Александр Белов - Тень победы

— А завтра ты пойдешь сюда один?

Белов в ответ только кивнул. Лайза тоже замолчала и ушла в себя. Это длилось около минуты. Все это время они не двигались с места. Саша вдруг подумал, что они достигли точки возврата. Если Лайза сейчас решит вернуться, у них ничего не получится и придется расстаться. Не сегодня, так завтра, но навсегда. А ведь не хотелось бы. Почему же она молчит? Наконец он не выдержал и спросил:

— Ну? О чем ты думаешь?

— Я решаю простой вопрос, — в тон ему ответила Лайза.

— Какой?

— Отпустить тебя одного или идти вместе.

— И что ты решила?

— Попробуй догадаться. — Лайза повернулась и зашагала вверх по узкой извилистой тропинке, с трудом умещавшейся на самом краю пропасти.

Белов почувствовал такое облегчение, будто внезапно перешел в состояние невесомости: в несколько прыжков он догнал Лайзу и положил ей руки на пояс. Она остановилась.

— Я рад, что ты поступила именно так, — сказал Саша, разворачивая ее к себе.

— Я твоя скво, — без всякой позы ответила Лайза, — а ты мой вождь — Белый Медведь. Разве это не прекрасно?

Этот тяжелый для обоих разговор завершился поцелуем примирения. Они сделали очередной шаг друг к другу и стали еще ближе…

Лайза не пожалела, что поднялась на пик: вид отсюда открывался ни с чем не сравнимый. Она испытала одно из самых сильных потрясений в своей жизни. Это было состояние эйфории и благодарности Саше зато, что он настоял на своем и поднял ее над землей. Наверное, нечто подобное испытал Иисус, когда дьявол в пустыне открыл перед ним все дали и царства земные. Только здесь, в горах, было одно царство — дикой природы, а Саша не искушал, а делился, с ней радостью единения..

Лайзе показалось, что у нее выросли крылья, захотелось подойти к краю пропасти, броситься вниз. Это было ощущение, что они одни во всей вселенной. И вся мощь космоса проходит через них, питая планету и заставляя ее крутиться быстрее. Все тело наполнилось легкостью и силой. Лайза едва сдерживала себя, чтобы не закричать от радости и счастья, а потом решила, что стесняться некого. И она запела первую пришедшую в голову песню — негритянскую, в стиле спиритчуел, но, взглянув на Сашу, увидела, что он хмурится.

— В чем дело, Белый Медведь? — спросила она, прекратив петь. — Я слишком громко кричу? Или не попадаю в тональность?

Белов покачал головой.

— Нет, ты тут ни при чем.

— А что случилось?

Не знаю. Я чувствую, что что-то идет не так. От-куда-то исходит угроза. Что-то очень плохое надвигается. Именно сейчас, в этот момент, но я не могу понять, где и что…

— Надеюсь, это не связано с нами? — перестала улыбаться Лайза.

— Нет, за ас можешь не беспокоиться. Между нами существует что-то очень прочное, и с каждым часом оно становится только прочнее. Веда надвигается оттуда, — Белов повернулся к югу и, приставив ладонь ко лбу, стал всматриваться в даль, словно и впрямь мог что-то разглядеть. — Давай спускаться, — после паузы сказал он. — Вечереет. Через час будет совсем темно. — Он взял ее за руку и до самого подножия горы больше не отпускал…

В то последнее их утро в Йеллоустоне Лайзу разбудил горячий солнечный луч. Она села на кровати, тряхнула густыми каштановыми волосами. И только

после этого открыла глаза и огляделась. Белова нигде не было.

— Саша! — позвала она и сказала сама себе: — Молчанье было ей ответом.

Лайза спустила ноги с кровати, нащупала тапочки и пошла к двери. На ней была любимая пижама с Микки-Маусом. Почесываясь и протирая глаза, Лайза вышла на галерею, окружавшую хижину по периметру.

