Михаил Март - Сквозь тусклое стекло

— Какой же я козел! Считал себя гением, всех обвел вокруг пальца, а на деле обвели меня. Использовали! Все это время я работал на дядю. Меня провели поганые бухгалтеры!

У Скуратова глаза налились кровью. Он с силой швырнул опустевшую бутылку о стену, она рассыпалась в крошку. Ему не всегда удавались задуманные аферы, были случаи, когда рыбка срывалась с крючка, но чтобы из него делали посмешище… Нет, этого не случалось. Хуже того. Теперь он попался на крючок, а Алина из тех людей, которые способны раздавить любого, кто встанет на ее пути. Ее фотокарточками с голой задницей не напугаешь.

Скуратов достал из сейфа пистолет, глушитель и запасную обойму. Эти скоты даже деньги забрали. Для отвода глаз, чтобы он заподозрил в краже Дину. Ничего, он сумеет за себя постоять. Вопрос поставлен ребром. Если он не вернет все на круги своя, то ему крышка! Чтобы он сейчас не сделал, хуже не будет.

Веня покинул подвал, оставив все потайные двери открытыми, поднялся на второй этаж, скинул с себя испорченный костюм, надел джинсы, темную рубашку, кроссовки, прихватил свою деловую сумку, ветровку и вышел из дома.

Самуил Яковлевич Фельдман, как и все обеспеченные люди, летом жил на даче. В последние дни он скучал. Жена с внучкой уехали отдыхать на море, а дочь с мужем пустились в круиз на океанском лайнере. Сам же он, как и его коллеги, в разгар кризиса об отпуске не думал. У банкира было замечательное хобби. На втором этаже особняка под его «игрушки» отведена самая большая комната. Она представляла собой ландшафт с полями, горами, тоннелями, мостами, реками, деревьями, станциями и прочим. По железнодорожным путям ходили поезда. Пассажирские, грузовые, цистерны, платформы, груженные лесом и углем. Вагоны были размером не менее сорока сантиметров, составы тянулись метров на шесть-семь. Пульт управления диспетчерской находился в центре комнаты на стойке, круглой платформе, крутящейся на массивном стержне. Там же располагалось кресло и рычаги управления. На платформу вела крутая стальная лестница. По проводам проходил ток — работали светофоры, стрелки рельсов двигались. Все было сделано так тщательно и точно, что, глядя на пейзаж с высоты роста, казалось, будто ты пролетаешь на самолете над пригородом. Если заснять эту красоту на пленку, не отличишь макет от реальности. Тут была даже плотина, протекала река, воды которой крутили мельницу. За стеклянными стенами комнаты вставало и заходило солнце, появлялась луна и звезды, создавалась иллюзия дня и ночи. В вагонах поездов включались огни, у тепловозов зажигались прожектора, а у машин, стоящих на железнодорожных переездах, фары. Эта сказочная мини-страна управлялась с одного пульта-стола с сотнями тумблеров и кнопок, в которых нужно было разбираться не хуже любого работающего на настоящей дороге. Хозяин управлял шестью поездами одновременно — их скоростью, освещением, стрелками. В его власти было даже изменение погоды. Смешно сказать, но вряд ли среди обычных смертных нашелся бы отец, у которого хватило бы денег, чтобы купить сыну хотя бы один из самых скромных вагончиков. Никакой штамповки, все детали делались вручную. Самуил Яковлевич сидел в кресле и с наслаждением руководил жизнью на земле. Пока на точной копии. Он знал, что придет время и он станет хозяином подлинной жизни. Его макет создавался годами, тщательно, скрупулезно, и стоил заоблачных денег. Когда Фельдман уходил в «игровую комнату», он забывал обо всем на свете, мог пропадать в своем мире часами и днями, забывая о сне и еде. Он садился на трон и правил своим мини-миром, как самодержец. Банкир погружался в другое измерение и ничего не слышал вокруг себя. Никто не смел ему мешать. Никто не имел права заходить в эту комнату, пока он сам не выходил, усталый и удовлетворенный. Это было уже не хобби, а страсть.

Ранним утром, когда хозяин дома управлял своим миром, незваный гость с помощью крюка и веревки перелез через трехметровый забор, оглушил сторожа на воротах, пристрелил двух собак, сломал нос охраннику, дремавшему на крыльце, и подобрался к святая святых. Дверь распахнулась, раздался едва слышный хлопок выстрела. Тепловоз, шедший на высокой скорости, слетел с моста и потянул за собой вагоны, груженные лесом. Посыпались бревна. Катастрофа напоминала реальную.

Фельдман вскочил с кресла, обернулся и потерял дар речи. На него смотрел ствол пистолета, который держал сумасшедший.

— Слезай с престола, засранец! Власть переменилась!

Самуилу Яковлевичу в этом году отметили пятидесятилетие, и умирать он не собирался. Правда, выглядел он намного старше из-за своей грузности и седины, но со здоровьем, за которым следил, проблем не возникало.

— Что вам надо?

В ответ раздался второй выстрел, и стоящий рядом с Фельдманом плоский монитор разлетелся в куски.

— Вниз, гнида!

Других вопросов не последовало. У хозяина затряслись колени, цепляясь за стальные перила, он спустился по крутым ступеням. Скуратов схватил перепуганного хозяина и выпихнул через ближайшую дверь в соседнюю комнату, где были задернуты тяжелые портьеры и стояла невыносимая духота. Похоже, тут никто не жил и попасть сюда можно только через игровой зал, который запирался на сейфовую дверь с цифровыми замками. Теперь Скуратов понимал, кто проектировал хранилище в банке с индивидуальными ячейками.

Веня нащупал на стене выключатель, вспыхнула люстра. Судя по обстановке, это был архив. Вдоль стен стояли комоды с множеством ящиков, на ящиках висели таблички с номерами. Скуратов пробежал глазами по табличкам и на одной из них увидел цифры 810-890. Он не стал раздвигать шторы. Приказал:

— Сядь, придурок. Твоя жизнь в твоих руках. Если я не узнаю того, что хочу узнать, ты с кресла не встанешь. Твой труп потяжелеет на вес пули. Я человек нервный, импульсивный и не всегда могу себя контролировать. Одна оплошность, и ты покойник. На спасение не рассчитывай, мертвецы тебе не помогут.

Фельдман прошел к столу и рухнул в кресло. Он уже не мог держаться на ногах, они подкашивались, пол гулял, как палуба корабля во время шторма.

Скуратов уселся прямо на стол и поигрывал пистолетом перед носом банкира, тот вздрагивал, будто кто-то колол его иголками.

— Уберите эту штуку. Так я не могу разговаривать, — пересохшими губами пролепетал он.

Веня откинул полу ветровки и сунул пистолет за пояс брюк.

— Кто снял бриллианты с шеи Анны Гурьевой?

— Не знаю.

Репортер опять выхватил пистолет и прижал глушитель к горлу Фельдмана.

— Я предупреждал!

— Клянусь, что не знаю. Мы знаем только, что Гурьев взял его на прокат и в качестве залога оставил акции «М-Даймондс» на большую сумму. Гурьев не приносил бриллианты в банк и не хранил их в личном сейфе.