Андрей Воронин - Инкассатор: До седьмого колена

Старый движок взвыл, как демон, которому прищемили хвост, и тяжелый микроавтобус с заметной неохотой увеличил скорость до семидесяти километров в час. В том, что она сейчас делала, было что-то противоестественное, наподобие прыжка с крыши или выстрела себе в голову из охотничьего ружья. Марина вдруг очень некстати вспомнила, что забыла пристегнуться ремнем безопасности, и изо всех сил уперлась обеими руками в руль.

Багажник серой «Волги» стремительно прыгнул ей навстречу; Марина успела разглядеть за покатым задним стеклом повернутые в ее сторону бледные пятна лиц, а в следующее мгновение раздался глухой удар, от которого все ее внутренности, казалось, подскочили к самому горлу, а потом медленно опустились на свои места. Серую «Волгу» с развороченным багажником выбросило почти на середину перекрестка. Послышался панический вой сигнала, дикий скрежет тормозных колодок, резкий шорох шин и еще один глухой металлический удар, когда быстро ехавший по перпендикулярной улице «Лексус», очень похожий на тот, что был у Кудиева, только не серебристый, а белый, врезался милицейской машине в правое переднее крыло. Зазвенело сыплющееся на асфальт стекло, сигналы заныли со всех сторон; ехавший за «Лексусом» потрепанный «Москвич» попытался избежать столкновения, но, увы, тщетно, и за вторым ударом последовал третий, оставивший на сверкающем багажнике дорогой иномарки огромную безобразную вмятину, форма которой в точности повторяла очертания передней части «Москвича».

«Ну вот, я это сделала», – подумала Марина, распахивая дверь микроавтобуса. Она схватила с соседнего сиденья сумочку, выскользнула из машины и пустилась бегом, не глядя по сторонам и не чувствуя под собой ног. В юности она довольно долго и успешно занималась легкой атлетикой, однако юность давно прошла, да и дорогие туфельки на низком каблучке, при всем своем изяществе и удобстве, были не самой подходящей обувью для спринтерского бега. Сворачивая в какой-то двор, Марина услышала позади раздраженный мужской крик: «Стой! Стой, дура, милиция! Стоять, я сказал!» Обернувшись на бегу, она увидела, что за ней гонится тот самый человек, что ехал на переднем сиденье «Волги» – бритоголовый, поджарый, спортивный, уже не с тупо-значительным, а с очень сердитым лицом. Он заметно прихрамывал, и на лбу у него багровел свежий кровоподтек, но бежал милиционер все равно намного быстрее Марины, и она поняла, что ее поймают не позднее чем через десять секунд.

На вытоптанной, голой земле напротив одного из подъездов стояла, странно напоминая пожилого аллигатора с разинутой пастью, древняя «Волга» с открытым капотом. Какой-то крупный мужчина в камуфляжных штанах, домашних шлепанцах и полосатой тельняшке без рукавов, наклонившись, копался в моторе. Марина резко свернула туда, ускользнув от уже готовой схватить ее за плечо руки преследователя.

– Помогите! – испуганным, задыхающимся голосом крикнула она. – Ради бога!

Мужчина вынырнул из-под капота и обернулся. У него было широкое лицо с обвисшими щеками и обтянутое испачканной маслом тельняшкой довольно солидное брюшко, но он был высок, плечист и явно очень силен. Кисти его рук были в масле, как в черных перчатках; в левой руке мужчина сжимал кусок грязной ветоши, а в правой – свечу зажигания. Мгновенно оценив ситуацию, он шагнул вперед, наперерез гнавшемуся за Мариной человеку.

– Мили... – попытался крикнуть тот, но опоздал: тяжелый, испачканный маслом кулак с зажатой в нем свечой зажигания от легендарной «двадцать первой» с завидной силой и точностью ударил его в левый глаз.

Майор Одинцов упал, как сбитая влет птица, подняв в воздух целое облако пыли.

– Подонки, – обращаясь к нему, сказал человек в тельняшке, – во что Москву превратили, мрази бритоголовые! Средь бела дня...

Через две минуты Марина Медведева уже ехала прочь от этого места в очень кстати подвернувшемся такси, тяжело дыша и гадая, сработал ее план или все это были напрасные хлопоты.

Юрий тряхнул головой, приходя в себя после двойного столкновения. В голове шумело, во рту ощущался неприятный медный привкус, но, как ни странно, он остался цел и невредим, потому что в последний момент успел упереться скованными руками в спинку переднего сиденья.

Он осмотрелся, пытаясь оценить ситуацию. Оперативник, ехавший рядом с ним на заднем сиденье, также не пострадал и, похоже, сумел сориентироваться в обстановке быстрее Юрия. Он возился, пытаясь открыть заклинившую дверь – дергал ручку, толкал плечом, но все без толку. Филатов посмотрел на водителя и увидел, что тот лежит, навалившись грудью на рулевое колесо и уронив на него голову. На лбу у него была кровь, по щеке тоже текла красная струйка, но Юрия это не очень взволновало: погибнуть при такой аварии можно было только при очень уж несчастливом стечении обстоятельств, так что водитель скорее всего просто потерял сознание, ударившись головой.

Зато Одинцов, черт бы его подрал, не пострадал ни капельки, хотя белый «Лексус» въехал в борт «Волги» именно с его стороны. Он толчком распахнул дверь машины, спустил на асфальт одну ногу, а потом спохватился и оглянулся назад. Лицо у него было злое, на лбу наливалась сливовым багрянцем изрядная шишка.

– Целы? – отрывисто спросил он. – Витя, присмотри за ним и позвони нашим, чтобы прислали машину. А я... Ах ты сволочь! – внезапно перебил он сам себя, глядя в заднее окно. – Ну, я тебя! А ну стой!

Юрий резко обернулся и успел заметить, как из протаранившего их грузового микроавтобуса выскользнула и бросилась наутек красивая, хорошо одетая женщина, в которой он с удивлением, близким к настоящему шоку, узнал Марину Медведеву. Он действительно был потрясен, поскольку ожидал чего угодно, но только не такого поворота событий. Вероятность того, что эта холеная, избалованная дамочка, которая к тому же в данный момент должна была находиться за границей, случайно оказалась за рулем старого грузового сундука, протаранившего милицейскую «Волгу», приближалась к нулю. Юрий не сомневался, что столкновение было преднамеренным; он не мог понять одного: зачем? Неужели она пыталась прикончить его таким ненадежным способом? Неужели она так испугалась того, что он мог рассказать ментам, что отважилась сама, без посторонней помощи, устроить это шумное и, главное, бесполезное безобразие? Или она всерьез полагала, что достаточно посильнее ударить «Волгу» в багажник, чтобы все, кто в ней сидит, погибли? Если так, то у госпожи Медведевой явно были не все дома.

Одинцов выскочил из машины и, оттолкнув с дороги владельца «Лексуса», который лез к нему выяснять отношения, бросился за Мариной. На бегу он слегка прихрамывал, но бежал все равно легко и быстро – чертов мент был в прекрасной спортивной форме, и можно было не сомневаться, что погоня будет недолгой. «Так тебе и надо, дура», – сердито подумал Юрий и мысленно поморщился: уж кем-кем, а дурой Марина Медведева точно не была, и совершенный ею странный поступок никак не вписывался в рамки их со Светловым версии.