Виктор Степанычев - Жара

Под медленный бой тамтама глашатай что есть мочи прокричал от трона, что юный, но храбрый Лагума бросает вызов белому бойцу. Юноша вышел на середину арены, остановился в трех шагах от Веклемишева и вежливо поклонился зрителям. Те одобрительно загудели, захлопали в такт барабана и нестройно заорали имя молодого воина. Барабанщик ускорил ритм, что означало сигнал к началу боя.

Вадим повернулся к противнику, принял боевую стойку, но был вынужден вернуться в положение «вольно». Молодой зулус сложил руки на груди и в традиционном, вовсе не африканском, а более присущем бойцам восточных стилей единоборств, приветствии поклонился Веклемишеву. Тот не мог уступить сопернику в вежливости и также отвесил поклон визави.

В отличие от своего предшественника, Лагума не кинулся сломя голову атаковать соперника. Он принял «тансин» — стойку, которую Вадим определил как стандартную для многих видов борьбы: ноги полусогнуты, левая впереди правой, предплечье левой руки прикрывает брюшной пресс, правая — чуть сзади.

Несколько мгновений они стояли не двигаясь, ожидая друг от друга активности, однако ни один из бойцов инициативы в первые секунды боя проявлять не стал. Первым не выдержал Лагума. Он сдвинулся с места и легким, умелым переступом пошел вокруг Веклемишева. Вадим не последовал его примеру, а предпочел остаться пассивным наблюдателем. Он только поворачивался, не сходя с места, лишь совершая короткие скользящие шажки, чтобы оставаться лицом к лицу с Лагумой и следить за каждым его движением.

Первые удары также нанес молодой соперник. И Вадим сразу понял, что за плечами Лагумы — хорошая школа. В движении, с виду — непринужденно и легко, он жалил противника, пытаясь нащупать его слабые места. Опыт Веклемишева позволял поставить крепкий заслон, не дать пробить защиту, однако невесомые на первый взгляд удары, а на деле — острые и точные показали, что к юноше следует относиться очень серьезно.

Более того, с ходу Вадим не смог определить, каким конкретным стилем работает Лагума. Вот только что он двигался плавными скользящими движениями, присущими мастеру айкидо, но уже в следующее мгновение последовала жалящая резкая атака, состоящая из связок классического карате-до. Далее — отход и дорожка шагов квадрат-прямая, явно заимствованные из школы ушу «Цай». И все чисто, чище не бывает. Каждое движение отточено, так что хоть в учебники его заноси. Великолепный учитель у парнишки, и Веклемишев догадывался, кто он…

Вадим резко ушел с линии атаки, совершив «тенкай» — круг нейтрализации, и, встретив ринувшегося за ним Лагуму молниеносным «усиро кэри» — ударом ногой назад, провел стремительную контратаку, состоящую из двойной, очень сложной по исполнению связки.

Удары были сильными, но не настолько, чтобы схватка на этом и завершилась. Лагума в последний момент среагировал на выпад соперника, рванувшись по касательной влево, так что голень Вадима достала его вскользь. Однако этого хватило, чтобы зулус не удержался на ногах. Но и тут он не оплошал, а успел сгруппироваться и после кувырка по земле вскочил. Бой продолжился.

Веклемишев был слишком опытен, чтобы не найти брешь в защите, да и в целом — в технике боя Лагумы. Парень работал великолепно, без особого труда и вполне естественно меняя стили, контролируя темп схватки и ее изменчивый ход. Можно было отметить, что и удар он держит крепко, и реакция — более чем в порядке. Великолепный турнирный боец! Но не воин!

Окружающая арену толпа не бесновалась и не орала, как это было во время схватки Вадима с Мекебой. Но наблюдала за боем с не меньшим вниманием. Зрелищность костюмированной драки уступила место наслаждению высоким мастерством бойцов. Естественно, зрители были на стороне Лагумы и в первую очередь подбадривали его, но и в адрес белого чужака после красиво проведенной атаки или приема летели возгласы одобрения.

Похоже, представление удалось. Вот только Веклемишеву от этого было ни холодно ни жарко, хотя второе более подходило по погоде: испарина уже холодила тело под слабым ветерком, обдувающим арену. Париться на утеху зрителям в планы Вадима не входило, поэтому он решил, что и второго участника спектакля пора отправлять со сцены за кулисы.

Восстановив дыхание, Веклемишев шагнул к Лагуме. Черный боец легкими прыжками, явно красуясь, поменял стойку с правой на левостороннюю, а затем вернулся в исходное состояние.

Громкий окрик с трона стер улыбку с лица молодого зулуса.

Мамба-Шаку, похоже, понял серьезность ситуации и постарался привести Лагуму в боевое состояние.

Жаль, конечно, но моральная поддержка юноши «великим и ужасным» положительного результата не принесла. Вне всякого сомнения, Лагума старался изо всех сил, однако опыт и профессионализм своего противника он не оценил в должной мере.

Вадим стремительно метнулся к ногам парня.

Лагума, надо отдать должное, уловил-таки момент начала броска противника к нему, однако противостоять атаке не смог. Слишком мало ему отводилось времени на то, чтобы среагировать на угрозу и попытаться что-то изменить. Мозг выдал сигнал, но мышцы не успели сократиться…

Нелепо вскинув ноги, молодой зулус рухнул на подсекшего его Веклемишева. Он был готов немедленно вскочить на ноги и продолжить схватку, и даже попытался это сделать, однако почувствовал, что его будто сковали тиски. Любое, самое незначительное движение вызывало резкую боль. Но это были не тиски, а руки и ноги Веклемишева, надежно спеленавшие Лагуму. Одна рука удерживала его руку на изломе в локтевом суставе, вторая — жестко фиксировала шею в готовности перекрыть дыхание и сонную артерию, поясница и таз покоились в цепких клещах ног соперника.

Лишь ноги Лагумы были относительно свободными, и он решил использовать этот шанс, чтобы вырваться из крепких объятий белого бойца. Сдерживая крик, на грани потери сознания от боли, сильным рывком он изогнулся и рванулся из последних сил вверх, в отчаянном «татинагаре». Соперник без труда удержал его, рука, сдавливающая его шею чуть сдвинулась и усилила нажим. Это было последнее, что почувствовал Лагума, теряя сознание…

Спихнув с себя недвижное ватное тело молодого зулуса, Веклемишев встал. Траурного оцепенения зрителей, подобного тому, в которое вылился финал первой схватки, не случилось. Толпа, окружающая арену, наградила Вадима аплодисментами и нестройными одобрительными криками. Похоже, крайний шовинизм уступил место уважению мастерству белого бойца.

Веклемишев принял знаки внимания без особой радости. Его более заботили собственные брюки, которые в настоящий момент настраивали их хозяина на откровенное уныние. Левая штанина, порванная по шву от лодыжки до середины бедра, колени, обильно перепачканные в красноватой глине, глаз не радовали, хотя, надо отметить, и крайнего отчаяния не вызывали. За все это безобразие было кому ответить.