Эльмира Нетесова - Дикая стая

— Куда спешишь? Сегодня у меня весь день свободный, — сказал Корнеев.

— Маме помочь хочу! Может, меньше уставать станет, — пошел к двери и, оглянувшись на пороге, сказал, — эх, дядь Гош! Я тоже тебя не понял. Думал, в жизни разбираешься, а ты про нее не знаешь ни хрена! Может, оно и хорошо, что вы с мамкой разные. Ладно, пошел я к себе. Бывай, кореш! — махнул рукой, исчез за дверью.

Гоша и не подумал удержать его.

Утром Георгий проснулся чуть свет. Глянул на часы, всего шесть утра, совсем рано, но, вспомнив предстоящее, выскочил из постели. Побрился, умылся, оделся во все чистое, отглаженное еще с вечера и, оглядев себя в зеркале, гордо зашагал в ми лицию.

Завидев его, люди не узнавали водовоза. Гоша сверкал, словно его вытащили из медали. Женщины оглядывались вслед ему:

— А Гошка — видный мужик!

— Эх-х, если б не поселенец, в хахали заклеила б! 1

— Иди, бесстыжая! Нашла на кого заглядеться? — долбанула бабка локтем в бок засидевшуюся в девках дочку-толстуху и, оглянувшись на поселенца, подумала молча, глянув на дочь: «Мне б твои годы! Не глянула б, что поселенец, середь ночи в окошко к нему сиганула, а уж там будь, что будет!».

«Это кто ж такой? Откуда взялся? Неужели Гошка? — смотрела на мужика Любка-пекариха. — Вот это да! Видать, нашел бабу! Вон как его вылизала всего!

И куда это он такой сверкающий? Неспроста! Верно, расписаться решил, вот и навел на себя лоск. Но, черт побери, он вовсе не плох! А плечищи какие! Загляденье! — вспомнилась ночь, проведенная с Гошей. — Был бы ты вольным!» — подумалось женщине.

Не сдержавшись, она вышла на крыльцо:

— Гоша, можно тебя на минуту? — позвала вкрадчивым, сладким голосом, не приметив на улице никого из поселковых. :

— Чего тебе? — услышала в ответ

— Ты вечером свободен?

— Смотря от чего? — хохотнул негромко.

— Ну, а если я приду?

— Давай, заруливай! — вспомнилась Любка в постели, горячая, озорная. «Вот только бы успеть воротиться», — подумал Гоша и заспешил в милицию.

Там тоже все удивились.

— Ну, ты, блин, даешь! Вырядился как начальник! Только папку или портфель в руки! Любого за пояс заткнешь. Готовый инспектор рыбнадзора! Кто от такого откажется? — смеялся Рогачев.

У него, помимо Гоши, были свои дела в Октябрьском. Поэтому, указав поселенцу на машину, следом залез в нее сам, сел за баранку, и вскоре они выехали из поселка.

— Ты только смотри, не срывайся там. Не на езжай и не злись на вопросы. Отвечай спокойно.

Никого никуда не посылай и не грози! Слышишь? Води себя пристойно, — просил Рогачев.

- Заметано! Ни одному козлу биографию его не прозвеню. Все равно не дойдет! — согласился Кор- Ноев.

— Знаешь, если возьмут тебя, уже не будем с мест на место швырять. Должность эта уважаемая. Считаться с тобою станут везде. А если избавишься от грубости, тебе цены не будет.

— Во, ни хрена! Я что ж, с браконьерами должен ботать вежливо? Да я их так зажму за жабры, взвоют курвины блохи!

— Смотри, твои знакомые! Пограничники. Видишь, тормозят, документы будут проверять! — притормозил машину Стас.

Увидев Рогачева, пограничники не стали смотреть документы. Гошу они тоже не узнали, приняли за какого-то начальника, прилетевшего из области.

«Но я им свое не прощу и не забуду никогда! Столько «бабок» отняли, головастики!» — подумал человек и для себя решил: став инспектором, «пасти» пограничников неусыпно день и ночь.

— Слушай, Гош, а у тебя на материке совсем никого из родни не осталось?

— Не знаю. Написал письма, пока ответов не получил ни от кого. А вам это зачем?

— Ну, мало ли что! Хоть сообщить будет кому, — сорвалось нечаянное.

— И вы как все! Вдруг сдохну! Даже не надеетесь, что живьем на волю выскочу?

— А если наградят? Или решишь остаться навсегда у нас?

— Не надо замывать, я ж — не лох, все понял, и не последний псих, чтоб тут до погоста приморить ся. На себя не обиделся! Даже не думаю о таком. Я домой рвану, здесь — не по кайфу.

— Все мечтают вернуться на материк, только мало у кого получается. Одних работа держит, других —

заработки. А в результате все до пенсии скрипят. За потом никого здесь не удержишь. Так и получается, что у нас на северах самая низкая смертность. Вот ко мне теща приехала помочь с ребенком. Так поверишь, умудрялась и работать. Да! Ей уже пеней пересчитали. Еще бы! Семь лет прошло. Ребенок уж в школе, а теща домой и не спешит. Второго роди предлагает нам. Она все свои деньги на книжку кладет, а работает уже на полторы ставки бухгалтере в банке. Конечно, не перегнулась, а получает так, что мне и не снилось. На материке в таком возраст" кто ее в банк возьмет? Тут, наоборот, довольны: опыт большой, знания и никаких санаториев и прочих льгот не требует, рада тому, что имеет.

— Но это ж теща! — сморщился поселенец, как от зубной боли.

— У тебя тоже была теща? — спросил Стас.

Гоша выдал такой фонтан брани, что даже машина заглохла и никак не хотела заводиться. Стас вывалился из машины, переломившись от хохота пополам.

— Ну, ты — виртуоз!

— А что я ослеп? Когда мой кент по дурной прыти женился, у него баба с тещей оказались в одном патроне. Раньше мы с ним бухали, где и как хотели. А тут эти лохмоногие «параши» паханить вздумали. Отворили пасти, как могилы, и поливают, шмонают совесть, мол, как смеешь, козел, в таком виде к молодой жене возвращаться? Ну и что, если у кента ширинка оказалась нараспашку? Жарко было! Вот и проветрил по пути! Иль приметили засос на шее. Что с того? Это ж не триппер, ни беременность! Могли б и не заметить, если такие культурные! А то увидели следы помады на плече, устроили истерику. Я кенту предложил снять штаны и показать обеим, сколько там следов помады поставили. Весь бардак расписался! А на главном сама бандерша точку поставила и не велела кенту смывать до следующего захода. Так он в пивнушке свой хрен за «бабки»

мужикам показывал. Им до смерти столько орденов Ни получить. Вот я и говорю, люди деньги платили,

1 зависти сохли, а вы его барахло за дверь швыряли, мокрожопые мартышки! Иль не дошло до вас, кик к нам, мужикам, относиться надо? Вот именно! Целовать во все места без перерывов и выходных, а тем более тещам! Для них у всех мужиков задницы имеются. Не зря их называют тещиным лицом!

— Как тебя живым оттуда выпустили?

— Я им свое расцелованное хозяйство показал, сказал, что у кента втрое больше, без единого просвета. Ну, они, понятное дело, в крик. Мол, вон отсюда оба. А как, ежли я — на ногах, а кент — на рогах? Заснул он у порога. Как выкинешь? Сразу украдут. Мужик в наше время в дефиците. Напомнил этим уродкам, ну, и брякнул, мол, пусть поспит, а утром заберу его.