Роберт Крейс - Шанс быть убитым

Тут я счел за благо помолчать.

Пит Гарсиа проверил пульс у Вашингтона и покачал головой — пульса не было.

Я снова включил перемотку на высокой скорости, и мы смотрели, как люди двигаются и говорят быстро-быстро, как в мультфильме. Риггенс вышел из магазина, потом вернулся с бумажным пакетом. Из пакета он вытащил пистолет и вложил его в руку Чарльза Льюиса Вашингтона.

— А вот и пистолет, Лу, — заметил я.

Лу Пойтрас протянул руку и выключил магнитофон. Появился спасительный голубой цвет.

— Как тебе удалось это раздобыть?

— Мы с Марком Турманом выкрали пленку из гаража Диса.

— А как она попала к Дису?

— Оригинал находится у гангстера по имени Аким Де Муэр. Он использует его для шантажа КБР. Заставляет их крышевать его торговлю наркотой.

И я рассказал ему, что Аким являлся владельцем «Премьер ломбарда», и еще о том, как он установил там камеру наблюдения и как заставил семью Вашингтона забрать жалобу из суда, защитив тем самым группу Диса.

— Ладно, но какое все это имеет отношение к выдвинутым против тебя обвинениям? — поинтересовался Пойтрас.

Я рассказал ему все остальное начиная с того момента, как Дженнифер Шеридан наняла меня, до рассказа о Джеймсе Эдварде Вашингтоне, Рэе Депенте и Клевом Ти и о том, как Эрик Дис вместе с бандой «Восьмерка — двойка» меня подставил, обтяпав все так, будто я пытался толкнуть наркотики.

— Дерьмо! Зачем было тебя подставлять? Почему просто не прикончить? — сказал Пойтрас.

— Аким — убийца, Дис — нет. Он вляпался, стараясь прикрыть своих людей после прокола с Джеймсом Эдвардом Вашингтоном, но все же пытался найти выход. Пытался контролировать Акима. Он не хотел, чтобы стало еще хуже. Дис просто рассчитывал выйти сухим из воды.

Лицо Пойтраса исказила мрачная гримаса.

— Славный парень!

— Это точно.

— Так в чем будет состоять наша сделка?

— Все обвинения против меня и Джо снимаются, и город выполняет все обязательства по отношению к семье Вашингтон.

Пойтрас тряхнул головой, и на его лице вновь появилась гримаса.

— С тобой и Пайком проблем не будет, но когда речь заходит о смерти в результате противоправных действий, то приходится иметь дело с офисом мэра и городским советом. Ты ведь знаешь, что это такое. Они спросят, сколько это будет стоить. И попытаются увильнуть.

— Никаких увиливаний. Они должны честно вести переговоры с семьей Вашингтон. Честно и уважительно.

— Господи, они же адвокаты! Они по-другому не умеют, — вздохнул Пойтрас.

— Если Вашингтоны подадут в суд, то одержат сокрушительную победу. Конечно, город может тянуть с процессом, но Вашингтоны все равно выиграют, и тогда город будет выглядеть не лучшим образом. Как и Полицейское управление. А если все будет сделано так, как предлагаю я, никто не узнает о сделке. Более того, управление даже сможет заявить, что именно они нашли кассету в результате внутреннего расследования, и провести рекламную кампанию, восхваляющую полицию, которая смогла сама выстирать свое грязное белье. Город принесет публичные извинения Вашингтонам, и все будут выглядеть как герои. Лу, сам посуди, они ведь потеряли двух сыновей.

— Не думаю, что они согласятся, но все же попытаюсь. Что еще? — отозвался Пойтрас.

— Турман остается в стороне и сохраняет работу.

Лицо Пойтраса вдруг окаменело.

— Всех этих офицеров ждут серьезные неприятности. Они все сядут за решетку.

— Только не Турман. Вы можете наложить на него штраф, понизить в должности. Короче, поступить так, как посчитаете нужным, но он сохранит работу в полиции.

Глаза Пойтраса сверкнули, спортивная куртка натянулась на плечах, мышцы напряглись. На лбу проступили вены. Мы знакомы с Лу Пойтрасом почти десять лет, но я никогда не видел его таким разгневанным.

— Эти парни обгадили свои значки, Гончий Пес. И я не хочу, чтобы такие люди работали в нашем управлении.

— Турман еще так молод, Лу. Он не принимал участия в избиении. Ты же сам видел.

— Он поклялся защищать. Это означает защищать даже от других офицеров полиции. А он просто стоял и смотрел.

— Он растерялся. Группа для него — как семья. А Дис — как отец. Ему надо дать еще один шанс.

— Да пошел он!

— Ты получишь четверых из пяти, Лу. Таковы условия нашей сделки.

Челюсть Лу Пойтраса ходила ходуном. Он посмотрел на кассету, остававшуюся в видеомагнитофоне. Может, подумал о том, чтобы просто взять кассету или, например, арестовать меня. Может, я ошибался. Пойтрас вздохнул, потом его мышцы расслабилась, и куртка больше не обтягивала плечи. Он принял решение.

— Хорошо. Возможно, у нас получится. Будет лучше, если кассета останется у меня.

— Извини, Лу. Но это все, что у меня есть.

Он кивнул и засунул руки в карманы. Теперь ему не нужно будет пожимать мне руку на прощание.

— И как тебя найти?

— Постараюсь не засиживаться на одном месте. Мы, беглые преступники, ведем кочевой образ жизни.

— Ясное дело. — Он немного подумал и сказал: — Позвони мне в час. Если меня не застанешь, трубку возьмет Григгс. К этому времени я буду знать ответ.

— Хорошо, Лу. Спасибо тебе.

Я вытащил кассету из видеомагнитофона, и мы вышли в зал. Через стеклянную дверь были хорошо видны машины на парковке и те, кто в них сидит.

— Это Турман? — спросил Пойтрас.

— Да.

Он бросил на Турмана ничего не выражающий взгляд.

Я направился к двери, но Лу Пойтрас за мной не пошел. Наверное, на свете существовало не так уж много беглых преступников, которых он спокойно отпускал. Я остановился возле двери и посмотрел ему в глаза:

— Скажи мне правду, Лу. Когда ты услышал, что нам шьют дело, ты во мне сомневался?

— Нет. Григгс тоже, — покачал головой Пойтрас.

— Спасибо, Лу.

Когда я уже открывал дверь, он сказал:

— Постарайся, чтобы тебя не останавливали за нарушение правил дорожного движения. Копы получили приказ стрелять на поражение.

«Ха-ха! В этом весь Лу. Каков шутник?»

— Как прошло? — спросил Турман, не поднимая глаз.

— К часу я получу ответ.

— Хочу позвонить Дженнифер.

— Хорошо. Ты голодный?

— Не очень.

— А я да. Нам нужно убить время и не попасться до часу. Мы где-нибудь перекусим. И ты сможешь позвонить Дженнифер. Мы не станем долго задерживаться на одном месте.

— Хорошо.

Мы поехали в Голливуд. Я вел машину, Турман сидел рядом. Мы почти не разговаривали и не смотрели друг на друга, но атмосфера в машине не была напряженной. Впрочем, мы оба были слегка смущены.

Мы проехали по Лорел-Каньон, а потом свернули на восток по Голливудскому бульвару. Пока мы ехали, Турман внимательно изучал тротуары, улицы и переулки, словно опять сидел в патрульной машине, совсем как тогда, когда спас девятилетнюю девочку от чокнутого в автобусе.