Михаил Серегин - Властелин Африканского Рога

Шариф обернулся и увидел молодого улыбающегося сомалийца. Тот протянул руку.

– Меня зовут Амид, – представился молодой человек.

– Очень рад гостю, – ответил Шариф, пожимая руку, – вы собираетесь писать в свою газету о нашем торжестве? Стоит ли писать о пиратах?

– Нет-нет, господин Туни, – поспешил возразить журналист, – писать о пиратах в наше время дело неблагодарное. Во-первых, у нас здесь это не опубликуют, а за границей опубликуют только в том случае, если я добавлю море крови, насилия и злодейства. А во-вторых, я занят совершенно другим делом.

– И чем же, если не секрет? – удивился Шариф.

– Видите ли, я работаю в международной европейской группе по проблемам Северной Африки.

– И эти проблемы вы нашли здесь?

– Нет, что вы. Здесь я оказался случайно и по инициативе уважаемого Гобула. А что касается «здесь», то особенных проблем у ваших земляков я что-то не вижу.

Шариф, за всей своей напускной важностью и строгостью, был польщен тем, что на вечеринку, посвященную его новоселью, пожаловал столичный журналист. Юноша и до этого читал всевозможные статьи о жизни на побережье, о пиратах. Он понимал, что никто с этим, по крайней мере, сейчас ничего поделать не может: ни правительство, ни международные силы. Даже если этот Амид напишет о грандиозном празднике в новом доме одного из пиратских лидеров, то это абсолютно никому не повредит. Наоборот, здесь, на побережье, многие порадуются. Тем не менее, Шариф решил побеседовать с журналистом, отдавая тем самым дань вежливости.

– Позвольте узнать, в чем же состоит задача вашей международной группы? – спросил он журналиста, когда они с бокалами уселись на небольшой диванчик, установленный в уютном остекленном эркере.

– Это группа по комплексному изучению ситуации в Северо-Восточной Африке. Мы проводим не только исследования в области социологии и культурологии. У нас работают профессиональные экономисты, медики, педагоги, политологи. Ну, конечно, и журналисты. Цель одна – объективно оценить социально-экономическую ситуацию в странах этого региона. А затем предложить, – возможно, что и ЮНЕСКО – свой прогноз, свое видение разрешения ситуации.

– За вами стоит какое-то общественное движение?

– Нет, господин Туни. Скорее, за нами стоит бизнес.

– Интересно, – удивился Шариф, – бизнес заинтересован в таких исследованиях?

– В конечном счете, заинтересован. Мы можем определить и оценить возможность инвестирования иностранного капитала в конкретные области экономики, оценить ресурсы региона. Я имею в виду, конечно, не природные ресурсы, а трудовые. Объем и распределение в зависимости от квалификации трудовых ресурсов.

– Что ж, это очень интересно. Желаю вам успехов в вашей работе, Амид. А пока отдыхайте, веселитесь. Вы мой гость, а у меня сегодня большой праздник.

В сомалийском офисе Пьетры дым стоял коромыслом в прямом и переносном смысле слова – накурено было до такой степени, что вентиляция здания не справлялась с такой задымленностью. Пьетра шутливо попрекала своих коллег и предостерегала, что может сработать автоматическая система пожаротушения. На самом деле она не мешала работать своей команде придирками и созданием сложностей бытового характера. Если набрали курящих сотрудников, то терпи курение на рабочем месте. Им так лучше думается, так они работоспособнее. Пьетра не одобряла, когда в офисах отводят места для курения или запрещают курить совсем. Она считала, что это не метод. Точнее, это способ самовыражения руководителя, который идет вразрез с общей пользой дела. Она ограничилась тем, что развела курящих и некурящих сотрудников по разным помещениям.

– Пьетра, посмотри, что нам прислали! – ворвался к боссу Жан, молодой французский журналист.

– Жан, выйди, постучи, потом войдешь снова, – изобразила строгость Пьетра, пытаясь хоть в шутливой форме поддерживать зачатки дисциплины в команде.

– Что? – не понял Жан, посмотрев на Пьетру такими глазами, как будто она стала ему рассказывать о погоде на Марсе.

– Я говорю, что ты забыл постучать и спросить разрешения, когда входишь в кабинет к своему начальнику.

– Пьетра, отстань! – отмахнулся журналист. – Следующий раз я обязательно постучу, даже два раза. И за этот случай тоже. Ты посмотри, что нам прислали!

Отпихнув босса плечом, Жан схватил «мышку» ее компьютера и полез открывать собственную электронную почту, приговаривая: «Ты только посмотри на это! Такого мы еще не видели! Это же надо, до чего докатился прогресс и каковы плоды современного воспитания и образования! Даже в Африке».

Пьетра с удивлением стала наблюдать за событиями на борту какого-то судна, снятые, видимо, любительской камерой. Сначала съемка шла из ходовой рубки. Были видны маленькие быстроходные лодки, которые неслись наперерез судну. В этих лодках сидели чернокожие люди, и они были вооружены. Пиратское нападение, догадалась девушка. Что же в нем было интересного, кроме факта пиратского нападения? Жан был не из начинающих журналистов, он остро чувствовал суть событий и варианты их дальнейшего развития. Был у него особый нюх на интересное и сенсационное.

На атакуемом судне началось какое-то смятение. Кажется, экипаж запаниковал. Естественно, подумала Пьетра, пиратское нападение – это тебе не хулиганы в вечернем парке. Здесь дело не ограничится ударом по морде, здесь можно провести долгие месяцы в сырой яме в ожидании, пока сердобольные боссы не заплатят за тебя выкуп. А можно запросто и пулю поймать, вон какая стрельба началась. Видно было, как полетели разбитые пулями стекла ходовой рубки, и оператор нырнул куда-то вниз, спасаясь от обстрела. Изображение на экране заскакало, мелькали чьи-то ноги, пол рубки.

Жан с удовлетворением сопел за спиной Пьетры, наслаждаясь своим журналистским триумфом. Скорее всего он уже видел свой репортаж на телевидении. Сюжет, скорее всего, не имел прямого отношения к задачам группы Пьетры, но журналисты всегда остаются журналистами. Это был, так сказать, побочный продукт. И в этом сюжете следовало ожидать чего-то неординарного, раз Жан так им заинтересовался и прибежал к своему боссу. Пьетра не задавала вопросов, собираясь досмотреть все до конца и составить свое собственное мнение.

На экране показались сами пираты. Наверное, капитан все же остановил судно, чтобы остановить обстрел. Ясно, что, не видя возможности уйти от преследования, он решил не подвергать свою команду и судно смертельной опасности. Пираты могли потопить судно. Кажется, и такое бывало.

Дальше изображение затемнилось, но камера, очевидно, не выключалась. Оператор или накрыл ее чем-то, пряча от пиратов, или спрятал под одеждой. Мелькнуло еще несколько секунд съемки. Теперь она велась урывками с палубы. На борту все еще были пираты. У входа в ходовую рубку торчал вооруженный человек. Вот он повернулся, и стала видна повязка на одном глазу. Одноглазый корсар, подумала Пьетра, как в старинных романах или комиксах. Не хватает еще деревянной ноги у кого-нибудь из пиратов и крюка вместо кисти руки у главаря.