Андрей Воронин - Инкассатор: Золотая лихорадка

– Таня, я сам виноват, не надо было напиваться. Слезами горю не поможешь, я отсижусь где-нибудь, а как все утрясется – приеду. Дождешься?

– Да. Только не встревай, ради бога, в истории.

– Я постараюсь, Таня.

Она заснула в слезах, не выпуская его руку из своей.

Утром Татьяна отправилась на работу, оставив Филатову завтрак, который нужно было только разогреть, и длинную записку с нежными словами и всего одной грамматической ошибкой. Десантник перекусил, выпил пива, которое предусмотрительная девушка оставила в холодильнике, и включил телевизор.

Сперва Филатов долго не мог понять, откуда доносится девичий крик, который уже минут пять стоял у него в ушах. По телевизору пел Олег Митяев, так что кричать вроде бы никто не был должен. Десантник взял пульт управления и принялся нажимать кнопки. Ни по одному из многочисленных каналов женщин никто не мучил. Тогда Филатов вышел на балкон. Крики раздавались из квартиры, расположенной прямо над Таниной. Именно там, по ее словам, жил известный бандит по кличке Рашид. Через минуту Филатов уже не сомневался в том, что крики доносились из этой самой квартиры.

Филатов, обещавший Тане не встревать в истории, раздумывал, стоит ли вмешиваться. Он, конечно, и раньше слышал о Рашиде – мужики в пивнухах да гаражах болтают всякое. Этот полуузбек-полутатарин пользовался в городе очень дурной славой, причем не только за свои похождения, – говорили, что глаз у него дурной и тот, кто с ним связывается, удачи не увидит. Шантрапа на это плевала и кормилась с подачек Рашида. Мужики же, привозившие на рынок картошку, при его приближении бледнели: Рашид не брезговал и мелочами, его подручные могли и колеса проколоть, и стекла побить в машине, если им не заплатишь откупное. Да и сами «строптивцы» не были застрахованы от синяков... Вот такой гражданин жил прямо над Таниной квартирой, на третьем этаже панельного дома по улице всеми забытого академика Галеркина.

И еще кое-какие слухи ходили про Рашида. И они подтвердились. Когда девчоночий крик стал прерывистым, захлебывающимся, Филатов прошел в ванную и, подумав несколько секунд, вытащил из-под ванны пистолет, который так и не позволил Жестовскому закопать: «Мне подкинули, мне и выкручиваться. Да и пригодиться может». Засунул оружие в карман брюк и быстро поднялся по лестнице. Дверь, по счастью, оказалась обычной, деревянной, но из цельного дуба. Она поддалась одному удару плеча десантника.

Квартира бандита напоминала одновременно магазины ковровых изделий, радиотехники и мебельный салон.

На обширной тахте лежала девчонка лет тринадцати. Она не дышала. На посиневшем, искаженном лице было написано такое страдание, что Филатов замер на месте. Рашид, по слухам, любил молоденьких девчонок, и кое-кто из тех, на кого упал его похотливый взор, исчезали навсегда.

Филатов опять опоздал.

– ... Эй, ты куда сунулся, труп! – взвизгнул Рашид и, застегивая штаны, сделал шаг в сторону Филатова. – Ты же сейчас будешь дохлый!

– Стоять, – негромко скомандовал Филатов. Бандит остановился – видно, пистолет в руках незнакомца все же доставил ему беспокойство. – Стоять, а то сейчас будешь дохлый ты!

Немигающий зрачок пистолета неотрывно следил за бандитом.

– Да ты кто такой, мужик? – вопросил тот.

– Филатов. Тот, что типа охранника замочил. Сейчас твоя очередь.

Рашид подумал несколько секунд:

– Сколько тэбэ нада?

– Я не торговаться с тобой пришел.

– Атайды, мне нада к шкафу падайти! – с ненавистью голосе потребовал Рашид.

Юрий отступил к балкону. Бандит вытащил 24-й том академического тридцатитомника Достоевского, раскрыл его и вынул из вырезанного в книге гнезда толстую пачку сотенных купюр.

– Тут двадцат тысяч. Бэри и ухады быстра. – Он бросил пачку на столик. Юрий взял ее, не спуская глаз с Рашида.

