Виктор Степанычев - Жара

— Ладно, уговорил, — милостиво согласился Веклемишев. — Поехали.

Вадим с интересом разглядывал улицы, по которым они проезжали, и местных жителей. Джонни, догадавшись по виду пассажира, что тот впервые попал в Йоханнесбург, взял на себя роль гида и разливался соловьем. Веклемишев слушал его вполуха, изредка прерывая, чтобы уточнить интересующие подробности жизни делового центра Южно-Африканской Республики. За получасовую поездку он почерпнул от Джонни практических знаний о стране и людях в несколько раз больше, чем из подготовленного московскими аналитиками материала.

Вадим обратил внимание, что на улицах Йоханнесбурга, выглядевшего совсем по-европейски, не очень много белых. В основном мелькали черные лица; немало ширококостных и широколицых женщин в цветастых национальных нарядах, тут и там стояли небольшими группками молодые люди, явно томящиеся без дела.

В принципе Веклемишев помнил статистические данные, где указывалось преобладание коренного населения над выходцами из Европы. Тринадцать процентов белых, конечно, могли потеряться в огромной массе аборигенов, однако Вадим предполагал, что для Йоханнесбурга, центра деловой активности ЮАР, эта статистика не совсем верна. Похоже, эти его рассуждения были не совсем верны. Правда, Джонни несколько успокоил Вадима, уточнив, что в центре белых куда больше.

Из этого заявления можно было сделать вывод, что маршрут движения такси проложен по окраинным районам города.

Гостиница «Амбассадор» располагалась в тихом пригороде Йоханнесбурга. Джонни с гордостью сообщил, что именно здесь, в Фиш-Хуке, были найдены останки первобытного человека бушменской расы возрастом в десять тысяч лет. После короткой паузы он предположил, что, возможно, прародина человечества расположена именно на этой райской земле. Веклемишев воспринял гипотезу без энтузиазма, никак ее не комментируя. Он не был против того, что такое замечательное местечко могли облюбовать первобытные люди, вот только искренне сомневался в своих бушменских корнях. Чтобы не расстраивать таксиста, Вадим постарался принять глубокомысленный вид и опустил голову если не в знак согласия, то хотя бы из уважения к предкам Джонни.

Такси въехало в тенистую улицу и остановилось около высоких литых металлических ворот. За деревьями виднелся фасад небольшого белого двухэтажного дома с колоннами. Знания Веклемишева в области архитектуры были в зачаточном состоянии, однако мозг как бы сам по себе выдал понятия викторианского и колониального стилей. Собственно, вся улица состояла именно из таких домов. Они различались внешне — и размерами, и деталями фасадов, и цветами, — но их роднило нечто большее, чем архитектурные изыски. В этих особняках застыло время прошлых столетий и судеб многих поколений людей, потомков переселенцев, покорявших чужой далекий край.

— Приехали, сэр! — радостно доложил Джонни, прерывая размышления Веклемишева.

— Это и есть та самая гостиница для коммивояжеров? — недоверчиво спросил Вадим.

— Вывеска слева от входа, — лаконично доложил таксист. — Я вас провожу, сэр.

Веклемишев выглянул в окно и осмотрелся более внимательно. Действительно, рядом с калиткой, полуприкрытая плющом, висела скромная табличка «Hotel «Ambassador». А справа от ворот стояли четверо черных юнцов. Точнее, трое окружили одного, сидевшего на сложенном из диких камней парапете забора. Последний отбивал рукой по парапету темп, а троица дергалась в такт движению ладони. Мешковатые штаны, рубахи на вырост, длинные волосы…

— Реперы, — безмятежно сообщил Вадиму таксист и добавил презрительно: — Коса, бездельники.

Из тезисов Джонни Веклемишеву были доступны для понимания слова «реперы» и «бездельники». А вот слово «коса» с ударением на первом слоге вызвало у него некоторые затруднения в понимании реалий южно-африканской действительности. Для ясности Вадим уточнил:

— Коса — это что или кто?

— Я — зулу, — с гордым видом ткнул себя в грудь пальцем Джонни и повторил: — Они — коса, бездельники. Я провожу вас, сэр.

Все встало на свои места. Вадим даже вспомнил строчку из скудного информационного бюллетеня. Группа народов банту, населяющая Южную Африку, включает в себя народности зулу, коса, малави, руанда и прочие. И, надо полагать, каждая гордится собой и с презрением относится к другой. Знакомо до мурашек на коже. Чуваш лучше, чем мордвин. Чем лучше? Чем мордвин!

А из того, что Джонни имел упорное желание проводить его в гостиницу, можно было сделать вывод, что эти парни у ворот представляют определенную опасность для Вадима. Он еще раз оглядел черных юнцов. Если пару пареньков можно было назвать крепкими, то один был явно хиляком, а четвертый мог вызвать уважение лишь своей толщиной. Особой тревоги за себя Веклемишев не испытал. Хотя, шпана — везде шпана, глядишь, и ножик за голенищем у кого-то припрятан… Ну а береженого и бог бережет!

— Держи деньги, Джонни, — отсчитал купюры Вадим. — А раз есть желание, так уж и быть, проводи дяденьку до дверей отеля.

Несмотря на опасения, реперы у ворот не обратили особого внимания на выходящих из такси. Один оглянулся, безразлично оглядел Веклемишева и отвернулся, включившись в общее дерганье. На удивление, пение юнцов не было отвратным, как можно было предположить. Голоса, не фальшивя, сменяли друг друга, вливаясь в отрывистый ритм речитатива. Правда, о чем пели «коса-бездельники», Вадим толком не разобрал. Он наконец разобрался, что такое язык африкаанс. Основную массу слов и даже короткие фразы на английском и немецком языках Веклемишев понимал, однако вперемешку с неизвестными ему словами с ходу связать в связное предложение не мог.

Калитка ворот была закрыта, однако при приближении Вадима и Джонни щелкнул автоматический замок, приглашая гостей пройти внутрь. Таксист приветливо махнул рукой в камеру слежения, закрепленную на столбе над воротами. Похоже, Джонни здесь хорошо знали.

Они прошли по устланной каменными плитами дорожке к дому.

На лужайке перед парадным подъездом стоял флагшток с поднятым на нем расчерченным бело-сине-зелено-красно-черно-оранжевыми треугольниками и трапециями полотнищем. Вадим был в курсе, что это флаг Южно-Африканской Республики.

Очередной раз щелкнул автоматический замок, теперь уже на массивной деревянной входной двери отеля, приглашая Вадима и его спутника войти в особняк. Похоже, безопасности постояльцев здесь уделяли большое внимание. Огромный холл и безмолвие встретили гостей отеля. Правда, уже через секунду тишину нарушили шаги, гулко отразившиеся от мрамора колонн и натертого паркетного пола.

Из бокового коридора вышел, едва не чеканя шаг, поджарый седовласый мужчина в светлых кремовых брюках и белой рубашке. Даже если бы Джонни не предупредил, что хозяин отеля «Амбассадор» бывший военный, Вадим без труда определил бы это с первого взгляда. Будто рубленые черты лица, волевой взгляд, прямая, точно кол проглотил, спина, голова в готовности выполнить команду «равнение направо» так и манили вытянуться перед ним во фрунт и гаркнуть, разевая рот на ширину приклада, что-то типа «рад стараться, ваше благородие».