Евгений Сартинов - Слишком жаркий Кипр [СИ]

— Не знаю, я нажала кнопку, а из-под нее полетели искры, — пожаловалась Ольга.

Парень попробовал понажимать на все оставшиеся кнопки, но все было бесполезно.

— Черт, это часа на два работы, — сокрушенно пробормотал он, рассматривая искореженную панель. — И какому уроду пришло в голову ломать пульт?

Но автор этой диверсии уже семенила вниз по лестнице. На ходу Малиновская вызвала Астафьева.

— Юра, я ее раскрутила, ты прав на сто процентов. Это она, все она. И она, в самом деле, заказала Олега уже после смерти Харымова. На телефонные звонки Мареш не отзывается.

— Тогда надо его обезвредить. Нужно представить, кем он может нарядиться.

— Тут столько гостей…

— Нет, — оборвал ее Юрий, — вряд ли он достанет билет на бал. Он должен проникнуть как-то по-другому. Исходи из внешности. Прежде всего — рост. Метр шестьдесят пять, ну, как у Андрея Колодникова, помнишь?

— Помню. А в остальном? Он же постоянно менял внешность.

— Из этого и исходи. Я попытался себе представить, как он может выглядеть на самом деле.

— Это как? — не поняла Ольга. Она стояла на лестничной площадке парадной лестницы, и отсюда рассматривала все пестрое крошево бала.

— Исходи из обратного. Он постоянно подчеркивал свою волосатость, греческие черты: нос с горбинкой, черные, или седые, но очень пышные волосы. И темные очки. Вот и исходи из обратного.

— Это значит, что у него светлые волосы, светлые глаза, и наверняка он мало походит на типичного киприота.

— Умница! Ольга, ты самая умная баба из тех, кого я когда-либо трахал.

— А что есть другие? Кого ты еще не трахал.

— Есть одна, очень умная, но она слишком стара. Тетчер ее фамилия. Железная леди.

— Ну, спасибо! Нашел с кем сравнить!

Ольга отключилась, и начал высматривать в зале белый костюм Олега Батова.

В это время Мареш делал уже третий заход на золотого магната. В один из бокалов с шампанским он капнул цианид, в свободной руке под белым полотенцем, была зажата авторучка с отравленным пером. С улыбкой обходя зал, он сужал круги вокруг Батова. Между тем количество бокалов на подносе все уменьшалось, и только искусство новоявленного официанта оставляло на подносе бокал с отравой. Каждый раз, когда желающие протягивали руки к бокалу с отравой, Мареш успевал провернуть поднос и подставить его другим боком. Он был уже в трех шагах от Батова, тот стоял к нему спиной, и Мареш затаил дыхание, и поднял руку с полотенцем, когда сбоку раздался какой-то сдавленный вопль: — Шампанско!

К опешившему чеху подбежала активно молодящаяся, рослая женщина в кроваво-красном платье с огромным бюстом, и не менее внушительным задом. Это была одна из самых скандальных женщин восьмидесятых годов, актриса и модель Астрид Лундхойм. За прошедшие годы этого тысячелетия о ней слегка подзабыли, но с месяц назад она вышла замуж за престарелого израильского миллиардера, и снова вошла во вкус вращения в высшем обществе. К ужасу Мареша она схватила два бокала, в том числе и тот, что предназначался Батову. Это произошло так быстро, что он просто не успел повторить свой фокус с прокруткой подноса. Потом Чижек перевел взгляд в сторону Батова, и чуть не взвыл от досады. За эти секунды тот, беседуя, сделал два шага вперед, и теперь между ними располагались несколько беседующих дам. На подносе оставалось еще три бокала, так что Мареш с улыбкой подошел к ним, и с поклоном предложил свою выпивку.

В это время Ольга наконец нашла Зверева. Тронув его за руку, она зашептала на ухо телохранителю.

— Юрка вычислил заказчика, это Воскресенская.

