Эльмира Нетесова - Подкидыш

— Да как я вернусь домой без него? Ведь все

соседи ждут, друзья-мальчишки. Что им скажу?

— Это дело твое! Сергею в твоей семье делать нечего. Он сам сказал о том! — встряла Валентина Ивановна.

— А вы не лезьте не в свои дела! — рыкнула гостья.

— А почему вы ей грубите? Она здесь родной человек! — не выдержала Стешка, порядком уставшая от гостьи.

— Тебя еще здесь недостает! Ты кто есть? Колхозница! Деревенщина! Прикрылась чужим мужем и рот открыла? А где твои, от каких нарожала? Вот и молчи! Тоже мне — родная!

— Покиньте дом! Живо! — встал Александр и, открыв двери, указал гостье на выход.

— Ничего, вы еще искать меня будете, просить, чтобы пришла! Я вам устрою веселую жизнь! — пообещала, уходя.

— Вот — дура! А еще грамотная! Институт закончила. Скандальная, хуже любой деревенщины!

И чего ее принесло? Сама от сына отказалась. Теперь воротить собралась!

— Да не Сережка! Квартира ей нужна! Иначе не приехала б! Я ли ее не знаю. А вот квартирой и впрямь заняться надо. Пусть она ждет, когда мальчонка вырастет. Правда, сынок?

— А зачем ей столько лет пустовать? Лучше пусть в ней бабка Валя живет с дедом Иваном!

А твоя — нам останется. На случай, когда в город приехать надо! Я там привык. И во дворе друзья есть. А старики скорее забудут про свою Евпаторию. Голова болеть перестанет! И нам с тобой так удобней будет. Остановка автобуса прямо рядом с домом. И все магазины. Соглашайся!

— Понимаешь, еще лет семь, и у тебя своя

семья

будет. И моя квартира тесна станет. О том сегодня надо думать. Старикам в моей — нормально. Зачем им хоромы? На уборку все силы уйдут. А много ли их у матери? Не стоит с места сдвигать. Пусть живут там, где живут. Твою посмотреть надо, потом думать…

И уж совсем было решили поехать в город в ближайшие выходные, как через два дня к ним приехали два человека из области.

Официально представились. Сказали, что приехали по заявлению, с проверкой. Попросили Сергея выйти с ними во двор, чтобы поговорить по существу, наедине, как и полагается.

— А зачем вам во дворе мерзнуть? Говорите в зале. Никто не помешает. Что за нужда во дворе говорить? — предложила Стеша.

Александр сразу понял, что привело этих людей в деревню. И сказал, как только вывел во двор всех «

жен щин:

— Та стерва кляузу настрочила. Конечно, ничего не добьется. Но нервы помотают нам! Именно эти проверяющие.

Поговорив с Сережкой минут двадцать, попросили к себе Александра:

— Скажите, почему ваш приемный сын нигде не учится? У вас нет возможности оплачивать его обучение или не хотите создать ему условия?

— Сергей будет учиться вколледже заочно! Это уже решено.

— Разве это эстетично, ребенку в его возрасте спать в одной спальне с девочками или, того хуже, еще и с бабками на печке?

— Пока нет средств на более просторный дом. Но мы все здесь помещаемся, и никто не жалуется на тесноту.

— У вас скоро появится ребенок! Где же будет заниматься Сергей?

— Жена создаст условия. И малыш не помешает никому. Было бы желание у сына учиться. А возможность будет. Никто из нас не жил в райских условиях. Главное не в этом…

— У вас отсутствуют элементарные бытовые и коммунальные удобства…

— Ошибаетесь! Имеется туалет и баня! Настоящая, русская, с парилкой. И Сергей ее очень любит.

— Мы информированы, что ваш приемный сын перегружен непосильной работой.

— Пойдемте, покажу, чем он занят, — предложил Александр и показал все, что было сделано в доме руками мальчишки.

Осмотрев дом, сарай, баню и теплицу, приезжие переглянулись. Поговорили с Варварой, Стешкой. Понаблюдали, как восстанавливал Сергей свет в теплице. Посмотрели картины Александра.

— Знаете, а у меня есть одна из ваших работ! «Бабье лето». Не думал, что лично придется познакомиться, — сказал один из приехавших, густо покраснев.

Слово за слово, мужчины разговорились.

— Жалобу нам поручили проверить, понимаете? А в ней вас с головы до пяток грязью облили. Да так мастерски, что трудно разобраться, где ложь, где правда?

— Да, он не посещает колледж. Но учебники на его столе не пылятся. Вон сколько в них закладок! Занимается самостоятельно и теорией и практикой. Сами видели…

— Спит в одной комнате с девчонками, но все на разных койках. А как у меня? Двое мальчишек и дочка, да еще мы с женой. И все в одной спальне. В зале — родители. Что делать? Многие в тесноте ютятся не по своей прихоти. И я своих приучаю к делу, помогать матери по дому. А летом на даче работаем. Теперь без этого нельзя. На зарплату не прожить. Да и ее выдают раз в полгода, — посетовали проверяющие.

— Плохо, что и теперь иным неймется. Строчат кляузы, мешая жить одним, отрывая время у других. Мы, когда прочли, подумали, что попадем в первобытную пещеру к полуобезьянам. Ну и закручено там! А на самом деле — нормальная семья…

Александр рассказал о визите бывшей жены. О цели ее приезда и обещании перед уходом.

— Я так и знал, что она не сможет смириться с отказом Сережки молча и попытается досадить хоть чем-то. Так оно и получилось.

— Бабы! Сколько их били, ума не прибавилось ни у одной. Знаешь, недавно, с неделю назад, послали нас с проверкой в семью. Глядь, мужик за швейной машинкой сидит. Пацану портки из своих брюк строчит. А жена у него на водку просит! В квартире — трое малышей. Пищат не жравши. Тот мужик не знает, куда успеть быстрее. Ей же — море по колено. Пьяная вдрызг. Это она жалобу написала, что муж ее постоянно бьет. Ты представляешь? Она нас так и не увидела. Завалилась в детскую постель. А оттуда крик: «Пап! А мама опять описалась! Смени простынь!»

— Да я бы такую бабу живьем закопал. А он ее только бьет. И вынужден жить! Иначе дети погибнут с нею. Все до единого. С голоду. И она… Ну, она, так черт с ней. Туда и дорога. Детей вот жаль. И мужика. Ему, бедолаге, помирать нельзя, а жить — вовсе невмоготу… Пока детей не вырастит, из ярма не вылезет. Скажи, сколько ему предстоит терпеть и мучиться? Ему уже давно все осточертело. Как и нам подобные проверки. Из десятка заявлений — половина ложных. Ты уж извини нас за беспокойство. А насчет квартиры сына — поторопись с оформлением. Не стоит медлить! — посоветовали, уходя.

В этот день Александр с Сережкой долго говорили один на один.

— Знаешь, отец, я привык к твоей квартире в городе. Мне там каждый угол знаком и дорог. В ней мое детство прошло. Там у окон я ждал тебя с работы, когда мы остались вдвоем. Бывало, плакал, если ты долго не возвращался. Я боялся одиночества и не хотел признаться в том не только тебе, а и самому себе. Но наш старый диван помнит все. На нем, случалось, засыпал в обнимку с подушкой, заменявшей тебя. Я помню, как в той квартире первый раз жарил сам картошку. Помнишь, я не почистил ее.