— Саша! — позвала она и вдруг увидела…

Белов, в белой футболке и голубых джинсах, стоял к ней спиной, сунув руки в карманы. В его позе было что-то от удали хулигана. Лайза заметила, что он стоит босиком на зеленой траве, сплошь усыпанной капельками утренней росы. Все это, до мельчайших деталей, навсегда запечатлелось в ее памяти.

В пяти метрах от Саши, опустив к земле большую лобастую голову с маленькими круглыми ушами, стоял большой, как бегемот, медведь. Цвет его шкуры очень напоминал рыжую растительность на пике Друидов. Медведь стоял неподвижно. Саша тоже не двигался. Это было похоже на стоп-кадр, только не плоский, как в кино, а объемный и очень правдоподобный. До того правдоподобный, что ей стало неимоверно страшно.

— Саша! — закричала Лайза во всю силу своих легких.

Этот крик подействовал, как нажатие кнопки «плей» на пульте видеомагнитофона. Все пришло в движение. Медведь поднялся на задние лапы и заревел. Он обнажил огромные, длиной в палец, клыки и замотал головой. Во все стороны полетели брызги слюны. Тогда Белов раскинул руки и тоже закричал; страшно, грозно, наверное, когда-то так кричали, уходя во время битвы в иной мир, воины айдахо или древние кельты. Он не дрогнул и не побежал.

И медведь не побежал. Но кто-то из них должен был уступить или умереть. Медведь, первым не выдержал взгляда человека. Он медленно встал на четыре лапы, повернулся и побрел с обиженным видом прочь. Лайза, не чуя под собой ног, подбежала к Белову.

— Саша! С тобой все в порядке? Ты цел?

Белов словно очнулся. По лицу его тек пот, как после тяжелой работы. В гладах от напряжения лопнули сосудики и появились красные прожилки.

— Я в порядке. Со мной и не могло ничего случиться.

Лайза разозлилась. Она забарабанила в грудь Белова маленькими крепкими кулачками.

— Ну почему? Почему ты всегда в себе уверен? Рано или поздно это закончится плохо!

Белов нежно обнял ее, поцеловал в шею, ушко и лоб. Ее волосы пахли утренней свежестью. Девушка все еще дрожала от пережитого страха. Да и у него ноги подгибались от напряжения.

— Фил опять приходил, — совсем непонятно объяснил он, прижимая ее к себе. — Кто-то нуждается в моей, помощи. Если это так, со мной не могло ничего случиться.

— Фил? — Лайза окинула взглядом окрестности, словно надеялась встретить незнакомого человека. — Кто это?

— Это мой друг, но ты не сможешь его увидеть. Никогда, — он погладил Лайзу по спине и добавил. — Собирайся. Нам надо ехать.

Лайза не решилась ничего возразить. Теперь, после встречи с медведем, она и сама хотела уехать из Йеллоустона. Обнявшись, они вместе пошли к хижине.

— Куда мы едем, Саша? — спросила Лайза.

— На юг. Так сказал Фил.

— Но ведь мы и так собирались в Лас-Вегас.

Белов улыбнулся.

— Вот видишь, лучик. Все срастается. Значит, мы на верном пути. Я чувствовал, что не случайно меня тянет на Пик Друидов. Это знак, который надо было прочитать, и прочитать правильно. Больше нам здесь делать нечего.

Через час они сели в «Стингрей» и помчались на юг. Их путь лежал в Лас-Вегас.

Лас-Вегас — это город, который никогда не спит. Средоточие мирового азарта. Незыблемая скала, о которую разбиваются мечты о мгновенном обогащении. Город, где люди живут надеждой и дышат не простым воздухом, а смесью веселящего газа, и азарта. Здесь нет времени. Здесь часы под запретом. Когда на раскаленную пустыню опускается ночь, Лас-Вегас зажигает свои великолепные огни, не давая темноте ни единого шанса. Луч мощного прожектора, установленного в казино «Кристалл», вонзается в черное небо на много километров вверх. Его видно даже из космоса.