Сергей Зверев - Мы родились в тельняшках

Татаринов, пригибаясь, подбежал к троице.

– Им дом совсем не жаль, я смотрю. Это плохо, народ, очень плохо…

Тут же сидящий около дивана Мустафа запричитал на плохом английском:

– Вас всех убьют, русские, всех убьют, – потом перепрыгнул на родной пушту и продолжил: – Вы дерьмо белого света. Вы бельмо на глазу Аллаха. Проклинаю вас, слуги шайтана! Да иссечет вас меч ислама!..

– Чегой-то он? – покосился Бертолет, отслеживающий обстановку со стороны моря.

– Проклинает нас, – сообщил Дед. – Чего-то там про наше убийство и ихний меч.

Малыш, если б не воспитание, затолкал бы ствол автомата говорливому прямо в глотку – а он с глушителем, толстый выходит. А так только в рот воткнул. Ну, покровит немного, перестанет. Ругаться-то зачем? И афганец перестал.

– Движение в зеленке, четверо. – Бертолет оглянулся на командира.

– Занять круговую оборону, огонь по готовности. – Татаринов поставил два таймера на часах: один на двадцать минут, второй на сто двадцать. Наступало время перемен.

Сойдя на палубу после полета на «Ка-40», довольный президент Пакистана улыбался и, не скрывая волнения, обещал рассмотреть возможность заказа не менее пяти кораблей. Еще бы – индусам сделали четыре; естественно, Пакистану надо пять. А чего, правильно: когда у одних больше, другие захотят еще больше, и так до бесконечности.

Из-за горизонта – это всегда неожиданно – показался «Ил-76», летящий на предельно малой высоте. Кроме радара корабля и лейтенанта, сидящего подле него, никто не заметил сего чуда.

Пыжов на правах капитана узнал о приближении опознанного летающего объекта первым, но скорость самолета – не скорость корабля… Когда капитан первого ранга клал трубку, грузовик пролетел на расстоянии одного узла от носа фрегата.

Президент богатой страны – только богатая страна может позволить себе купить новый русский корабль – заулыбался как ребенок, тыкая пальцем в направлении транспортника. Гул двигателей подобающий, мощь, объем. Страх.

Наш премьер и министр обороны даже зааплодировали. Естественно, аплодисменты подхватила свита.

– Лихо, не правда ли? – продолжал улыбаться председатель правительства. – Порвут кого хочешь.

– Но это же рискованно? – заволновался пакистанец. – Метров пятьдесят над водой всего…

– С высотомером нестрашно, – вальяжно ответил министр обороны. – Кстати, ваши радары не смогут его засечь. Но есть у нас… эх, ладно, если водку пить нельзя, так, может, чайку с баранками?

Главный покупатель на мгновение задумался и пошутил:

– Так он вроде к нам летит.

– Развернется, не волнуйтесь, – в тон ответил премьер и нашел глазами подошедшего как бы невзначай и сохраняющего на лице маску подобострастия Пыжова. Положено перед начальством интеллект не выпячивать и говорить по делу, когда спрашивают.

Пока министр обороны кадрил покупателей, провожая делегацию с пекущего солнца в прохладные помещения надстройки, премьер приблизился к Пыжову и, взяв капитана под локоток, отвел его в сторону.

– Что это было? – Он показал глазами на то место в океане, где недавно все желающие могли наблюдать огромную махину, идущую практически над волнами. Потом он развернул Пыжова и указал ему на суетящуюся обслугу около совершившего посадку вертолета.

– Эффектно, – четко и односложно ответил Пыжов.

Премьер, прищурившись, заглянул в лицо моряку снизу вверх, но не увидел ни малейшего признака лжи.

– Допустим, – с неохотой согласился высокий чин. – Мы тут случайно не мешаем, со своим внезапным десантом?

– Никак нет.

– Ладно… Нам бы продать таких «Смотрящих» с десяток, – разоткровенничался премьер. – Хочешь выжить, надо окна да двери рубить – и на Запад, и на Восток. А они зарасти норовят, потому приходится в поте лица… Или в них кто заглушку поставит звездно-полосатую…

– Так точно.

– Вертолет куда готовите?

– Так учения, товарищ председатель правительства.

– Учитесь, хрен с вами.

Засев с «Винторезом» на втором этаже, Голицын нашел окошко, из которого хорошо просматривались ворота и часть забора, отгораживающего арендованный ими мирок от соседского участка.

«Псык», – раздалось снизу. Марконя доложил четко в барабанную перепонку, что снял одного.

– По существу, – оборвал его Татаринов. – Держать позиции.

Голицын видел, как вооруженные люди стали сжимать кольцо вокруг дома. Они прятались за фонарными столбами, за машинами, на которых, видимо, и подъехали. За бетонным основанием ограды, изредка высовывая головы. Полицией и не пахло. Частная армия сама надеялась решить проблему. Еще бы. С их опытом постоянных боев и перестрелок сковырнуть нарыв не составит труда. Даже не пытались договориться. Просто серо, тупо и сурово принялись давить.

Длинная очередь прозвучала где-то в стороне, и тут же начался интенсивный обстрел здания. С удивлением Голицын узнал, что его окно уже пристреляно. Крошка от стены едва не посекла лицо. Пришлось заныкаться глубже. Поймав одного в оптику, старший лейтенант немедленно купил ему билет на другую сторону ценой в один патрон. Фигурка будто наткнулась на что-то, упала и задумалась.

– Гранатометчики по фронту, – сообщил Татаринов.

И тут же остававшиеся на первом этаже бойцы ощутили, каково это. Заряды разворотили парадную группу, оставив дыру вместо дверей.

Голицын убрал обоих, но в следующее мгновение к нему отправился дымный шлейф.

– Дед, ложись! – прокричал Поручик в полете, запрыгивая в противоположную спальню, где орудовал мичман.

Дом сотрясся от очередного попадания.

– Ох…! Жарко! – Диденко оглядел Голицына, подымающегося с пола после взрыва.

Перегородка, отделявшая комнату от коридора, где недавно постреливал Поручик, перестала существовать на пятьдесят процентов.

– Бертолет, с девкой и Али-Бабой в глубь дома! – орал Татаринов. – Узнай у местного, есть ли здесь подвал! Укрой их там!

Марконя по связи:

– Я почти пуст. Четыре патрона. Кто богат?

Два пакистанца перелезли через ограду и, прикрываясь фиговыми листочками, точнее, кронами молодых смоковниц, высаженных в саду, смогли подбежать к окну дома на первом этаже, ведущему в кухню. Бойцов не хватало на то, чтобы отслеживать все направления, и проникновение в дом осталось незамеченным.

Бертолет помогал идти мало соображающей, но держащейся на ногах Герде, когда в коридоре возник пакистанец со штурмовой винтовкой. Раненый Мустафа, ковылявший тут же, залопотал. От радости, наверное.

Русский услышал шорох и краем глаза увидел тень. Толкнув Герду на пол, он буквально забежал на стену, провернулся вокруг своей оси, успевая выхватить из кобуры пистолет, и начал стрелять еще до того, как сила притяжения заставила его вновь спрыгнуть на пол.