Сергей Зверев - Тайфун

Минут через двадцать, когда солнце уже скрылось за горизонтом, бот, взревев моторами, помчался по чуть приметной волне, сникшей после установившегося полного штиля. Как и полагается в тропиках, темнота наступила быстро. Линия горизонта сразу же растворилась в ночном мраке, и ее можно было определить лишь по звездам, мерцающим где-то очень далеко над поверхностью океана. Александр, вглядываясь в фосфоресцирующую стрелку компаса, время от времени отдавал короткие команды Злыдневу, который, как всякий помор, лучше прочих владел управлением плавсредством.

Прошло около часа. По прикидкам Матвеева, они должны были за это время преодолеть большую часть пути. Дальше идти на моторах было рискованно – их могли услышать. Поэтому, отдав команду: «Стоп, машина!» – он распорядился начать движение на веслах. Первой парой на весла стали Ильясов и Сливченко. За день хорошо отдохнув, да и худо-бедно подкрепившись, парни приступили к делу с некоторым даже азартом. Поднятые вверх лодочные моторы сопротивления не оказывали, и поэтому бот, движимый всего двумя парами рук, побежал довольно резво. Слушая журчание воды, обтекающей его борта, завзятый хохмач Лукинов не мог не прокомментировать:

– Чуваки, вы так красиво гребете, что у вас даже весла забирать жалко. Может, до острова так и доплюхаете?

– Доплюхаем… – дыша уже с некоторой натугой, откликнулся Ринат. – Вот сейчас свою норму отработаем и сразу же начнем грести в счет убогих и инвалидов.

– Ладно, энтузиаст, давай весло, – принял эстафету Борька, – а то сопишь так, что нас и без движков на острове услышат.

Грести пришлось долго, не менее двух часов. Но острова все не было и не было. В какой-то момент Александр начал опасаться, что допустил ошибку в определении азимута и они промахнулись мимо намеченного им пункта прибытия. И тут в свете поднявшейся луны он увидел впереди что-то непроницаемо-черное, закрывающее часть неба.

– Ну вот, кажется, уже и остров… – негромко объявил он.

Парни сразу же оживились, стали разминать затекшие конечности. Чувствовалось, что и с них спало напряжение, вызванное затянувшимся ожиданием и полной неопределенностью.

Когда они были уже в паре кабельтовых от берега, на фоне звездного неба стало возможным различить пальмы, вознесшиеся вверх на десятки метров. Ниже темнела лишь кое-где просвечивающая масса растительности – деревьев и кустарников. С острова доносились пронзительные крики каких-то ночных птиц, временами заглушавшие мощный хор цикад и сверчков.

– Теперь ни звука! Грести очень осторожно! – шепотом предупредил Матвеев.

Сидевшие на веслах Дедкин и Алтынов сразу же сбавили темп, стараясь опускать и поднимать лопасти без единого плеска. Еще минут через десять разведчики смогли различить увалы обрывистого берега, сложенного из огромных каменных глыб, между которыми прорастала молодая зелень. Посветив фонариком, Александр чуть слышно распорядился:

– Гребите под каменный козырек в конце вон того заливчика. Зелени тут много, если хорошо замаскировать, то даже вблизи никто ничего не заметит.

Ширкая боками об каменные углы, бот вошел в узкий проход между двумя колоссальными глыбами с почти отвесными стенами. Слегка изгибаясь влево, заливчик заканчивался под еще одной громадной каменной плитой, которая закрывала его чуть ли не на треть. С трудом выбравшись на крутой каменный склон, по всем своим трещинам и закоулкам поросший буйной, вьющейся зеленью, морпехи затолкали бот под плиту, где он скрылся почти целиком. Открытой оставалась одна лишь корма с моторами. Не теряя времени, разведчики надергали и накидали на нее пахнущих пряной горечью широколистных веток какого-то растения.

Срываясь с уступов и поддерживая друг друга, они начали подъем по склону расщелины. Первым по правому краю наверх поднялся Матвеев.

– Командир, осторожнее! – взбираясь следом, тихо произнес Вол. – А то, чего доброго, в темноте нарветесь на гадюку или какого-нибудь паука. Тропики как-никак.

– Коля, на Гавайях нет ни ядовитых змей, ни пауков, – подавая ему руку и, вытягивая наверх, уведомил Александр.

– Да ну?! – удивился парень. – Хоть одна хорошая новость!

Когда все уже были наверху, откуда-то с северо-востока донесся приглушенный расстоянием хлопок выстрела.

– Не иначе отморозки развлекаются? – поправляя автомат на плече, хмуро усмехнулся Дедкин.

Было далеко за полночь. Яркая тропическая луна светила во всю свою силу. Матвеев огляделся. Они находились на широком мысу, изрезанном узкими, длинными заливчиками наподобие скандинавских фьордов. Справа и слева, куда ни глянь, пышно кучерявились тропические заросли. Что за деревья, в деталях рассмотреть было невозможно, но тихий умиротворяющий шелест листвы, поблескивающей в лунном свете, навевал какие-то приятные воспоминания.

– Эх! Благодать! – Широко раскинув руки, Алтынов глубоко вздохнул. – В этих бы краях не с бандюганами валандаться, а какой-нибудь хорошей девчонке назначать свидания…

– Увы, покой нам только снится, – усмехнулся Александр. – В общем, сделаем так. Со мной сейчас пойдут двое…

– Можно я?! – почти хором вполголоса выпалили Сливченко и Злыднев, как на школьном уроке подняв руку вверх.

Матвеев кивнул:

– Хорошо, со мной пойдете вы. Мы двинемся в ту сторону, откуда донесся выстрел. Двое остаются охранять бот. Это… Алтынов и Маленький. Остальным разделиться на две группы, тоже по три человека. Старшие – Крё-мин и Ильясов. Группа Крёмина идет по берегу вправо, Ильясова – влево. Значит, так. Не «светиться», себя нигде и ничем не выдавать, желательно даже не оставлять следов обуви.

– Это уже сложнее… – посмотрев на свои берцы, вздохнул Василий Крёмин. – Сейчас ночь, в лужу влететь можно запросто.

– Ну, уж старайтесь не наследить по мере возможности, – Александр развел руками. – Ни с кем в контакты не вступать, стычек избегать. Каждой группе изучить свою часть острова, запомнить местонахождение важных объектов. Больше двух часов в одну сторону не идти. Если удастся подняться на какие-нибудь возвышенности, прикиньте величину острова, его конфигурацию и так далее. Всем ясно? Тогда вперед!

Почти одновременно три группы разведчиков скрылись в зарослях. Они почти бесшумно – выучке передвигаться без единого шороха в гуще зарослей Матвеев посвятил не одно занятие в дальневосточных лесах и на Курильской гряде – скрылись в чащобе деревьев и кустарников.

Непривычно для глаза обитателя умеренных широт желтел обилием своих цветов кустарник хау, вздымал к небу сучья пандан с розетками листьев, напоминающими корону, миролюбиво шелестела листьями высоченная акация коа, возвышалась над прочими древесными сородичами обладательница крепкого, как железо, драгоценного красного дерева…