Андрей Константинов - Специалист

Они вышли из вонючего подвала. И оказались в самой середине жаркого августовского дня. Но это уже совсем не тот день, каким он был всего двадцать минут назад, когда Профи ждал, в засаде своего преследователя. Для двух мужчин он изменился стремительно и необратимо.

— Ну, так куда мы пойдем? — спросил Петров.

— Есть тут одно заведение, — начал Профи, но майор быстро и жестко прервал его:

— Нет. Это исключено. И вообще — все спиртное исключено.

Профи промолчал. Он страшно не любил, когда ему навязывали решения, но сейчас понял: бывший мент прав.

Они вышли из-под арки на улицу, прищурились от ударившего в глаза солнца. Мимо прогрохотал трамвай.

— Ладно, пойдем ко мне, — безразлично произнес Профи, — Зойка только через час придет.

Десять минут дороги пешком прошагали врозь. Шли как бы каждый сам по себе, с интервалом в несколько метров. Об этом не договаривались — поняли друг друга без слов. По отдельности вошли в подъезд.

В кухне сели напротив друг друга. Профи начал без предисловий:

— Почему ты пришел ко мне?

— Потому, что это твое дело. Не так? На вопрос Сергей не ответил, продолжил так, как будто ничего не слышал:

— Отнес бы в свою ментовку… если твой «след» стоящий. Там погладят по головенке, возьмут назад. Может, звезду кинут, премию. А, майор?

— Я считаю — это твое дело. И мое тоже. Мы сделаем его вместе. Нет — я повернулся и пошел.

Андрей уже не чувствовал себя хозяином положения. В Круглове он увидел силу, умение управлять собой в стрессовой ситуации. Значит — все правильно, теперь нужно перехватить инициативу обратно. Для начала дать выговориться.

— Пойдешь тогда, когда ответишь на мои вопросы, — сказал Профи. — А потом я смогу все сделать один. Кой-чему меня все-таки научили. И неплохо. Сегодня ты сам мог убедиться.

— Я отвечу на твои вопросы. Именно за этим я и пришел. Я хочу, чтобы мы стали партнерами. И никаких недоговоренностей быть между нами не должно. Спрашивай.

Андрей отводил Круглову роль исполнителя. Его слова относительно «недоговоренностей», были туфтой. Но партнера требуется расположить к себе, добиться контакта. В конце концов, он пришел предложить человеку абсолютно незаконную, с официальной точки зрения, следственно-розыскную операцию. Смертельно опасную с любой точки зрения.

— Спрашивай, — повторил Андрей.

— Что ты знаешь про Котова?

— Ничего.

Профи удивленно вскинул брови. Он собрался что-то сказать, но майор опередил:

— Почти ничего. Кроме того, что он наверняка причастен к делу. Тут ситуевина простая: его подозревали с самого начала расследования. Как только опознали его быков…Мы предполагали, что без его ведома ни Серый, ни тем более Болт…

— Кто-кто? — переспросил Сергей.

— Это кликухи. Серый — бригадир, а Болт… вообще шестерка. Так вот, оба — исполнители. Решиться на серьезное дело за спиной шефа? Навряд ли. Да и спецсредства там применялись крутые. Так что Котова и мы, и чекисты прощупали основательно.

— А чекисты-то при чем?

— Есть там один нюанс, — нехотя сказал Андрей. Отвечать на этот вопрос он не имел права. — Есть там один нюанс, в ту же самую ночь, в то же время на соседней от того дома улице убили офицера ГРУ. Сам думай.

— Он… тоже?

— Несомненно. Хотя фактов нет. А если и есть — мне не скажут. Так вот, Котова проверяли. Ну он обставился красиво, не подкопаешься. Если на законных основаниях.

Профи взял с холодильника пачку сигарет. Закурил, предложил Андрею.

— Ты ж не куришь, — удивился тот.

— Давно это было. Продолжай… партнер. Последнее слово он выделил.

— Но я Кота спровоцировал. Позвонил и намекнул, что его роль в деле кое-кому известна. Предполагалось, что звонок от одного из участников преступления. Он и клюнул. Подтвердил, что был в поселке в ночь штурма.

Андрей замолчал. Рассказ давался ему с трудом. Все время приходилось подбирать слова, чтобы не коснуться ненароком смерти Насти и Тамары. Профи, конечно, крепкий человек, но всего лишь человек. Уже и так надломленный. Известный отпечаток накладывало то, что Круглов ничего — абсолютно ничего! — не знал о фактической стороне дела. Вроде бы противоестественно — не поинтересоваться подробностями смерти близких людей. Однако майор сталкивался с таким поведением не впервые. Психологи объясняют это самозащитой. Может, и правильно, чего душу бередить. Дополнительную сложность в разговор вносило то, что Круглов не знает профессиональной специфики — со «своим», с ментом Андрей разговаривал бы по-другому.

Профи тоже молчал. Было заметно, что он активно переваривает услышанное. У него сильно болела голова и ему не хотелось, чтобы Петров догадался. Он прикурил новую сигарету от окурка и сказал:

— Значит, про Котова у тебя сомнений нет?

— Абсолютно.

— А что за «участник»? Тот, от лица которого ты звонил?

Андрею пришлось рассказать про «Черного». Коротко, только по «гремовскому эпизоду». Подробности о наклонностях «Черного» в сексе он опустил. Не стоило Профи знать, что его жена побывала в лапах сексуального психопата. Ни женщина, ни девочка не подвергались насилию. Это точно подтвердила экспертиза. Но ему лучше не знать.

— И больше ты про этого Валеру ничего сказать не можешь? — спросил Сергей.

— Нет. Могу только добавить, что Котов его боится. Сильно боится.

Снова повисло молчание. Андрей смотрел в окно. Первая часть дела сделана, Профи получил необходимый объем информации. Достаточный для начала. «Начала чего? — спросил сам себя майор. — Новой кровавой бойни, которую инициировал ты сам. Котова-то уж точно приговорил. Видимо, и Черного. Жалеть ни того, ни другого не следует. А вот какова дальнейшая судьба Круглова? Какова…»

— Адрес Котова у тебя есть? — прервал его размышления голос Профи.

— Он лежит в моем лопатнике, который ты мне пока не вернул. И ключи.

— А, черт! Извини.

Профи вытащил из внутреннего кармана куртки ключи и бумажник Петрова. Быстро извлек из кожаного нутра плотный четырехугольник картона. У Андрея в ящике письменного стола лежал ворох таких квадратиков. Сашка Тоболов как-то раз привез с бумажной фабрики целую коробку этого добра и всех одаривал. «Для заметок», — добавлял он.

— На Васильевском обосновался, — заметил Профи.

— Да, с видом на залив, — согласился Андрей. — Козырный домик. На стоянке сплошь иномарки.

Голова у Круглова болела невыносимо. Мысли плыли, сосредоточиться он не мог. Это состояние он хорошо знал: еще три-пять минут, ну десять — и он вырубится.

Гришка Лившиц оказался, точно, в запое. Следаки ФСБ сумели обнаружить его только спустя четыре часа. После длительного похода вместе с участковыми по злачным местам, подвалам и коммуналкам округи. Со слов его сожительницы, Гришку «черти могут занести по пьянке аж в Одессу». Нашелся же он поближе — на Таврической, в однокомнатной квартире семейки алкоголиков. Он валялся в углу комнаты на куче грязного проссанного рванья. В невменяемом состоянии, спрашивать его о чем-либо было бесполезно, по крайней мере еще несколько часов.