Сергей Зверев - Последний десантник

– Вряд ли нас сократят, – молвил он. – Как ни крути, а десантура всегда, при любом раскладе нужна. Или я не прав?

Прямое, как стрела, шоссе перечеркивало изумрудно-зеленый луг. Армейский «уазик» неторопливо катил по разогретому солнцем асфальту. Молодой водитель старательно объезжал выбоины. Сержант из контрактников то и дело поглядывал через плечо на Лаврова – тот тихонько подремывал на заднем сиденье.

Ехали молча. Лишь спустя полчаса молодой, взглянув в обзорное зеркальце на дремавшего командира, тихонько спросил у сержанта:

– Слушай, а почему нашего майора все Батяней называют?

– Потому что он и есть для всех нас как отец родной, – с явным уважением отозвался тот. – Строг, но справедлив, за своих глотку любому порвет. А вообще, салага, ты еще настоящей службы не нюхал. Скоро сам все узнаешь и поймешь.

Доехав до перекрестка, «уазик» скрипнул рессорами и свернул на почти что пустынное шоссе. Слева и справа простирались весенние зеленые поля. Цветущие сады радовали буйством красок. До небольшого гарнизона ВДВ оставалось не более получаса езды.

Неожиданно за поворотом возникла странная фигура. Рослый молодой человек в форме воздушно-десантных войск призывно голосовал. Несомненно, десантник был пьян: резкие движения, не по-уставному расстегнутое хэбэ, сбитый набок берет… Водитель «уазика» на всякий случай взял влево и увеличил скорость, но голос майора Лаврова, неожиданно прозвучавший сзади, заставил его вздрогнуть.

– Отставить! Задний ход!

– Мужики! – десантник судорожно рванул на себя дверку. – У меня построение в шесть вечера! Подвезите, а?

Меньше чем через минуту пьяный десантник сидел рядом с Батяней. Едва попутчик взглянул на Лаврова, как на лице его проявилось виноватое выражение. Хмель мгновенно слетел с нарушителя дисциплины, он узнал Батяню, заерзал на истертом сиденье – словно бы хотел уменьшиться в размерах. Майор мельком взглянул на милицейский погон, зажатый в руке пьяного подчиненного, но никак не прокомментировал увиденное.

– Давай побыстрее в часть, – Лавров легонько тронул плечо водителя. – У нас действительно в восемнадцать ноль-ноль построение… Вон, видишь? Поворот на лесной проселок. По нему и поезжай, успеваем.

Машина послушно свернула на неширокий проселок. Хвойный лес по обе стороны пути выглядел на редкость хмуро и неприветливо: поваленные стволы деревьев, темные гнилые пеньки, подернутые, словно плесенью, ярко-зеленым мхом, непроходимые заросли малины и орешника. Под протекторами сухо шуршала трава, хрустел валежник, низкие ветви деревьев то и дело царапали брезентовую крышу. Пьяный десантник то и дело испуганно косился на командира, однако взгляд майора Лаврова оставался спокойным и непроницаемым.

«Уазик» прибыл как раз за минуту до начала вечернего построения. Личный состав уже стоял на плацу. Выйдя из машины, майор сделал приглашающий жест пьяному.

– Товарищи десантники! – повысил голос майор и выразительно посмотрел на недавнего пассажира. – Перед вами – образцовый боец воздушно-десантных войск. Да, он ушел в самоволку, даже не удосужившись переодеться в гражданку. Да, он нажрался, как последняя свинья. Да, он подрался с ментами… но при этом не посрамил честь ВДВ, – Лавров продемонстрировал перед строем оторванный милицейский погон. – Но при этом даже в таком скотском состоянии он прекрасно понимал, что ему следует во что бы то ни стало прибыть на вечернее построение, чтобы не нарушить Устав. Боец! – Батяня выразительно взглянул на нарушителя. – За образцовое отношение к службе объявляю вам благодарность. За самовольное оставление части и неуставный внешний вид – десять нарядов вне очереди. Вопросы есть? Выполнять!..

Майор Лавров позволил себе немного расслабиться лишь после отбоя. Улегся в кровать, взял с книжной полки первую попавшуюся книжку… Читать не хотелось: буквы расплывались, прыгали перед глазами, и десантник решил перед сном посмотреть телевизор.

Передавали последние новости. В мире по-прежнему было неспокойно. Афганские талибы взрывали себя на многолюдных рынках. В Палестине одни фанатики стреляли в других. В Центральной Африке произошел очередной военный переворот…

Последняя новость почему-то особо привлекла внимание Батяни. В одной среднеазиатской постсоветской республике, где сравнительно недавно был свергнут президент-диктатор, вновь начинались массовые беспорядки. Огромное количество беженцев с юга республики, спасаясь от погромов, устремилось на север. Северяне традиционно не любили южан; к тому же в этой нищей стране не было вдоволь ни продовольствия, ни медикаментов, ни работы. Грядущая гуманитарная катастрофа усугублялась вероятными кровавыми погромами. А ведь такое уже неоднократно случалось в той стране…

Несомненно, очередные беспорядки были спровоцированы бежавшим президентом, уроженцем юга республики, – ведь его скрытые сторонники все еще имели там немалый вес. Судя по сообщениям телевизионного комментатора, в столкновениях могло пострадать и местное русское население.

Уже выключив телевизор, майор почему-то подумал: а ведь главком ВДВ не зря сказал ему недавно: «Возможно, ты мне еще понадобишься…» Как знать – может быть, следующая служебная командировка предстоит именно в Среднюю Азию?

– Только взгляните на этих скотов! – Водитель грузовика презрительно сплюнул в окно. – Грязные шакалы, даже смотреть на них не хочется! Если бы вы меня не попросили – никогда бы этой дорогой не поехал!..

Пассажир грузовика, худощавый брюнет с сухим скуластым лицом, пристально взглянул на обочину горного шоссе. Вдоль дороги, на обломках камней, расположилась живописная группа женщин с маленькими детьми. Длиннополые халаты, широченные азиатские шаровары, нательные рубахи, именуемые тут «койнек», удивительным образом сочетались с ватниками, тулупами и кирзовыми сапогами. При появлении грузовика чумазые дети стремглав бросились к кабине, протягивая руки, – мол, дайте хоть чего-нибудь!

Водитель резко нажал на тормоз и, посигналив, взял чуть левее, чтобы не раздавить попрошаек.

– Беженцы? – уточнил пассажир.

– Ага, с юга. Когда у нас тут на узбекской границе погромы начались, эти к нам, на север, перебрались. Видите юрты? Это их лагерь. Уже четвертый месяц тут сидят…

Скуластый достал из нагрудного кармана мятую пачку сигарет и предложил водителю.

– Ого… – Водитель внимательно взглянул на пачку. – Вы, наверное, издалека к нам приехали?

– Вообще-то я тут родился, – пассажир закурил, протянул зажигалку собеседнику. – А работаю очень далеко отсюда… В одной международной гуманитарной организации, если интересно.