Александр Белов - Поклонение огню

— Так я же не заика вовсе, — раскололся он с видимым удовольствием. — Так, для отвода глаз придуривался. Чтобы время было подумать.

— Ловкач, — усмехнулся Белов. — Он встал и снова выглянул в пролом в стене. Несколько секунд оценивал обстановку, потом показал Заике на его автомат и сказал: — Ты вот что, возьми свой дырокол и прикрой меня. Я попробую одно дело провернуть. Если получится, махну рукой, и вы рванете к минарету напротив. За меня не волнуйся, все будет в порядке. Ну, я пошел… — и он обеими руками стал надевать на голову серебристый шлем.

— Погоди! — остановил его Загорняков, он достал из своего рюкзака запасную обойму к автомату. — Держи. Я прихватил на всякий случай боеприпасы из вертолета.

Белов молча сменил магазин. Затем надел шлем и выпрыгнул в пролом. Американцы все еще обрабатывали из огнеметов гарем. Сильно горели и остальные строения дворцового комплекса. Дым пожара наверняка был виден за несколько километров.

А в женской половине дома кричали женщины. Белов, стреляя от бедра, бросился к американцам. Первым делом ему надо было вывести из строя автоматчиков, — поэтому он выпустил в их сторону длинную очередь. Один из них, раненный в ногу, рухнул на землю, а второй в падении хлестнул свинцовой строчкой по Белову.

Пули прошлись наискось — от бедра к плечу Саши, однако материал КТ-1 с честью выдержал и это испытание. Белов почувствовал лишь тупую, ноющую боль, словно по телу несколько раз подряд с оттягом ударили концом милицейской дубинки. Его отбросило назад, на спину, но он тут же вскочил и побежал дальше.

То, что произошло сейчас с человеком в серебристом костюме, а вернее то, что с ним ничего не произошло, повергло в шок и американцев, и наблюдавших за ним в пролом в стене Заику, Бен Ладена и Ивана. По всем законам физики он должен был сейчас лежать на земле в луже крови, однако, целый и невредимый, продолжал движение к восточной башне крепостной стены. Серебристый костюм придавал ему вид гостя из будущего.

Первым опомнился Загорняков. Он, почти не целясь, выстрелил и снял огнеметчика, который в этот момент попытался накрыть Белова струей пламени. Тяжело раненный американец стал медленно заваливаться на плиты, раз за разом судорожно нажимая на спуск: часть внешнего двора оказалась залита горящей жидкостью. Под огненный душ попали и Саша, и второй огнеметчик, и раненый автоматчик, и его напарник.

Пока остальные командос в ужасе смотрели на мечущиеся по двору живые факелы, Белов, весь в языках пламени, проник в башню и пулей взлетел в темноте по крутой лестнице на смотровую площадку. Отсюда, оставаясь неуязвимым, он мог контролировать каждое движение американцев. Внизу по-прежнему полыхало небольшое озерцо напалма, над увязшими в нем фигурками поднимался густой черный дым.

Белов махнул рукой тотчас заметившему его Заике и беспокоящим огнем прижал опомнившихся было командос к земле. Они не смели поднять головы: Белов полностью завладел инициативой.

Из пролома в стене дворца выскочили друг за другом Бен Ладен и Заика, скованные наручниками, следом Иван. Они опрометью, огибая огненную лужу, бросились к минарету.

Белов до тех пор напоминал американцам выстрелами, кто здесь хозяин, пока его подопечные не оказались в безопасности.

В башне было темно. После яркого дневного света Саша ничего не видел: наткнулся на стену, ощупью пошел вдоль нее. Наконец, словно на фотографии, опущенной в проявитель, стали проступать очертания высоких ступенек. Он снял шлем и начал осторожно спускаться вниз. Вскоре он миновал дверь, через которую попал в минарет. Она была надежно заблокирована изнутри автоматом Заики.

Теперь он был ниже уровня земли. Лестница привела Белова в небольшой сводчатый зал с выходящим из него туннелем, оснащенным лампами дневного света. Белов спрыгнул с последней ступеньки и громко крикнул:

— Эй, вы где?

— Мы здесь, папа, сюда! — донесся из глубины туннеля звонкий мальчишеский голос.

Белов поспешил на зов сына. Ход был довольно узким, однако достаточным для того, чтобы по нему, не сгибаясь, свободно могли пройти плечом к плечу два человека. Иван, проскользнув мимо сцепленных наручниками Заики и Бен Ладена, с радостным криком бросился к отцу.

— Ура! Папка, жив! Догнал!

— Жив, Ванька, жив!

Белов на ходу поцеловал парня, и все четверо, время от времени переходя с шага на бег, двинулись по казавшемуся бесконечным туннелю. Но долго выдерживать темп не удалось: араб стал задыхаться и через сотню другую метров без сил распластался на глиняном полу. Пришлось остановиться. Они сели, прислонившись спинами к стенке туннеля. Кажется, их никто не преследовал.

Бен Ладен хрипел, как загнанная лошадь, но держался стоически: ни один стон не вырвался из его груди. Было ясно, что опасности он уже не представляет. Белов и Загорняков наконец-то впервые за долгое время смогли позволить себе на минуту расслабиться.

И только мальчику не сиделось на месте. Он засуетился, пошарил по карманам и сунул в руку отцу какой-то предмет.

— Часы Космоса? — удивился Белов. — Откуда они у тебя?

— Владимир Владимирович дал, когда за мной в Англию приезжал, — пустился в объяснения Иван. — Он уловил недоумение в глазах отца и продолжал: — Ну, тот дядька, что с тетей Надей и здоровым таким мужиком открывал сейф в бункере. Он сказал, что часы — это знак, что ты в плену у террористов находишься.

«Роллекс» Космоса пропал у Белова при побеге из Вороньего гнезда. Саша думал, что потерял часы друга, а оказывается, они были у Грота и теперь всплыли при самых неожиданных обстоятельствах. Он хотел надеть их на руку, и только тут сообразил, что, пока на нем скафандр, сделать этого не удастся. Да и надобность в нем отпала. Он скинул серебристый костюм, сложил его и запихнул вкупе со шлемом в рюкзак Заики. Тот оказался хорошим хозяйственником: в мешке чего только не было.

Почувствовав на руке хронометр Космоса, Белов повеселел: возвращение часов — это добрый знак. Ему даже показалось, что Кос, Фил и Пчела незримо присутствуют в туннеле рядом с ними.

— Спасибо, Ванька, ты все сделал правильно. Так держать! — он потрепал парня по голове и скомандовал: — Кончаем оттягиваться. Время не ждет, надо двигать.

Они пошли вперед медленно, приноравливаясь к шагу араба. Наконец впереди забрезжил свет. Через пару минут беглецы через круглый лаз вывалились из подземного хода в ложбину между барханами…

Вокруг расстилалась ярко-желтая, словно освещенная тысячью мощнейших софитов, пустыня, накрытая гигантской плошкой голубого неба. Позади, метрах в пятистах, догорал сказочный дворец Аль Азиза. Дул горячий ветер, черный дым под тупым углом поднимался к висевшему высоко в небе солнцу.