Михаил Серегин - Властелин Африканского Рога

Деятельная и горячая натура молодого сомалийца требовала действовать немедленно. Есть ведь грамотные и ученые люди, которые разделяют его точку зрения. Должны быть! Надо просто этих людей найти и привлечь на свою сторону. А он будет организатором. Да и нельзя знать абсолютно все. Вот, к примеру, Гринпис, о котором ему рассказали геологи…

Белоснежная океанская яхта «Анна» стояла на якоре у островов Дахлан. Легкий бриз шевелил края цветного тента, натянутого над верхней палубой. Молодые люди – мужчина и две женщины – лежали в шезлонгах. Погружение с аквалангами и плавание среди коралловых рифов привело всех в восхищение. Владелец яхты, итальянский бизнесмен Луиджи Паголетти, решил отправиться в деловую поездку на своей новой яхте, которую назвал в честь жены. Даже во время путешествия бизнесмену приходилось много работать. Паголетти занимался туристическим бизнесом. Сейчас его ждали деловые партнеры в Малайзии и Индонезии в связи с большими проектами. Он понимал, что жена будет скучать в одиночестве, и предложил ей взять подругу. С Пьетрой Анна училась вместе в Миланском университете на факультете журналистики.

Потягивая коктейли, женщины успевали вести горячий спор. Собственно говоря, горячим он был только со стороны Пьетры, молодой журналистки. Ее отец, солидный издатель Антонио Сарто, был рад, что дочь пошла по его стопам. Пока ей не хватало выдержки и вдумчивости, но все это с лихвой компенсировалось живостью ума, бешеной энергией и, как это называется у журналистов, «легким пером». А опыт приходит со временем.

– Анна, ты забыла курс истории и социологии, – горячилась Пьетра. Короткие темные волосы неаполитанки, еще влажные после душа, растрепались и придавали ей вид маленького симпатичного чертика. – Это социальный процесс. Он не может не развиваться: либо затухает, когда исчезают предпосылки этого явления, либо развивается. И развивается по спирали с качественной и количественной динамикой, применительно к местным условиям.

– Брось разводить философию вокруг обыкновенных бандитов! – легкомысленно отмахнулась подруга. – Пиратство – это разбой и грабеж. Только происходит не на суше, а на море. Какие тебе видятся особенности в преступности? Она была, есть и будет во всех странах.

– Ты слишком упрощаешь! Нищих стран достаточно и в Азии, и в Африке, и в Южной Америке. Но пираты в таком количестве появились только здесь.

– И ты можешь вскрыть корни этого явления? – с улыбкой вмешался в разговор Луиджи.

– Конечно! – воскликнула Пьетра, отчаянно жестикулируя, как и все южанки. – Пиратство менялось все годы, пока существует. Сначала рыбаки нападали на чужие рыболовецкие суда. В стране был страшный голод и нищета, и они таким образом защищали природные ресурсы своего побережья от расхищения. А потом нашлись люди, которые поставили это движение на крепкие рельсы и сделали из этого бизнес – успевают и кормить рыбаков, и прикарманивать огромные суммы награбленных денег.

– Если верить твоей теории, дорогая, – возразила Анна, – то в другом регионе должны быть определенные отличия. Например, в Малайском архипелаге.

– А они есть. Они, прежде всего, в поведении. Здесь, в Африке, в районе Африканского Рога пираты очень редко убивают моряков, заложников, редко топят суда. Своего рода это гордость и показной стиль их деятельности. Мол, цели наши чисты, мы не кровожадные злодеи, а борцы за справедливость. А вот в Малайзии слишком много жертв среди моряков и много потопленных судов.

– Это что же, национальное отличие? – шутливо поинтересовался Луиджи.

– Вряд ли, – ответила Пьетра, сразу сникнув и как будто уменьшившись в объеме. – На этот вопрос я пока не могу дать ответ. Возможно, дело в тех, кто стоит за пиратами.

– Предлагаю перемирие! – воскликнул Луиджи, поднимаясь с шезлонга. – Если дамы соизволят принять мое приглашение и пообедать со мной.

Встречать Шарифа выбежала вся деревня. Но первым с объятиями бросился верный друг Магиба.

– Мы уже и не надеялись увидеть тебя! – воскликнул восторженный эфиоп. – Живой! Где ж тебя носило столько времени?

– Да, Шариф! Заставил ты нас поволноваться, – хлопая босса по спине и плечам, тараторил Фарах. – Мы уже и надежду потеряли. Ты себе не представляешь, сколько бензина заставил нас сжечь Магиба. Целую неделю мы прочесывали все побережье на десятки миль. Неугомонный эфиоп! Он – единственный, кто до сих пор надеялся, что ты жив.

Вечером в деревне устроили праздник с песнями и танцами, как это было принято в таких случаях. Довольный и счастливый Шариф смотрел на своих соплеменников и вспоминал разговор с геологами. Сейчас их доводы казались ему слабыми. Вот она, его родина. От него зависит, будут ли жители его деревни и соседних на этом берегу сыты и счастливы, будут ли проходить вот такие веселые праздники, рождаться и расти дети. Кто и когда еще придет им на помощь, позаботится о них?..

– Слушай, Магиба, – спросил Шариф, повернувшись к своему другу, сидевшему рядом, – ты долго жил в городах, читал газеты, смотрел телевизор. Ты слышал о такой международной организации – Гринпис?

– А зачем она тебе понадобилась? – легкомысленно отозвался эфиоп, весело скаля зубы и хлопая в ладоши в такт танцу девушек.

– Ты скажи, слышал или нет? – продолжал настаивать Шариф.

– Слышал, а что? – ответил Магиба, оторвавшись наконец от созерцания танца и повернувшись к другу.

– Расскажи, что ты о ней знаешь.

– То же, что и все, – пожал плечами эфиоп. – Они выступают за охрану природы в мире.

– А как выступают?

– Ну что ты пристал? – отмахнулся Магиба. – Откуда я знаю, как они выступают. Вроде бы проводят какие-то акции. Собирают людей и организовывают… как бы тебе это сказать, ну… кричат, размахивают плакатами.

– И все? – разочарованно спросил Шариф.

– Ну, корабли у них есть свои. Я не помню, Шариф, – взмолился Магиба, – я же не прислушивался и не вникал. Ну есть они и есть. Мне до них не было никакого дела. Съезди в город, купи газет и почитай. А еще лучше дострой наконец свой большой дом и купи телевизор.

Шариф начал реализовывать свою мечту. Уже год как на берегу шло строительство его нового дома. Денег оно съедало очень много. И чем дальше, тем больше. А еще нужно было автономное электроснабжение, скважина для воды… К удивлению Шарифа, внутренняя отделка обещала стоить даже дороже, чем возведение стен, а уж об инженерном оборудовании и говорить не стоило.

Шариф твердо решил, что женится, когда дом будет готов. В нем поселится красивая хозяйка, которая будет ждать его возвращения на берегу и тосковать о нем. По выходным он будет возить ее на своей машине в город и покупать дорогие подарки, украшения и лакомства. А когда родятся дети и подрастут, то он обязательно отправит их учиться за границу. Может быть, даже в Россию.