей пытался использовать эти приглашения как возможность рассказать главным редакторам о своих задумках. Серегин наивно полагал, что за его идею тут же кто-нибудь ухватится… Его ждало полное разочарование. Таких богатых средств массовой информации, которые могли бы «потянуть» организацию и материальное обеспечение внутри себя отдельной расследовательской структуры, просто не было. Все упиралось в деньги. Все прекрасно понимали, что структура, задуманная Обнорским, способна выдавать интересные (и даже очень интересные) материалы, но никто не верил в ее рентабельность.

Однажды, правда, Серегину все же улыбнулась удача. В середине девяносто седьмого он сумел договориться с одним из трех совладельцев очень крупного рекламно-газетного концерна — тот был заинтересован в поднятии тиражей своих изданий и посчитал, что имя Серегина, появившись на страницах его газет, привлечет много новых читателей. Обнорский перейти на работу в «Рекламу-Плюс» (так именовался концерн) согласился, но только при одном условии — если пригласят не его одного, а целую группу журналистов, которые будут работать в автономном режиме и выпускать интересную и читабельную расследовательскую продукцию. Газетно-рекламный магнат подумал, подумал и согласился — денег у него в ту пору было много. Обнорский немедленно составил штатное расписание Службы журналистских расследований — так он решил назвать свою структуру. Предполагалось, что она будет состоять из трех отделов: архивно-аналитического, оперативного (или репортерского) и собственно отдела расследований. Под каждую позицию в штатном расписании Андрей заложил достаточно высокий оклад. Обнорский полагал, что журналисты будут полностью сосредоточены на своей работе лишь тогда, когда будут получать приличные деньги. В противном случае они начнут работать «налево», или, что еще печальнее, их могут вообще перекупить те люди и структуры, в отношении которых и предполагалось проводить расследования… Люди есть люди, все подвержены искушениям. А нищета — она часто порождает убогость… Магнат штатное расписание утвердил. Серегин обалдел от счастья и начал собирать людей под свои знамена. Сначала он переговорил с Колей Повзло — с ним Андрей еще в «молодежке» работал, потом судьба их развела. Коля переходил в разные газеты, даже пытался собственное рекламное агентство создать. Агентство лопнуло — бизнесмен из Коли оказался никудышный, так что, когда Обнорский нашел его, Повзло сидел на мели и размышлял, в какой из городских газет он еще не работал. Коля был очень хорошим профессионалом, а на одном месте долго не задерживался в основном из-за того, что не очень умел находить общий язык с главными редакторами. Повзло хорошо разбирался в политике и поэтому всегда обостренно реагировал на то, когда газета, где он работал, начинала заниматься, как он выражался, «политическим блядством». У Коли еще сохранились какие-то «демократические иллюзии» относительно таких понятий, как «свобода слова» и «неангажированность прессы», и расставался с этими иллюзиями Повзло весьма неохотно. На предложение Обнорского Коля ответил категорическим согласием, и дальше они набирали личный состав уже вместе.

Коллективчик подобрался довольно пестрый — и Серегин, и Повзло сами-то не заканчивали факультет журналистики, а потому и полагали, что искать людей нужно не среди «профессионалов по диплому», а среди тех, кто любит определенный образ жизни и способен хоть что-то связно излагать ручкой на бумаге…

Начинали со скрипом — Андрей поначалу не мог понять, что его собственные идеи хорошо понятны лишь ему одному (сколько он с ними прожил, как он их вынянчивал!), а ребята далеко не всегда сразу врубались в то, чего хочет от них начальник. Серегин злился, заводился и даже орал иногда, но потом осознал все-таки одну простую истину: часто выполнение задачи зависит в первую очередь от ее грамотной постановки… Тем не менее, худо-бедно дело сдвинулось с мертвой точки, вышли и первые расследовательские материалы, и целые блоки репортерской информации в разных газетах. Службу заметили, начали названивать читатели, — в общем, резонанс в городе появился. Да и как ему было не появиться, если Серегин переманил к себе из разных газет все сливки криминальной журналистики Питера. Репортерский отдел возглавил Володя Соболин, расследовательский — Глебушка Спозоранник, и хотя Обнорский до их приглашения на работу в Службу знал ребят не очень близко, сработались они довольно быстро, хотя характеры у обоих были еще те. Но ведь и Обнорский подарком не был. Так что — сработались.