Андрей Воронин - Инкассатор: Золотая лихорадка

– Дежурный по КПП рядовой Кац! – не открывая глаз, вытянулся разомлевший от сна солдат.

– Где дежурный по части?

– В штабе. Как доложить? – солдат, явно первогодок, начал с трудом приходить в себя.

– Звони, скажи... – Филатов чуть было не назвал свою фамилию, но вовремя спохватился.

– Короче, крути ручку, я сам поговорю.

– Не положено!

– Ладно, скажи, полковник Кудасов прибыл, – это была фамилия заместителя командира части. Так и не проснувшийся солдат с недоверием посмотрел на Филатова, но трубку полевого телефона снял.

– Таня? С дежурным соедини! – вызвал он коммутатор. – Докладывает дежурный по КПП рядовой Кац. Полковник Кудасов прибыл!

Трубка в ответ что-то хрюкнула. Лицо у солдата вытянулось:

– Он сказал, что я мудак и что Кудасов на Черном море отдыхает, – обреченно промолвил солдат. На освещенном плацу появился, подтягивая портупею, Ленька.

– Юрка, кабан стельный, когда это ты из старлея в полковники перекрестился? – с ухмылкой во всю румяную рожу заорал он. – Рядовой Кац, почему ремень на яйцах, а честь не отдаете? Объявляю замечание. Пошли, Юрик.

Они прошагали по городку, мимо антенн радиорелейки, по плацу в двухэтажный штабной домик. У знамени стоял караульный с автоматом.

– Ну, рассказывай, как жизнь. – Леня опустился в кресло за пультом связи, Филатов – на топчан.

– Хреновая жизнь, Анатольевич. Со всех сторон хреновая.

– Да, что-то ты и выглядишь на букву «хэ». Давай «коктейля» налью. – Прапорщик потянулся к фляге, висевшей на крючке сбоку пульта.

– Лёник, что бы ты сделал, если бы тебя обвинили в убийстве... причем совершенно незаслуженно?

– Послал бы того подальше.

– А если бы тебя серьезно обвинили? Приехали за тобой?

Жестовский в упор посмотрел в глаза другу:

– Рассказывай.

После того как уставший до чертиков Филатов поведал другу свою печальную повесть, тот даже присвистнул. На минуту-другую в дежурке наступило молчание. Потом военный пулеметной скоростью стал задавать вопросы.

– Твой маршрут в ту ночь?

– Он как раз пересекается с местом убийства.

– Ты вообще помнишь, как шел?

– Полный автопилот.

– Чем его убили?

– Колян сказал, что бутылкой по голове и пулей добили.

– Кравченко может подтвердить, что ты с ним пил?

– Может-то может, но я же потом ушел, а проснулся в общаге...

Жестовский помолчал.

– Но откуда там твои отпечатки?

– Леня, спроси что-нибудь полегче. Алиби у меня никакого, по всему выходит, что я там был в тот момент...

– Тебя очень круто и умело подставили. Одна зацепка – если на пистолет выйдут; вдруг он где-нибудь уже засветился?

– Надежды мало... Отпечатки все перекроют, они в картотеке давно засвечены, да и в милиции знают, что я по их ведомству не раз проходил. А им бы только зацепиться... Во бляха-муха, – в сердцах стукнул себя кулаком по колену Филатов, – сотню народу положил, не меньше, а тут пришили то, чего не делал. Смешно, ей-богу!

– Еще вопрос, Фил. Ты говоришь, там вагон с оловом увели.

– Говорят...

– Холера, я же вчера вечером как раз десять кило у одного барыги закупил...

– А тебе зачем? – недоуменно спросил Филатов.

– Да вот, понимаешь, подзаработать решил. Один хрен тут оловянными солдатиками занимается, в смысле сбывает их и разный народ нанимает – кого отливать, кого раскрашивать Ну, что ты хочешь – двадцать американских копеек солдатик, полтинник – всадник. Продает, правда, в десять раз дороже. Я солдат припахиваю, честно говоря, половину – им, половину – себе. Да и послабление по службе... Все довольны, с кем надо делюсь...

– Во, брат! Так это неплохой заработок...

– На конфеты Машке и на блузки Томке хватает. Слушай, проверить надо этот канал...

– Как тут проверишь, мне же в город не сунуться, арестуют сразу... – Филатов провел по лбу рукой, потом взмахнул ею, будто стряхивая усталость.

За окном уже вовсю сияло солнце. До подъема в части оставалось десять минут. Леонид поболтал во фляге, убедился что она почти полная, и подвел итог:

– Единственное, что ты в своей жизни умного сделал, – это то, что пришел ко мне. Вооруженные Силы во главе с вице-премьером Ивановым еще кое-что могут. Короче, так. Я тут поспрошаю кой-кого, есть у меня такие связи Ты же отсидишься какое-то время на моей дачке, пойла тебе хватит для успокоения, а закусь сейчас солдата припашу раздобыть. После развода я бензовоз отправляю на «точку», экипаж – мои ребята, вопросов задавать не станут. Они поедут через Веселое, там дача рядом, знаешь где. Переоденешься в «хэбэшку», чтоб ВАИ в случае чего не прицепилось, и сядешь третьим кабину. Шмотки гражданские в вещмешок сложишь, там переоденешься сразу. В общем, сиди там и жди меня. Потом, возможно, придется кое к кому наведаться, – Жестовский вышел из дежурки.

На плацу начали выстраиваться солдаты. Сержанты, пройдясь перед строем, повели их на зарядку. Когда один из взводов прогремел сапогами около штаба, прапорщик подозвал сержанта и что-то ему приказал. Тот остановил взвод, вызвал из строя чернявого солдата, оставшегося на месте, и повел подразделение дальше. Леонид заговорил с солдатом, и тот куда-то заспешил. Прапорщик вернулся, в дежурку.

– Это каптерщик, сейчас он тебе подменку и пайку принесет, переоденешься в кустах за КПП и жди машину. Она тормознет за поворотом, там не видно.

Жестовский вышел на минуту и вернулся с армейским «сидором». Филатов с усталым восторгом. произнес:

– Ну, Ленька, тебе б не заправкой, а дивизией командовать!

– Заправкой дивизии – это завсегда. Все, бери шмотки линяй! Сейчас штабные начнут собираться.

Филатов нащупал в тайнике ключ и вошел в дом. Леня строился крепко, вместе с родителями доводя до толку свою «загородную резиденцию». Поднявшись на второй этаж, Филатов опустился на кровать, уронив руки на колени, посидел с минуту, пока не начал клевать носом, потом встал, переоделся, вынул из мешка флягу, буханку хлеба и добрый ломоть вареного мяса в полиэтиленовом пакете. Спустился вниз, умылся, сразу почувствовав себя заново родившимся, вытащил из погребка банку квашеной капусты, закрыл дверь на крючок и снова взобрался наверх...

Он не заметил, как заснул. И самое интересное, что на тот раз неведомые силы были к нему милостивы – Филатов спал спокойно, без кошмаров, без холодного пота. Проснулся далеко за полдень, вышел – с оглядкой – из дому, шмыгнул в закуток, где Леня соорудил что-то типа душа. Нагретая солнцем вода из двухсотлитровой бочки освежила, и замерцала смутная надежда – друзья помогут, вытащат из дурацкого переплета. Филатов сел за стол, нарезал хлеб и мясо, налил и с удовольствием выпил, закусив сперва капустой, потом отведав и всего остального. Вытянулся на кровати и стал глядеть в потолок, сосредоточенно изучая узор на отшлифованных досках. И снова не заметил, как заснул. На этот раз лучше бы он этого не делал...