Эльмира Нетесова - Подкидыш

— Грибы! Сколько лет я их не видела! Целую вечность! — открыла пакет Арпик. И долго вдыхала, наслаждаясь запахом.

— Мед передай! Таежный! — указал на трехлитровую банку Николай.

— Ого! По нынешним временам это королевский подарок!

— Вот сало! Может, будут есть?

— Теперь все едят, Коля. Даже то, что недавно и не нюхали. Нынче подчистую. Не успеваешь на стол поставить, — то ли пожаловалась, то ли похвалила внуков Арпик.

— Вот огурцы, помидоры соленые! А это —

щучья икра! Может, пригодится?

— Ничего себе! Я ее не отдам! Сберегу до приезда Павлика. Надо и его чем-то побаловать! — поставила банку в холодильник.

Николай удивился, но промолчал.

— Масло Ольга передала, сама сбила. Уж и не знаю, какое получилось.

— Спасибо ей передай от нас!

— Послушай, а как ты концы с концами сводишь на свою пенсию? — спросил Николай.

— Если б на пенсию надеялась, давно бы на том свете была! С голоду умерла бы. Нас, врачей-пенсионеров, немного подержали на обслуживании вызовов «неотложки». А потом отказали и в этом приработке. Институты дали приток молодых врачей. Им тоже жить надо и кормиться. Вот и погнали всех. Вежливо отказали. Мол, не можем больше вас держать. Пришлось самим о себе позаботиться.

Устроилась в частный кабинет диагностики. Но и тут не повезло…

— Почему?

— Конкуренции не выдержала. Нынче, оказывается, нужны не только опытные врачи, но и с хорошими внешними данными и, главное, не в преклонном возрасте. Таких уже много. Меня снова вежливо попросили. С неделю поплакала, пошла искать другое место, — вытерла слезу. — Лучше не вспоминать, сколько пережито! Предложили мне место медсестры в психбольнице. Я не знала, что там за условия, и согласилась. Хотя оклад — сплошная насмешка. Но не до выбора было. И в первое дежурство больной ударил меня кулаком по голове. Я потеряла сознанье, а когда пришла в себя, отказалась работать с нервнобольными и ушла. Потом меня позвали сиделкой к старухе — раковой больной. Она уже через месяц умерла. Потом ухаживала за больным ребенком у новых русских. Его вчера увезли на операцию за границу. И я снова без работы. Теперь уж и не знаю, куда податься, что предпринять? Есть один выход — уйти в монастырь! Но там таких, как я, уже не берут. Только молодых, кто сумеет прокормить и помочь другим. Надо работать на полях и фермах, уметь шить, вязать, готовить, работать сутками, этого уже не выдержу. Не те силы. Да и детям хочется помочь!

— Мне тоже досталось от этой инфляции, — рассказал Николай о работе в тайге. О том, как мечтал заработать на строительстве домов и как остался должен.

— А я думала, что хоть тебе повезло!

— Какое там! — отмахнулся зло.

— Выходит, теперь выживет лишь тот, кто живет в деревне! Там свои продукты. А нам уже и рассчитывать не на что. Никому не нужны старики. Это теперь нам в глаза говорят. Мол, поработали свое, дайте место молодым. Я бы с удовольствием отдыхала бы дома, если б мне хватало на еду, чтобы не просить у невестки, не забирать от внуков! Стыдно мне, Коля! Так стыдно, что жить не хочется. Сама себе ненавистна стала! Уж сколько раз вспомнила, что поругалась с тобой, когда пошел в могильщики, теперь за свое сполна получила! И на будущее! А самое страшное — впереди! Никто не знает, что будет завтра? Чего ждать? На лучшее никто не надеется и не верит в него!

