Сергей Зверев - Мы родились в тельняшках

– Опаздывает. Нехорошо.

После чего начал расстреливать всех подряд. Диверсанты устроили бойню, убив всех представителей власти в городе, невзирая на пол, возраст и тем более чины.

Запах ужаса и крови остался в большом вытянутом зале с задернутыми от надоедливого светила белыми занавесками.

А еще пари́ла взвесь. Толстые потоки пыли засвечивались в проникающих по краям занавесок лучах, метались в растревоженном воздухе, не находя возможности успокоиться.

– Чем мы дышим? И душно, – пожаловался сам себе Резар. – На третий этаж, быстро!

Перезаряжая на ходу магазины, они снова вышли в коридор и стали аккуратно подниматься выше, ожидая внезапной атаки и в лоб, и в спину в любой момент.

Мэр, услышав стрельбу, забыл про свой праведный гнев по поводу грязных пляжей и сосредоточенно вызывал полицию, обнимая секретаршу одной рукой за талию, чего никогда не делал.

Взрыв от первой гранаты потряс и его. Поглядев странно, как показалось помощнице, немного с хитрецой, он положил телефонную трубку на место подошел к окну и посмотрел вниз.

– Валить надо, – таинственно и зловеще пробурчал он и дернул раму на себя.

Секретарша вскрикнула и покосилась на дверь.

– Нельзя. Не выходи. Они пришли за мной. Я знаю, сон видел, – выдал Янкович и встал во весь рост в проеме окна.

Внизу какой-то человек с пистолетом в руке, согнувшись в три погибели, пересекал площадь. Увидев мэра, он закричал:

– Не делайте этого! Вы разобьетесь!

Опомнившись, Янкович посмотрел вниз куда более осознанно и, оценив высоту, присел. Выстрелы подгоняли его принять решение: или вниз – и как минимум сломанные ноги, или обратно в кабинет – и пуля в лоб.

Выбор небогат. По душераздирающим крикам, доносившимся снизу, он понимал, что избежать расправы ему вряд ли удастся.

Второй взрыв гранаты заставил бетонное здание загудеть. Мэр качнулся, слез с подоконника в сторону улицы, свесил ноги, чтобы быть как можно ближе к земле, и, глядя в лицо подошедшей к нему на ватных ногах испуганной, но не осознающей до конца, что ей грозит через минуту, а потому любопытствующей секретарше – ведь ей, похоже, предстояло совершить через несколько секунд то же самое, – отпустил руки.

Ристич встречал мэра.

Человек в рубашке и брюках полетел вниз. Стараясь сделать расстояние до асфальта минимальным, он даже вытянул носочки, но не оттолкнулся от стены хотя бы на десяток сантиметров. Напряженная, готовая к столкновению нога задела подоконник второго этажа и придала вращение всему телу. Беднягу закрутило так, что голова его коснулась спасительной твердыни первой.

Слабый хруст шейных позвонков возвестил о кончине уважаемого гражданина города Кралево.

Испуганная помощница вскрикнула и отпрянула в глубь кабинета.

Треск трех автоматов на втором этаже заставил ее все же вернуться и посмотреть на стоящего внизу мужчину, не обращавшего внимания на труп и негромко зовущего ее:

– Девушка, девушка, прыгайте вниз, не бойтесь, я вас поймаю.

Из-под черепа разбившегося начало растекаться темное пятно. Глядя на последствия прыжка, секретарша испытывала ужас и пыталась найти в глазах черноглазого мужчины внизу гарантии того, что с ней ничего подобного не произойдет.

– Так же, как он, только оттолкнитесь немного!

Услышав за спиной шорох, девушка вскрикнула и полезла наружу.

– Они близко! – завопила она, довольно ловко и шустро свесилась на руках и без промедления сиганула вниз.

Поймать даже не слишком тяжелую барышню на руки – об этом Ристич и не мечтал. Как только она упала, тут же подбежал к ней, но наткнулся на крик, иссекаемый жгучей болью от переломанных костей стоп и голени.

– Вставай! – еще не зная о серьезности повреждений, заорал он и рывком рванул ее на себя.

Эгзон без энтузиазма расстрелял дверь кабинета руководителя города и вошел внутрь. Никого.

С улицы кто-то кричал на сербском: «Вставай!»

Он выставил вначале в проем ствол, затем показался сам.

Раненая девушка, которую пытался утащить в сторону Ристич, увидела оружие и вскрикнула. Бросив девицу, совершающий рыцарский поступок Милош поднял ствол вверх быстрее глаз и нажал на курок, практически не глядя. Это его и спасло.

Фонтанчик, состоящий из сгустков крови и мелких костей черепа, поднялся над Эгзоном, известив боевиков о безвременной кончине их подельника.

«Специальный шлем надо надевать на такие мероприятия. А понты оставить для бандитских баек в кабаках…» Но Эгзона мысли сыщика уже никак не касались.

Не дожидаясь, когда в нем сверху насверлят дырок, Ристич, как заправский атлет, рванул деваху на плечо и успел скрыться за углом дома до того, как дорожка длинной очереди нашла его.

Лоренк втащил повисшего на подоконнике напарника внутрь. Под левым глазом покойника чернело небольшое входное отверстие.

– Как глупо…

– Смерть всегда глупа, – философствовал в ответ Резар, с долей блаженства разглядывая труп Янковича. – Пуганули суку. Сам… как большой мальчик… выбрал.

Четыре полицейских патруля, не включая сирен, один за другим влетели на площадь. Сербы выскакивали из своих машин и начинали отгонять зевак и устанавливать оцепление. Подходить близко к зданию, а тем более заходить внутрь никто не хотел. Приказ есть: «Ждать спецназ» – вот и ждут. Смотрят за порядком. И периметр стерегут, чтобы никто, значит, не прорвался сквозь их крепкие и организованные кордоны. Все простреливается. Не улизнут. Ни один. Всех постигнет кара сербского государства.

Передав медикам на семьдесят пять процентов безногую от травм и не вполне вменяемую на текущий момент секретаршу мэра, Ристич выцепил сержанта и отобрал у него рацию. Напрямую связавшись с начальником полиции города, он обрисовал ситуацию.

Услышав, что «их» только двое, верхи вначале обозначили свое желание:

– Штурмуйте, чего вы ждете?!

Но, услышав про автоматы и бронежилеты, передумали: нет, мол, обождите, пока прибудет спецподразделение.

Командир диверсионной группы приказал наемнику разобраться с рюкзаком покойного.

– Не скучай, давай расставляться, я тебя прикрою в коридорах. Через час-полтора полезут.

Сербам не повезло. Майор приехал, командир ихний, какой-то поджарый, как актер, мучающий себя фитнесом. Ребята с ним – мясцо на сухожилиях и кожа. Вроде славяне, а нет качка-мужичка с пузиком.

Несмотря на кажущуюся худобу, служивые быстро построились, и бронежилеты их к земле не прижимали.

Офицер группы захвата общался с Ристичем несколько минут. Узнав, что единственную спасенную женщину сейчас с переломами везут в госпиталь, выматерился, что принято в этих краях, как и поголовное курение, обосновывая негодование тем, что им нужен кто-то, кто был в здании.