Михаил Март - Сквозь тусклое стекло

Скольким олигархам эта красота испортила настроение, скольких повергла в шок. Сомнений не оставалось: сегодня Савелий Гурьев восседал на белом коне. Он король бала. Калиф на час, но это его час. Тут собралось немало людей богаче Гурьева, но он сумел выиграть гонку за первенство. Ничего не поделаешь, придется смириться. Деньги за билеты выброшены кошке под хвост — уж лучше не приходить, чем оказаться вторым. Перевес мог иметь место, но такой разительный?! Это оскорбительно. Надо знать меру. Можно соревноваться и даже нужно, для того и собрались, но нельзя плевать в лицо. Он же не дурак, понимает, что ему не простят выходки, которая вышла за пределы приличия и граничила с открытым вызовом.

Жена устала играть роль манекена. Ее красота никого не интересовала, она превратилась в вешалку.

— Извини, дорогой, я отлучусь в туалет, — шепнула она на ухо мужу.

Он хотел возмутиться, но сдержался. Его окружали солидные люди, которым он рассказывал пошлые анекдоты. Понятное дело, их не интересовали ни он, ни его анекдоты. Они глаз не отрывали от бриллиантов и ломали голову, где он мог раздобыть такой шикарный гарнитур. Стоит Анне отойти, и все разойдутся, он останется один, как идиот.

Раздался второй звонок. Большинство гостей направилось в зал.

Двое телохранителей последовали за Анной. Слава богу, у них хватило ума не войти в женскую комнату следом за охраняемым объектом.

В туалет входили и выходили милые красавицы, одна другой краше, большинство из которых тоже сопровождали телохранители. Чтобы попасть в туалетные комнаты, надо спуститься по мраморным ступеням вниз, где вы попадали в небольшой зал, увешанный зеркалами и золочеными бра. Мужская комната слева, женская — справа. Тут же стояли кресла и журнальные столики с пепельницами. Можно покурить в ожидании партнера. Но сколько можно курить? Прозвенел третий звонок, а девушка все не выходила. Холл опустел. Один из телохранителей не выдержал:

— Я зайду гляну.

— Там еще две женщины, — сказал его напарник.

— Ты их считаешь? Ничего, я извинюсь.

Он решительно направился к двери. Туалетная комната напоминала дворцовый будуар. Две красотки пудрили носики и даже не возмутились. Фыркнув, они вышли. Никаких претензий, как в проходном дворе. Телохранителю одна из девиц показалась знакомой. Года два назад он заходил в гримерку к стриптизершам, где переодевались девочки, и они тоже восприняли появление мужчины холодно.

Комната опустела.

— Анна, вы здесь? — спросил телохранитель.

Ему никто не ответил. Он подошел к кабинкам и начал открывать дверцы. Четыре открылись, пятая не захотела. Дверь ломать не пришлось. Кабинки между собой были перегорожены матовым стеклом. От мраморного пола до стекла сантиметров сорок. Пол сверкал чистотой, так что за чужой смокинг, взятый напрокат, можно не беспокоиться. Телохранитель встал на колени и просунул голову под перегородку. Анна сидела на унитазе с закрытой крышкой. Облокотившись о стену, девушка тихо спала. На шее не было бриллиантового колье, в ушах серег, на запястье браслета. Возле ее ног валялась раскрытая сумочка из крокодиловой кожи и плоская золотая фляжка, из которой вытекла желтая жидкость. Жива девушка или мертва, парня интересовало меньше всего. Он не тело охранял, бриллианты, потому трогать ничего не стал, быстро вышел из туалета:

— Мы влипли, Гоша. Вызывай ментуру.

Напарник не удивился, будто ждал этого. Возможно, они оба догадывались о случившемся, но не подавали вида. Женщина не может находиться в туалетной комнате больше пятнадцати минут, если учесть возложенные на нее функции и строгость мужа, которого она боялась, как ребенок полоумного папашу.

Через десять минут холл был перекрыт. Картинка выглядела нестандартно. Десяток мужчин в смокингах и фраках и ни одного в погонах. Кто здесь главный, со стороны не определишь. Чуть позже появился еще один мужчина, но он себя тут же обозначил, достав из чемоданчика белый халат. Командовал людьми высокий джентльмен солидного вида, лицо которого портил шрам на левой скуле, оставленный пулей лет десять назад. Врачу он представился полковником Кулешовым. Дверь кабины открыли изнутри, сделали фотографии, вещи девушки, так и не пришедшей в сознание, убрали в целлофановые пакеты, шприцом собрали с пола пролитую жидкость и только потом допустили к пострадавшей врача.

— Сколько времени вы ее ждали? — спросил полковник телохранителей.

Наконец-то о них вспомнили.

— Двадцать две минуты. Когда прекратился основной поток женщин. Остались всего лишь две. Они зашли туда минут за пять до меня.

— Что украдено?

— Бриллиантовый гарнитур.

Телохранитель подал полковнику несколько цветных фотографий.

— Предусмотрительно, — хмыкнул тот.

— Не помогло. — Охранник достал из кармана черную коробочку, похожую на сотовый телефон. — Это приемник. Мигающая красная точка — сигнал от чипа, прикрепленного к застежке браслета. Его легче всего снять. Я говорю о браслете. Чип остался здесь. Он продолжает давать сигнал, вот почему я не очень беспокоился. Вор знал о сигнализации, снял чип, а потом унес гарнитур.

— Значит, кто-то из своих?

— Не обязательно. Чип найти можно с помощью такого же приемника. Надо лишь знать частоту.

Полковник повернулся к своим выряженным в смокинги помощникам:

— Степанов, в холле за дверью висят четыре камеры видеонаблюдений. Мне нужны записи, сделанные за последние полтора часа. Найди их. Юсупов, опроси билетеров. Нас интересуют выходившие. Майор Панкратов — в подвал. Там гараж. Кто выезжал. Выезд один на четыре уровня, по всем лазить не обязательно. А ты, Жиров, иди в зал. Найди репортера Скуратова и давай его сюда.

— Зачем репортера? — насторожился тип в белом смокинге. — Нам шум ни к чему.

— Этот репортер не шумный. Скандала ждите от владельца побрякушек.

— Я обязан известить хозяина о случившемся, — тихо сказал телохранитель.

— Конечно. Начнет устраивать истерику, я его выведу на улицу.

Офицеры разошлись выполнять задание. Полковник кивнул на дверь в дальнем углу:

— Что там?

— Комната уборщиков, — ответил администратор. — Она имеет выходы в мужской и женский туалеты. Уборщиков двое. Мужчина и женщина.

Полковник в сопровождении администратора направился к двери, врач продолжал возиться с потерпевшей.

Уборщики лежали на полу, рядом, чуть ли не обнявшись. Молодые ребята лет по двадцать, оба симпатичные. Девушка в униформе горничной — в короткой черной юбочке, в белом чепчике и кружевном фартучке, а парень в белом двубортном мундирчике с золотыми пуговицами и плетеным погоном на левом плече.

— Нужен нашатырь, — сказал полковник.

Кто-то ответил: «Сейчас».

Читать дальше