– Рашид, я тебе не ясно сказал? Я убить тебя пришел. За нее вот, – он кивнул в сторону распростертого на тахте тела и тут же молниеносным движением кисти отправил в голову бандиту «грильяжину» из вазы, стоящей на столе. Твердая конфета попала прямо в зубы.

Бандит заорал как резаный и бросился на Филатова, который остановил его, припечатав к шкафу журнальным столиком. Посыпались стекла. Рашид оказался не из слабых, хоть и был на вид щуплым. Он сумел отбросить Филатова к стене, попытался перескочить упавший стол, но запнулся и повалился на десантника. Все произошло в течение пяти-шести секунд.

Юрий спихнул с себя неподвижное тело и с удивлением уставился на пистолет, вдруг резко запахший порохом. Выстрела он не услышал. Но кровавое пятно, которое расползалось по белой рубашке лежащего без движения человека, говорило само за себя. Тогда Филатов подошел к тахте и попытался нащупать пульс у лежащей девочки. Она была мертва. Рашид успел задушить ее.

Убитый извращенец упал головой к стене и нажал, видимо, какой-то потайной рычаг. Там, где растекалась лужа крови, приподнялся ковер. Юрий отбросил его и сдвинул в сторону блок из нескольких дощечек паркета. В тайнике, куда уже успела просочиться кровь, лежали тугие пачки долларов, завернутые в целлофан.

Телефонный» звонок, резкий и неприятный, вырвал Филатова из оцепенения. Он быстро огляделся, прошел на кухню и принес оттуда довольно вместительную полиэтиленовую сумку, запихал в нее содержимое тайника – пакет с деньгами и небольшую коробочку с неизвестным содержимым, сверху бросил пистолет. На труп Рашида он старался не смотреть.

Не успел умолкнуть телефон, как в двери, на которых с первого взгляда не было заметно следов взлома, зазвонили громко и настойчиво. Видно, это забеспокоился кто-то из корешей Рашида – ждали во дворе или на лестнице и слышали шум. Юрий в мгновение ока выскочил на балкон, огляделся, спустился на второй этаж по бельевой веревке, найденной тут же, и запер за собой балконные двери.

Филатов вошел в кухню, вытащил из холодильника коньяк, откупорил и прямо из горлышка высосал полбутылки. Полегчало. Филатов обессилено опустился на табуретку. Открыл горячую воду, вымыл руки, вытер полотенцем. В квартире наверху слышался топот, доносились возбужденные голоса.

До прихода Тани оставалось несколько часов. Филатов проверил, надежно ли заперта дверь, мысленно продумал пути отхода – до травянистого газона со второго этажа было рукой подать – и заперся в ванной, намереваясь подсчитать трофеи. Действительно, не бандитам же оставлять деньги? Мельком осмотрел себя: рубашка в крови, но уже затуманенный алкоголем мозг не отреагировал на красные пятна. Юрий закупорил ванну, пустил воду и вытащил из сумки «наследство» Рашида.

Стараясь не касаться кровавых следов на целлофане, Филатов развернул пакет и неосторожно уронил на пол вместе с тугими пачками зеленовато-серых купюр. Верхние сразу же окрасились в розовый цвет. «Кровавые деньги...» – сквозь наступающую одурь подумал Юрий и нервно хихикнул. Повернув кран, Юрий как мог отмыл обертку, постирал кровавые пятна с лиц американских президентов и пересчитал деньги. Подведя итог, десантник присел на край ванны и прошептал: «Неужели я взял общак? Хотя для общака маловато». Вышел из ванной, допил коньяк, оставшийся в бутылке, вернулся, закрутил воду – ванна наполнилась почти до краев – и открыл коробочку. На красном бархате в тусклом свете переливался старинный массивного золота перстень – огромный рубин, обрамленный изумрудами. «И тут красное на зелени... – пронеслось в голове. – Да еще на золоте. Три цвета времени...» Юрий закрыл коробочку, содержимое которой, судя по всему, не поддавалось оценке, сложил все в ту же сумку и засунул под ванну, к самой стене. Разделся и лег в теплую парную воду.