Виктор Мясников - Изумруд – камень смерти

Она макнула камень в ванночку и поднесла к вращающемуся диску, сразу глухо зарокотавшему, словно довольный кот, получивший пищу. Сделав пропил до трещины, Валентина разломила кристалл руками. Вовец прилежно следил за всеми ее манипуляциями, вертел изумруды в лучах лампы, радуясь каждой неожиданно открывшейся трещине. Он даже отпилил кусок, пронизанный массой слюдяных чешуек, и пришел к выводу, что ему камнерезное дело по душе. Иногда Валентина увлекалась работой, забывая об ученике, начинала действовать быстро: с одного взгляда определяла все изъяны камня и быстро принималась пластать его на алмазном диске, отсекая все лишнее, на глазах уменьшая его объем в три-четыре раза.

Потом они сходили в больницу, и прямо оттуда Вовец отправился к себе на квартиру, ждать визита неизвестного. Поставил чайник, намолол кофе, посмотрел в холодильнике, из чего можно соорудить бутерброды. Кто бы ни пришел, а встретить его надо, как подобает.

Ровно в три часа звякнул дверной звонок. Вовец, сдерживая волнение, отпер дверь и впустил мужчину средних лет, крепкого телосложения, с загорелым лицом. Одет он был в непритязательные джинсы и синюю футболку с какими-то рекламными надписями на груди и спине. Крутым не выглядел, держался спокойно, можно сказать, по-деловому. Лицо прикрывали затемненные очки, похоже, с диоптриями. Темно-русые волосы были коротко пострижены. Весь облик его оказался настолько невыразителен, стандартен, что Вовец испытал даже некоторое разочарование. В руках мужчины имелась только маленькая мужская сумка-бумажник, тоже весьма заурядного вида.

Он сразу прошел на кухню, очевидно, привык, что в России все мужское общение, как правило, происходит именно здесь. Вовец молча поставил на стол пепельницу, большие фарфоровые бокалы, налил в них кофе. Так же молча выставил сахарницу с чайными ложками и блюдо с бутербродами. Мужчина, не говоря ни слова, вытащил из нагрудного кармана футболки сигарету, щелкнул зажигалкой. Несколько минут они сидели, попивая кофе, гость еще и курил, но разговор не начинался. Похоже, каждый выжидал, когда у противника кончится терпение. Но ни тот, ни другой не проявляли нервозности.

Наконец кофе был выпит, сигарета докурена до фильтра. Гость распахнул сумочку, вынул красные "корочки", раскрыл и положил на стол перед Вовцом. Тот взял удостоверение в руки и внимательно вгляделся. Подполковник Косарев Александр Владимирович, Федеральная служба безопасности. Что ж, нечто подобное предполагалось. Удостоверение, похоже, подлинное. Вовец его закрыл и, возвратив гостю, посмотрел выжидающе.

Подполковник Косарев улыбнулся и прервал молчание:

– Вас ничем не удивить, Владимир Павлович. Завидую вашему самообладанию.

– У вас оно не хуже, – пожал плечами Вовец, – чему ж тут удивляться? Понятно, что человек из конторы легко может установить личность, адрес, телефон. Опять же слежка.

– Вы таким брезгливым тоном это сказали, – усмехнулся подполковник. – Не прятались бы, не пришлось бы вас и разыскивать.

– Эка хитрость! Небось, у больницы подловили.

– Действительно, Владимир Павлович, вам не откажешь в определенных способностях. Когда пришло сообщение о прорыве лесной плотины, я послал запрос в больницы и сразу нашел твоих приятелей, а там и ты объявился. Ты надежный товарищ, на тебя можно положиться.

– Мы уже на "ты"? – поморщился Вовец.

– Конечно, я ведь всего на четыре года старше тебя. Да и тебе, Вовец, гораздо привычнее на "ты".

– Что ты хочешь? – Вовцу не понравилось, что его назвали именем, принятым только между своими, и он решил переходить к делу.

– А ты еще не догадался? – Полковник достал и прикурил новую сигарету. – Предлагаю сотрудничать.

– То есть стучать? – Вовец задумался. – Интересное предложение.

– Стучать, доносить, закладывать, – Косарев оставался спокоен, – русский язык богат. Служить Родине, правосудию, защищать честь и достоинство граждан. Я занимаюсь экономической безопасностью. Конкретно – оборотом драгметаллов и иных валютных ценностей. – Выпустил колечко дыма и проследил, как оно растянулось и смялось в воздухе. – Изумрудами в том числе. Мы не имеем права выпускать их добычу из-под контроля.

Вовца мучила только одна мысль: знает или нет подполковник Косарев об их добыче? Если знает, то почему не берет с поличным? А если не знает, то какой он к черту кагебешник? Так знает или нет?

– Да, – продолжал Косарев, – нас интересует, кто добывает изумруды, в каком количестве, по каким каналам и куда они уходят. В последнее время несколько снизился их сбыт внутри страны, потому что появились левые камни, дешевые. А это означает недополученные акцизы, налоги и так далее. Но и это еще не все. Может повториться ситуация, которая сложилась на мировом рынке алмазов – переизбыток и падение цен. Сейчас мировой рынок изумрудов находится в состоянии баланса, предложение соответствует спросу и удовлетворяется полностью. Но этот хрупкий баланс легко нарушить, и тогда цены упадут. Россия недавно заключила контракт на поставку крупных партий изумрудов израильской ювелирной фирме по мировым ценам, и если сейчас на рынок кто-то выбросит партию сырья по демпинговым ценам, мы вынуждены будем продавать изумруды по той же низкой стоимости. И у нас есть сведения, что эти изумруды для подрыва рынка подпольно скупаются здесь, в Екатеринбурге. То есть нашими же камнями нам же и по башке.

Вовец был патриотом России. В грудь себя не бил, на митингах не орал, но сердцем понимал, что значит – за державу обидно. Сейчас ему за державу стало чрезвычайно обидно. Но и превращаться в заурядного стукача не хотелось даже по столь веской причине. Не чувствовал в душе призвания к такого рода деятельности.

– И что от меня потребуется? – задал осторожный вопрос.

– Информация, – Косарев оживился. – Сам понимаешь, мы люди городские, кабинетные, да и образование не совсем то, что здесь требуется. Я в эти леса пару раз выбрался, а куда идти, на что смотреть, понятия не имею. Хорошо, ты на глаза попался. У меня все же память профессиональная, вспомнил твою фотографию из личного дела.

– Из какого дела? – Вовец похолодел. Дело какое-то. Темнит подполковник.

– Прошлым летом производилось следствие в отношении неофашистской группы "Вервольф", занимавшейся подготовкой боевиков. Была там куча трупов, а ты проходил как свидетель и потерпевший. Вспомнил? Тогда же тебя проинструктировал полковник Васильев и, как положено, завел агентурное дело. Правда, полноценной вербовки не провел, а сам вскоре трагически погиб, – Косарев вздохнул, – на боевом посту.

Вовец напряженно ждал. Он давно выбросил из головы события прошлого лета и не хотел вспоминать. Тогда он попал в скверную ситуацию, а Васильев, как ему показалось, протянул руку помощи. И если бы предложил тогда подписать какую-нибудь бумагу о сотрудничестве с госбезопасностью, Вовец не колеблясь подмахнул бы ее, лишь бы не остаться один на один с бандой убийц. Но сейчас ситуация была совсем другой. Существовала только одна серьезная опасность – со стороны самих органов.