Андрей Воронин - Инкассатор. Рискованная игра

– Удивлены, что я принимаю вас в офисе охранной фирмы? – изобразив улыбку, напоминавшую скорее оскал, спросил Блохин.

– Нет, ведь вы ее учредитель, – спокойно сказал Филатов, садясь на стул без приглашения. Сейчас надо занимать наступательную позицию.

– А что ты еще знаешь? – ядовито прошипел Блохин, переходя на «ты», показывая тем самым, что время любезностей прошло. Руки его были сжаты в кулаки. Он злился и нервничал одновременно.

– Много чего, только с тобой мне и разговаривать противно, и времени своего жалко. Понял, Клерк? – Филатов оставался невозмутимым, смотря как будто сквозь Блохина на противоположную стену.

Внезапно в стене открылась потайная дверь, которую Юрий сначала не заметил, и в комнату вошел человек в строгом деловом костюме, немного грузноватый, но все еще подтянутый. О встрече с ним Филатов мечтал все эти дни. Это был генерал ФСБ Владимир Сергеевич Марченко.

Он молча прошелся по комнате взад и вперед и встал позади Филатова. Психологически это давило. Юрий затылком чувствовал прожигающий насквозь взгляд Марченко.

– А со мной тебе не противно будет разговаривать? – раздался над ухом Филатова рокочущий голос генерала.

– Вы бы не могли стать передо мной, а не позади, – попросил Юрий. – Шея, понимаете ли, у меня плохо работает.

Марченко усмехнулся и сел на стул напротив Филатова. Он испепелял взглядом выскочку, посмевшего ставить ему условия. Филатов выдержал эту психологическую пытку и не отвел глаз. Генерал был несколько удивлен.

– Так что вы хотите? – спросил он, переходя на «вы».

– Своей доли в вашем бизнесе, – выпалил Филатов так, будто готовился к этой одной единственной фразе не один день.

Марченко встал и, заложив руки за спину, начал снова расхаживать по кабинету. Остановившись посредине комнаты, он резко на каблуках повернулся к Филатову и, наклонив голову, удивленно спросил:

– Каком бизнесе? Я вас не понимаю.

Играл Марченко отменно. Все эмоции получались у него весьма искренними. Если бы Филатов ничего не знал об этом человеке, он даже поверил бы ему.

– Поставки оружия в Чечню, в Иран, прямая поддержка международного терроризма. Я работал с Куцым и знаю всю схему транзита товара, – Филатов говорил и наблюдал за обоими противниками. Блохин барабанил пальцами по столу. Первый признак нервов, но Марченко был абсолютно спокоен. Он стоял, как вкопанный, и продолжал изучать взглядом собеседника. Лицо, напоминавшее сейчас маску, не выражало никаких эмоций.

Наконец, он перевел взгляд на Блохина. Тот незаметно нажал кнопку вызова, спрятанную внизу под крышкой стола. Дверь в кабинет распахнулась, и в комнату быстро вошли четверо громил. Двое грубо подняли Филатова со стула, скрутив ему руки, третий схватил его за волосы и обхватил шею, четвертый начал обыск. Тело ломило. Обыскивали со всей тщательностью. Филатов понимал, что Марченко интересуют в первую очередь «жучки», но их ни на теле, ни на одежде не оказалось. В карманах кроме ключей и документов ничего не обнаружили, оружия тоже не было.

Один из охранников заставил Филатова сесть на прежнее место. Все четверо встали сзади, нависая над ним.

– Можно было повежливее, – проворчал Юрий, застегивая рубашку. Про себя он отметил, что офис не пустует, и сколько еще здесь этих бугаев – неизвестно.

– Ничего, потерпите, – почти ласково произнес Марченко. Он был доволен. Наблюдение, начатое за этим щенком, установило, что он в течение дня никуда не звонил, на контакт ни с кем не выходил. Прослушивающей и записывающей аппаратуры на нем нет. Значит, парень действует от себя, а не от «конторы». Теперь его надо вывести на чистую воду.

Марченко недооценил противника. Микрофон был вмонтирован в пуговицу рубашки, точно так же был встроен радиомаячок, фиксировавший все передвижения Филатова. Никто из охранников не обратил внимания на небольшой фургончик электросетей, остановившийся на улице недалеко от офиса. Несколько «рабочих» не спеша начали проверять трансформатор, перебрасываясь между собой короткими фразами. Внутри фургона находился командный пункт операции захвата. Подполковник Абрамов напряженно вслушивался в разговор, происходивший внутри здания.

– Так значит, Вы работали на Куцего и отвечали за доставку оружия? – еще раз переспросил Марченко.

– Да, я уже говорил об этом, – кивнул головой Филатов.

– Ну, так вот, Стрелец, ты работал не на Куцего, а против него. Стрельцом тебя окрестили в краснодарском ФСБ, уж кому как не мне это знать. У меня очень большие подозрения, что это именно ты приложил руку к уничтожению груза, – Марченко начинал распаляться. Он говорил жестко, снова перейдя на «ты» для большего эффекта. Голос его повышался, заполняя все звуковое пространство помещения.

– Совершенно верно. Только когда по вашему приказу операцию свернули, меня же ФСБ и сдало Куцему. Он киллера подослал, только меня просто так с хреном не сожрешь, – Филатов, подражая Марченко, тоже перешел на повышенный тон. – Кстати, товарищ генерал, осторожнее надо быть, и подписи под приказами о прекращении операции своих замов заставлять ставить. Я вас по этому приказу и вычислил.

– Спасибо за совет, – буркнул Марченко. Он анализировал рассказ Филатова. Все получалось чересчур складно, и это не нравилось опытному генералу.

– Откуда знаешь про приказ? – спросил он, снова говоря спокойным тоном.

– Василевич проговорился, а потом решил меня убрать из-за этого.

Марченко непроизвольно мотнул головой. С этим идиотом нужно тоже разобраться потом, а то еще кому-нибудь проговорится. Но этот Стрелец прав: впредь надо быть осторожнее.

– Что стало с грузом? – через несколько секунд молчания сдавленным голосом спросил Марченко.

– Не знаю, – искренне ответил Филатов, – Василевич приказал мне сопроводить его в Чечню, выявить там заказчиков, что я и сделал. Потом операцию свернули, меня подставили. Зол я на вашу фирму, товарищ генерал, и на Василевича, и на Куцего.

– Не лопнешь от злости, – насмешливо перебил Марченко.

– Постараюсь воздержаться. С вашей помощью, конечно, – Филатов делал вид, что освоился среди этих людей. Он откинулся на спинку стула, заложив ногу за ногу. Казалось еще немного, и он потребует чашечку кофе. Краем глаза Юрий наблюдал за реакцией Блохина. Тот бесился, и Филатов старался вывести его из равновесия.

– Я слышал, у тебя какая-то бумажная денежка интересная есть? Я, видишь ли, нумизматикой увлекаюсь, хотелось бы ее посмотреть, – Марченко говорил почти что отеческим тоном, только его глаза оставались по-прежнему гнетущими.

– Не вопрос, только я повторяю, мне нужна доля от прибыли. Тем более, я буду вам полезен. Знаю Чечню, знаю схему транзита, покупателей.