Иван Стрельцов - Псы войны

— Здесь непроходимое болото, но я знаю тайную тропу и укрытие среди болота.

Глеб хмыкнул, глядя на карту:

— А это, пожалуй, шанс. Янычар, где мы можем проскочить?

— Вот здесь, — сказал Болонидзе, проводя грязным пальцем по карте. — Прямо перед заслоном проходит глубокий овраг и ведет к ним в тыл. Пройдя этот овраг, мы выходим напрямую к горам. Если нигде не задержимся, через двое суток — гуд-бай, тайга.

— Как мы пройдем через овраг, если он перед носом у засады? — поинтересовался Шлосов.

— Естественно, днем, — проговорил грузин таким тоном, как будто это само собой разумеющееся. Но, видя недоумение остальных, объяснил:

— Ночью они не спят, слишком перепуганы. Зато днем все в состоянии полудремы. И, если мулам ноги обвязать тряпками, мы бесшумно проскочим по дну оврага.

— Почему раньше не говорил про этот овраг? — дымя сигаретой, спросил Кольцов.

— Раньше лил дождь. Глина на дне оврага была скользкая. Пройти с мулами по дну оврага без шума было бы невозможно.

— Ладно, — небрежно махнул рукой Глеб, складывая карту. — Сейчас всем отдыхать. С наступлением темноты начинаем движение на северо-восток.

Заслон они проскочили. После того как их группа прошла под носом у засады, Кольцов приказал спрятаться на ночлег в тайге. Впереди высились пики сопок. А ночью там с мулами делать нечего, все решится сегодня днем.

Глеб сидел в секрете. Светало, солнце окрасило в розовый цвет серые вершины гор. От жара лучей ночной туман таял прямо на глазах. Возле Глеба как из-под земли вырос Болонидзе.

— Все готово, — доложил грузин.

— Давай вперед, — приказал Кольцов, — сильно не вырывайся, расстояние не более полукилометра. Мы идем следом.

Вано вновь растворился в кустах. Кольцов, подхватив свой «Калашников», направился к стоянке. Там заканчивались последние приготовления к маршу. Мулы, вновь навьюченные после этой ночевки, выглядели довольно бодрыми. Весело помахивая хвостами, жевали овес из брезентовых сумок, надетых на морду.

Наемники ловкими движениями подгоняли амуницию. Один Викинг стоял в стороне и с безразличным видом курил, положив обе руки на «узи», висевший на груди.

— Быстрее, — поторапливал их Глеб. — Сегодня идем без фланговых охранений. Все при караване. Оружие снять с предохранителей.

— А как насчет пожрать? — поинтересовался Улнис, сплевывая на тлеющий окурок.

— Если выберемся сегодня, я тебе гарантирую шикарный обед в самом дорогом ресторане Владивостока, — пообещал Кольцов.

— А если не выберемся?

— Тогда не взыщи, — последовал короткий ответ.

Василий Михеич, держа в одной руке «винчестер», а другой ведя за узду навьюченного мула, двинулся вперед, за ним Лаптев, Татенков, Кольцов, Донцов. Шлосов и Улнис шли в арьергарде, прикрывая тыл каравана.

Редколесье тайги закончилось, впереди лежала неширокая дорога между скал. Крутой подъем животные и люди одолели не без труда. Солнце было уже высоко, начиналась дневная жара. Здесь не было той духоты, которую хранит в себе испаряющаяся влага леса, но и от жара солнечных лучей тоже не укрыться.

Все время следования Глеб Кольцов то и дело оглядывался назад. Погони не было, тихо. Георгий Шлосов наконец-то попал в свою стихию. Несмотря на тяжесть оружия и амуниции, он легко взбирался на небольшие откосы, с проворством барса перепрыгивал с камня на камень. Владис Улнис, изрядно измученный недельным переходом, непонимающе следил за маневрами своего напарника: «И охота ему зря бить ноги». Время приближалось к полудню, караван все дальше и дальше уходил в горы. Мулы по-прежнему смиренно тащили свою ношу, но прыти в них поубавилось.

За одним из многочисленных поворотов в тени большого плоского валуна сидел Вано Болонидзе. Янычар поджидал караван. Увидев грузина, Кольцов бросился к нему.

— Чего сидишь? Что случилось?

— Ничего особенного, — вяло проговорил Болонидзе, — просто впереди подвесной мост. И я не решился один его перейти. Идеальное место для засады. Необходимо прикрытие.

— Хорошо, — согласился Кольцов и, обернувшись, крикнул: — Лопата, Викинг, с пулеметами ко мне.

Через минуту Лаптев и Улнис стояли с пулеметами на изготовку. На солнце отливали золотом в металлической ленте длинные пулеметные патроны.

— Итак, мальчики, надо проверить мост, — проговорил Кольцов тоном не очень веселым. — Хотя ясно, что работа не слишком приятная, но кому-то нужно ее делать.

Лицо Лаптева осталось бесстрастным, зато губы Улниса растянулись в счастливой улыбке, в глазах блеснули искры дьявольского огня.

— О’кей! — обрадованно вскрикнул латыш.

«Как мальчишка», — глядя на него, подумал Глеб. Они двинулись за поворот. Оставшиеся с караваном в ожидании замерли.

Едва они вышли за поворот, как впереди увидели мост, свисающий над пропастью. Пропасть была глубиной не меньше тридцати метров, внизу среди остроконечных скал бежала мелководная быстрая речка. Ширина пропасти — около пятидесяти метров. Мост состоял из толстых стальных тросов, соединенных между собой поперечно уложенными толстыми досками.

Поднеся к глазам бинокль, Глеб стал разглядывать противоположный край пропасти, там было тихо. Ничего подозрительного не заметив, он опустил бинокль и скомандовал Лаптеву:

— Пошел.

Взяв наперевес пулемет, Родион рванулся в сторону моста, за ним бежал Болонидзе. Достигнув моста, они укрылись в ближайших кустах. Все было тихо. Кольцов посмотрел на Улниса, прибалт понял его без слов.

Сорвавшись с места, Владис, пригибаясь, бежал к мосту. Глеб внимательно следил за ним. Вот Викинг поравнялся с залегшим в кустах Лаптевым, вот он уже вступил на край моста, гулко застучали армейские ботинки по доскам.

Видя, что под тяжестью Улниса мост даже не колеблется, Глеб удовлетворенно отметил: «Караван тоже выдержит».

Валдис уже пересек мост и, перебежав на другую сторону, залег за небольшим валуном. По-прежнему было тихо. Прошло несколько минут. Бесшумно из кустов выскользнула долговязая фигура грузина. Перейдя мост, Болонидзе двинулся дальше по горной дороге. Прошло долгих десять минут, прежде чем Вано вновь появился в поле зрения. Выйдя из-за поворота, он призывно помахал рукой. Кольцов со всех ног бросился обратно к каравану.

Через несколько минут тяжело навьюченные мулы переходили подвесной мост. Под тяжестью груженых животных доски моста жалобно поскрипывали. Едва последний мул встал на дощатый мостовой настил, из кустов выбрался Лаптев. Держа пулеметы на изготовку, двинулся вслед за караваном. На другом краю пропасти стоял Кольцов, одной рукой поддерживая ремень автомата, другую положив на шершавую кобуру пистолета. Теперь, когда они проскочили эту ловушку, можно считать, что они вырвались.