Сергей Недоруб - Песочные часы

Гудок у БТР был почище, чем у паровоза. Если бункер служил убежищем от выброса, то он должен был быть герметичным и звуконепроницаемым, так что сигнал услышать не могли. Парень от ужаса подскочил и уставился на БТР. Борланд понял, что никакой опасности он не представляет, и открыл люк. Гость мигом запрыгнул внутрь и сжался в спинку сиденья. Но, стоило Борланду задраить люк снова, как парень, явно движимый местью, бабахнул из орудия, установленного на крыше транспортера, прямо по курсу, в дверь бункера. Борланд мигом успокоил его хорошим ударом справа по челюсти, затем взглянул на экран прямого обзора. Металлическая дверь бункера выдержала. Только Борланд намного отъехал от этого места, как дверь начала распахиваться, и оттуда показалась чья-то довольная морда.

Борланд резко остановил броневик. Человек в дверях уставился на него с изумленным видом, и тут наконец произошел выброс. Человек упал, как подкошенный. Дверь бункера, ясное дело, никто задраить не успел, так что можно было не сомневаться, что все внутри погибли.

Борланд поскорее убрался подальше на Милитари. Он сумел восстановить простую цепочку событий. Сам он обычно пережидал выброс под землей, как и все остальные, и знал, что предугадать его с точностью до секунды невозможно, так что обитатели бункера, скорее всего, спутали выстрел из БТР с выбросом. Симптомы должны были быть очень похожими: глухой удар наверху и легкое сотрясение земли. Решив, что опасность позади, бункер открылся, после чего всех накрыло настоящим выбросом.

Доехав до базы «Долга», Борланд подарил им пленника и не нужный больше броневик. Пленник был совсем не против сдать своих бывших товарищей, которые оставили его умирать снаружи, и охотно поделился с «долговцами» информацией. Бункер являлся одной из дислокаций группировки «Грех», самой отвратительной из всех. «Грешники» без разбору убивали вольных сталкеров, как из-за хабара, так и ради удовольствия. Они не шли ни в какое сравнение с мародерами Лаваша, у которых была хоть какая-то позиция в жизни. Пленник клялся, что он всего лишь одиночный сталкер, который был захвачен «грешниками». Лгал, разумеется. Как бы то ни было, «долговцы» отпустили его на все четыре стороны: если даже он и был одним из «грешников», то путь к своим все равно ему заказан, а Зона разберется сама, сколько он проживет. Глядишь, и перевоспитается.

Зато Борланду выразил признательность Совет Кланов в полном составе за неоценимую помощь в уничтожении одной из баз группировки «Грех». «Долговцы» оттарабанили БТР к Барьеру, где его и нашли ничего не понимающие военные. А Борланд навсегда стал живой легендой Зоны. Целый ряд дальнейших поступков Борланда лишь укрепил его репутацию. Если бы он сам участвовал в распространении всех правдивых слухов о себе, то их оказалось бы столько, что хватило бы на новый культ.

Он так и не определился, считать ли тот случай везением или успехом. В конце концов, что такое успех? Если один сидит на берегу и ждет, когда море выбросит ему рыбу, а другой вооружается острогой и часами стоит по колено в воде, высматривая добычу — то можно ли сказать, что оба они могут рассчитывать только на везение? Нет. Второй поймает рыбу исключительно благодаря тому, что он не сидит сложа руки. Вот это и есть настоящий успех. Везение в данном случае стало итогом отличной подготовки и движения вперед. Важно не то, что Борланд набрел на базу «Греха», не рассчитывая ее обнаружить. Важно то, что никто другой не был в то время в Красном Лесу на открытой местности, движимый духом исследователя, не зарывшись под землю из-за страха перед выбросом.

Четырнадцать минут. Лежащий на Свалке Борланд открыл глаза. Он умел настраивать себя на определенную продолжительность отдыха. Минуты воспоминаний хватило, чтобы артефакты поработали чуть качественнее. Лаваш все не появлялся. Был как раз тот момент, в который другие обычно закуривают, только Борланд не курил.

Вопреки ходившим по Зоне слухам, Борланд не был одним из бывших военных, хотя и прошел службу в армии наравне со всеми. Не являлся он и ученым. Борланд был 32-летним профессиональным автогонщиком. Лишившись возможности заниматься любимым делом из-за бардака в стране, коснувшегося и спорта тоже, Борланд начал искать себе новое место в жизни. И очень скоро понял, что найдет его только в Зоне. Все его таланты нашли здесь самое широкое применение: точность глаза и руки, идеальная физическая форма, холодная голова и горячее сердце. Борланд умел просчитывать ситуацию на лету. У него было безупречное чувство времени и расстояния. В Зоне он не встретил для себя ничего принципиально нового — все то же самое, что и за Барьером, только быстрее, выше и сильнее. А если карты лягут так, что понадобится выбраться отсюда — он найдет способ сделать и это.

Пятнадцать минут. Борланд начал чувствовать себя, как перед гонкой. Внутри него словно закрутился невидимый маховик и он глубоко вздохнул, морально настраиваясь на провал операции. Вовсе необязательно было торчать здесь полные двадцать минут.

Каждый человек, кто приходил попытать счастья в Зоне, так или иначе раскрывал свою внутреннюю суть. Зачастую она была неизвестна ему самому. Городские обыватели, дальнобойщики, бывшие или сбежавшие заключенные колоний, экстремалы, военные дезертиры, авантюристы, искатели приключений, идеалисты — в Зоне встречались все категории населения. Только здесь большинство из них понимало, какой путь им по душе. В книжном ботанике просыпалась жажда убийства и мести за отсутствие внимания со стороны девчонок. Карманный вор внезапно раскрывал в себе опытного исследователя и помогал ученым на озере Янтарь добывать образцы птиц и животных. Что бы ни говорили, Зона не меняет людей, а наоборот, раскрывает их так, как только возможно. Может быть, это и было основной причиной, по которой Зона так приманивает все больше и больше желающих. И не все становились сталкерами, не выдержав постоянного напряжения, непрерывной опасности, страха и отвращения перед мутантами. Борланд лично видел издали, как трое молодых парней погибли от слепой собаки, хотя и были вооружены превосходно. Но никакое оружие не спасет, если голова неспособна думать. Их рассудок просто не воспринял отсутствия у собакоподобной твари органов зрения. Один упал в обморок, второй закричал и бросился бежать, а третий, беспорядочно расстреляв обойму, свалился в припадке. Собака перегрызла горло всем троим по очереди.

Сталкеры, которые не были против такой реальности, но не признавали суровых порядков Зоны и прав других сталкеров на жизнь, присоединялись к клану «Грех». Каждый из них до этого успевал натворить столько, что его ждала пуля в голову в от любого из сталкеров или смертная казнь на родине. «Грешники» бороздили всю Зону, иногда даже осмеливаясь штурмовать лагерь ученых. Бороться с ними было очень сложно: члены клана не носили никаких опознавательных знаков, старательно прятались ото всех и часто выдавали себя за одиночек, когда нужно было сбыть или обменять хабар.