Сергей Зверев - Осторожно, работает десантура!

– Книжек детективных начиталась, – пробурчал себе под нос Демидов, нажимая кнопку вызова стюардессы. – Да всяких шпионских киношек насмотрелась, вот и умничает теперь.

– Грубый ты человек, Алексей, – шутливо попенял Володя другу. – Такая девушка с нами летит, а ты…

– Что поделать, – Купец развел руками. – Трудное детство, скользкие подоконники, деревянные игрушки, привинченные к полу… Тут, как говорится, не до политесов. Девушка, мне, пожалуйста, сто пятьдесят коньяку, – попросил он подошедшую к ним стюардессу.

– Скажите, Володя, а ваш приятель всегда такой хмурый? – тихо, чтобы не услышал Демидов, спросила Корнейчик.

– Не обращайте внимания, – посоветовал Локис. – Просто Ку… Алексей панически боится высоты, а уж от перелетов его просто трясет мелкой дрожью…

Сидевший рядом с ним Купец от этого заявления Локиса расплескал на колени содержимое бокала, из которого собирался выпить. Уставившись на Володю круглыми глазами, он несколько секунд приходил в себя.

– Это кого дрожь прошибает? – громко спросил он.

Володя несильно ткнул друга в бок локтем, и остатки коньяка выплеснулись Купцу на грудь.

– Черт! – выругался тот. – Медведь, ты аккуратней толкаться не можешь? Я же так ни капли и не выпил!

– Не переживай, Леха, – миролюбиво ответил Локис, – стоимость выпивки включена в цену билета. Я правильно излагаю?

Последний вопрос был адресован Анне. Та в знак согласия кивнула.

– Только сильно не увлекайтесь, – предупредила она. – На борту самолета запасы спиртного ограничены. К тому же имейте в виду, что после куршевельского скандала французская полиция очень подозрительно относится к пьяным русским. Могут не впустить в страну…

– И какой дурак придумал, – проворчал Демидов, опять вызывая стюардессу, – что русские пьют больше всех в мире? Немец над рюмкой шнапса просидит полдня, зато пива выдует полторы бочки… И это у них называется отдых!

Подошедшая стюардесса, увидев пустой бокал и облитого коньяком Купца, только удивленно вскинула левую бровь, но ничего говорить не стала.

– Повторите… – попросил Демидов, протягивая ей пустую посуду. – А то расплескалось, трясет сильно…

Девушка удалилась, неопределенно хмыкнув. Через несколько минут она принесла две маленькие бутылочки. Сердито сопя и косясь на Володю, Купец открыл одну и залпом выпил. Вторую он убрал в карман пиджака.

– Аня, – Локис перегнулся через подлокотник кресла, – я вам открою еще одну страшную тайну! Только вы никому о ней не рассказывайте. Договорились? Мой друг влюблен в вас! Но стесняется признаться…

Володя не успел досказать; Демидов захлопнул ему рот своей широченной ладонью, прижал к груди и прошипел сердито:

– Вовка, завязывай валять дурака. Накажу. Больно накажу…

Локис, соглашаясь, покивал, давая понять, что все понял. При этом он едва сдерживал душивший его смех, прекрасно зная, что ничего Демидов ему не сделает. А его обещание наказать – пустая угроза. Причина командирского недовольства и раздражительности была не только в том, что переводчица Корнейчик с легкостью «отобрала» у него руководство операцией. Она, эта причина, крылась значительно глубже.

Незадолго до этого задания Демидова вызвал к себе заместитель командира полка по работе с личным составом Мартынюк – вредный мужичонка, которого за глаза все десантники называли «руководитель по борьбе с личным составом». Мартынюк начал служить, еще когда в армии были замполиты, бдительно следившие за моральным обликом солдат и офицеров. Видимо, те идеи надежно застряли у него в подкорке головного мозга. И он никак не мог от них избавиться. Правда, теперь он опирался не на «Моральный кодекс строителя коммунизма», а на христианское учение. Менее занудными его беседы от этого не стали.

Смысл мартынюковских претензий к Демидову заключался в том, что Купец «нечутко отнесся к своей бывшей жене». Год назад она сбежала, не выдержав постоянных командировок Алексея, а когда решила вернуться, нарвалась на решительный отказ. Кто-то надоумил оскорбленную женщину обратиться к Мартынюку. Два часа бывший замполит занудным голосом читал капитану лекции о необходимости прощать заблудших. Не выдержав, Купец обложил собеседника матом. Это было весьма опрометчиво с его стороны, несмотря на то что все происходило без свидетелей. Мартынюк был злопамятным и мстительным. Пакостить Купцу он начал уже на следующий день. Мало того, он пытался воспротивиться посылке Демидова на это задание, утверждая: капитан «недостоин такой чести». И очень болезненно отреагировал, узнав, что Туманов не прислушался к его мнению. Зная характер Мартынюка, Купец прекрасно понимал, что тот просто так от него не отстанет. Но винил он в этом не свою несдержанность, а бывшую супругу, автоматически перенося эту неприязнь на всех женщин. Хотя закостенелым женоненавистником не был. Володины заигрывания с переводчицей раздражали Демидова. Особенно ему не нравилось, что объектом для своих подначек Локис выбрал именно его.

– Вот и молодец, что понял, – проворчал Демидов, отпуская Володю.

– Алексей, ну почему вы так реагируете? – вмешалась в разговор Корнейчик. – Я же понимаю, что Володя шутит…

Купец бросил на переводчицу недовольный взгляд и полез в карман за бутылочкой коньяка.

– Дамы и господа, – прозвучал в репродукторах мягкий женский голос. – Наш самолет начинает снижение. Просим вас пристегнуть ремни и не курить…

Из аэропорта Шарля де Голля до гостиницы они добрались на такси. На этом опять же настояла Анна. Купец даже не пытался спорить с ней, поскольку, не зная французского языка, понятия не имел, о чем она договаривается. Напрасно Локис рассчитывал, что раз полет проходил с шиком, то и гостиница будет превосходной. Мало того, что отель был где-то на окраине одного из пригородов Парижа, так он оказался маленьким и некомфортабельным.

– Не понял, – совершенно искренне удивился Володя, оглядывая двухэтажный дом с сильно заросшим плющом фасадом. Видимо, владелец решил, что это дешевле, чем ремонтировать его. – А разве имидж богатых «новых русских» предполагает проживание в таком отеле?

– Богатые русские туристы остались в аэропорту, – с улыбкой ответила Корнейчик, – точнее, они там потерялись. Теперь вы – простые гастарбайтеры, а я – тот человек, который помогает вам устроиться в стране. Потому и гостиница у вас соответствует вашему новому статусу.

От неожиданности Володя присвистнул.

– Ни фига себе перескоки! – проговорил он. – То мы Крезы, то иностранные рабочие… А нельзя ли узнать заранее о том, в кого мы в следующий раз превратимся?

– Нельзя, – твердо сказала девушка.