— Ты лучше вспомни, сколько тебе лет? Сколько жить осталось? Чего загадывать на завтра? Радуйся, что жива, имеешь сына и внуков. Не без угла! В своей квартире. Дети не голодают. Они живут, уже. надеясь только на себя. Видят, как приходится родителям, и знают, чем больше будет у них желаний, тем сильнее придется крутиться. А тебе много ли надо? Нынче одна мечта у всех — дожить до завтра…

— У меня уже и этого желания нет. Я жду, когда все кончится, — выдохнула с грустью.

— Ты не только мать, а и бабка. Уже не для себя и о себе, ради внуков жить должна. Пусть не материально, морально помоги укрепиться в жизни. Не все решает кусок хлеба. Пересиль себя, заставь о жизни думать…

— Легко сказать! Когда я к ним прихожу и вижу, в чем одеты, сердце кровью обливается. Ни теплых курток, ни пальто. И я ничем не могу помочь! Ночами не сплю. Но что толку? Нет у моих внуков поддержки. Никто им не поможет. Мы все беспомощны! Даже самих себя нет сил прокормить! — заплакала, уронив седую голову на стол — маленькая, старая, слабая. — Прости меня!

Прости за все! За то, что не признала могильщиком, за насмешки и горе, какое доставила. Я все испытала на себе. Мне много раз было больно. Судьба вернула сторицей за тебя! Прости, Коля! Если ты простишь, я скоро уйду! Я так устала от всего!

— Ну, не глупи! Не стоит убиваться! Все наладится! Зима не длится бесконечно. И наступает оттепель. Мы обязательно доживем до нее! — решил сходить в магазин за вином и хоть как-то успокоить Арпик.

— Я скоро вернусь. Возьму бутылку вина нам с тобой. А ты успокойся. Приведи себя в порядок! И не вешай нос! Держись женщиной, а не мокрицей! У вашего брата нет возраста. И ты — не старуха! У тебя сейчас самая лучшая пора — бабье лето! В эти годы бабы еще такого дрозда дают, только держись! Ну! Вытри сопли, слюни и прочее! Покажись, какой была! Чтоб к моему приходу вся обсохла! — подморгнул ей озорно и вышел. в двери.

Арпик торопливо накрывала на стол. Своего, кроме хлеба и полдесятка яиц, ничего не было. Взялась за то, что привез Николай.

А Калягин, войдя в магазин, остановился у прилавка. Разглядывал, что есть в продаже и почем? И вдруг почувствовал, как на его плечо легла тяжелая рука и знакомый голос рявкнул в макушку:

— Миколка! Падла! Выбей мне шары! Живой, мудил о!

В секунду оглянувшись, увидел бывшего бугра барака — Макарыча. Тот совсем не изменился. Все такой же громадный и лохматый.

Калягин никак не ожидал подобной встречи.

— Ты где приморился? Где канаешь? — засыпал вопросами Макарыч.

Николай едва успевал отвечать.

— В поселке своем. В Сероглазке. Да только ему до поселка, как мне до пахана. Короче — деревня! И я в ней. Как мерин в бане! Подзаработать хотел в тайге — с мужиками, но не клюнуло. Прогорели! Теперь сам не знаю, куда податься! — признался честно.

— А чего знать? Давай со мной! Не прокиснешь и не пропадешь. У меня своя контора! Перевозками промышляем! Грузы возим всякие! И в вагранку и по России. Короче! Всюду, где башляют! Без дела не сидим! И копейки не считаем! В карманах пусто не бывает!

— Я не шоферю! Сам знаешь! Что у тебя делать буду? — не понял Николай.

— Водилы есть! Их у меня хоть сракой хавай! А вот грузчиков, экспедиторов — всегда в обрез. Я про путевых. Дерьма — полно. Но кому оно нужно? Пьют, воруют. Я их тызжу. Надоели мне разборки! Что ни день — зубы считаю мужикам! Тебя я знаю. Возьму бугром над шелупенью! Буду сам паханить. Ты — в помощниках! Фалуйся, не пожалеешь!..