— Не может быть! — вырвалось у Александра.

— Может, она уже во всем призналась мне. Она одноклассница Харымова. Но, главное, что она подтвердила свой заказ на Олега. Мареш где-то здесь. Юрка расписал его внешность: типичный славянин со светлыми глазами, светлыми волосами, небольшим носом. Возраст — за пятьдесят лет, но выглядит моложе.

— Ах ты, черт! — вырвалось у Зверева. Ему было досадно, что все это время он искал совершенно другого человека.

— Скорее всего, он может маскироваться под прислугу. Донеси все это до охраны.

— Хорошо.

Зверев начал диктовать в микрофон новые данные своим подчиненным, а Ольга отошла в сторону, и начала осматривать людей, роящихся вокруг Батова. Тот же в этот вечер был как никогда в ударе, много шутил, смеялся, общался с десятками людей. Подкатила и Инесса Оболенская, с уже сильно пьяненьким Ольховцевым.

— Олежек! — радостно пропела она, целуя Олега в губы и щеки. — Как я рада тебя видеть, дорогой ты мой!

Тут оживился и Игорек Ольховцев.

— Ты знаешь, Олег, отчего это она так поет ласково? — спросил Ольховцев, тыча пальцем в тело режиссерши. На губах его при этом играла знаменитая, сводящая с ума миллионы женщин, ухмылка первого любовника страны. — Она опять все твои деньги растранжирила. Все, до последнего копья.

— Игорь! — взвилась Инесса. — Что ты говоришь, как я их могла растранжирить?! Просто мне их не хватило на съемку достойного фильма. Еще пара миллионов, и он получит Оскара, это я вам всем ручаюсь.

— Получит, но большого Ивана на фестивале в Нижнем Уренгое, — продолжал хихикать Ольховцев.

В этот момент Мареш снова вышел на убойную позицию. До белого смокинга магната оставалось шага три. Он уже прицелился, когда рядом, буквально над его ухом раздался истошный крик: — Боже мой! Аарончик, что с тобой! Врача-врача, моему мужу плохо!

В плечо Мареша врезалось чье-то мужское плечо. Это Астрид Лундхойм, своими руками напоившая мужа шампанским с цианидом, удивилась, что Аарончик после этого как-то странно дернулся, и замер в одной, очень напряженной позе. Когда Астрид поняла, что муж ее как-то чересчур быстро крякнул, она, кинувшись на поиск врача, своими невозможными габаритами сбила с ног двоих мужчин и одну женщину, а они уже лишили равновесия еще как минимум десять человек. Именно этот всплеск энергии докатился до руки чеха, она дрогнула, и перо, со щелчком уйдя в полет, впилось в филейную часть импозантного голландского мультимиллионера, спокойно разговаривавшего со знаменитой американской актрисой в двух метрах от Батова. Голландец как раз успел только открыть рот, как паралич охватил его тело, и миллионер рухнул лицом прямо в откровенное декольте актрисы.

Мареш озверел. Все шло прахом. Люди вокруг орали, кричали, пытались куда-то бежать. Визжала от ужаса на полу голливудская кинозвезда, пытавшаяся выбраться из-под тела ее мертвого собеседника. Мареш уже видел, как тот седой охранник торопливо схватил Батова за локоть, собираясь увести его из зала. И тогда он решил пойти ва-банк. Вокруг него была такая суматоха, что он уже просто сбросил на пол последний бокал с шампанским, прикрываясь подносом, вытащил из-за пояса пистолет, и, замаскировав его все тем же полотенцем и подносом, двинулся вслед за кортежем Олега Батова. Он не отрывал от белой спины русского миллиардера глаз, и когда тот начал подниматься по лестнице, начал поднимать вверх и ствол своего пистолета. Он стопроцентно бы попал, стрельба от пояса, по-македонски, была коньком Чижека. Но когда указательный палец уже получил команду нажать на спуск, в мошонку чеха врезалась коленка Ольги Малиновской.